20 лет. Аграрная реформа. Президент Ростовской областной АККОР А.Родин: Реформа свёрнута

На фото А. Родин

Наша справка: Александр Максимович Родин с 1971 по 1991 годы работал в Южном государственном проектном и научно-исследовательском институте (ЮжНИИгипрозем), в последние годы – заместителем директора по Ростовской области. В марте 1991 года избран руководителем Ростовской областной фермерской ассоциации и бессменно её возглавляет.

С 1992 года по настоящее время – заместитель председателя Совета Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России.

Дети фермеров не хотят быть фермерами

– Александр Максимович, мне непонятно: реформа идёт всё-таки сегодня или уже свернута?

– Реформа закончилась в 2000 году. Для того чтобы понять, почему я так говорю, нужно вспомнить, как она начиналась и какова была цель аграрной реформы. 3 декабря 1990 года было принято решение Второго внеочередного съезда народных депутатов Российской Федерации о её проведении. Процитирую из документа: « В основе концепции возрождения российской деревни, наряду с глубокой реформой социально-экономических отношений, – становление крестьянско-фермерского уклада сельского хозяйства, восстановление права собственности граждан на землю и другие средства производства». Это – цель реформы! Были приняты поправки к Конституции по земле и специальное постановление «О программе возрождения российской деревни и развития агропромышленного комплекса», в котором, в частности, было заявлено: создать приоритет развития АПК, направлять в эту отрасль не менее 15% бюджета, списать с колхозов-совхозов 23 миллиарда задолженности (громадная сумма по тем временам), обеспечить паритет цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию.

Верховный Совет принимает (в декабре 1990 г., после съезда) основополагающие законы «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», «О земельной реформе» и «О социальном развитии села».

Какие были дальнейшие действия правительства Силаева? Уже 4 января 1991 г. Совмин РСФСР принял постановление «О поддержке развития крес­тьянских (фермерских) хозяйств, их ассоциаций, союзов и кооперативов». В нём всё было расписано: кто чем должен заниматься. Реформа предполагала создание 150 тысяч фермерских хозяйств за пятилетие. А уже за два первых года их было создано 182 тысячи.

То есть действия правительства совпали с желанием крестьян. Никогда больше не было такого единения власти и крестьян, как в эти первые годы.

– Процесс пошёл лучше, чем ожидали...

– Да. Потому что в первые годы осуществлялась последовательная политика развития фермерских хозяйств. Главное – аграрная реформа проводилась в интересах народа и с помощью ассоциации крес­тьянских хозяйств как организации, представляющей их интересы.

А дальше процесс пошёл по нисходящей. Помощь ещё выделялась, но гораздо меньшая. Последнее постановление о государственной поддержке фермеров было принято правительством Примакова в мае 1999 года. Тем не менее надо отметить, что десять лет развитие фермерства шло по той программе, что была принята в декабре 1990 года.

– Стоп. Решения, постановления – это одна сторона дела. Мы же все знаем, что сама реформа на селе шла очень тяжело, трудно...

– Было сопротивление...

– ...Это касается в первую очередь земли.

– До регионов доводились планы – о выделении 10 процентов земли на создание крестьянских хозяйств. И ежеквартально была отчётность перед федеральными органами руководителей регионов за выполнение этих заданий.

– То есть это шёл конкретный слом колхозного производства.

– Нельзя так сказать. Это шёл процесс создания разных укладов в сельском хозяйстве. Колхозы никто не рушил...

– Их же заставили реорганизоваться.

– Реорганизоваться для чего? Для того, чтобы люди, крестьяне получили землю, земельные паи. И стали собственниками этих колхозов. Другое дело, что из руководителей колхозов очень немногие сумели адаптироваться к рыночным условиям. По разным причинам. Одни были некомпетентны, другие начали хапать под себя, воровать.

– И что произошло дальше?

– Министр сельского хозяйства РФ в 2000-2008 гг. господин Гордеев в феврале 2005 г. выступил с лекцией для высшего звена руководителей агропромышленных предприятий. И дал свою оценку реформе. Процитирую: «В последние 12-15 лет можно выделить три этапа. Первый – этап одномоментного разрушения всех сложившихся связей в стране, в том числе в отношениях собственности объектов сельского хозяйства. Это был период бума фермеризации. Был план уничтожить колхозы, совхозы, раздать всё фермерам. Этакий необольшевизм... В результате нас отбросило на много лет назад. Это был период упадка. Второй – этап психологичес­кой адаптации менеджмента и собственников. Появилась группа сильных хозяев. С 1998 г.

– третий этап, продолжающийся до настоящего времени. Несколько лет назад пришлось объединить хозяйства, потому что будущее агропродовольственного комплекса за крупными агрохолдингами, которые носят интегрированный характер от земли до прилавка, имеют единое управление и собственность. Именно в этом усматривается устойчивость, как продовольственная, так и экономическая, социальная и политическая. Фермеризация доказала свою неэффективность. Вообще, фермеры в нашей стране – это чисто российское ноу-хау. Потому что у нас фермер – это человек, которому дали 7-9 га земли, лопату и велели кормить народ. Итак, курс на крупнотоварное производство был взят. И мы постарались поставить этот вопрос и политически, и административно. В результате сегодня в России действует около 40-50 крупных агрохолдингов, имеющих в своём распоряжении от 40 до 200 тысяч гектаров земли».

То есть Гордеев заявил себя идеологом антиреформы.

С 2000 г. этот поворот и начал происходить практически. Поворот на агрохолдинги – это попытка решить чисто агропродовольственную проблему для города, но не проблемы жителей села. Это взгляд из времён военного коммунизма. Тогда большевики село поставили в зависимость от обеспечения города продовольствием, их не интересовала жизнь крестьян. Главное – сколько они дадут харчей городу. Та же идеология и у Гордеева: не важно, кто и как, важно, чтобы было продовольствие. А село деградирует, село умирает...

Что мы получили к исходу двадцатилетия? Разбитое сельское хозяйство. И холдинги, ошибочность создания которых нам ещё аукнется.

– За период реформы распалось 120 тысяч фермерских хозяйств, их осталось 160 тысяч по стране. Курс на холдинги вы считаете тупиковым путём развития. Может, колхозы не надо было трогать? Основная часть селян ведь так и осталась в них. Хоть и реорганизованных.

– Мы должны были колхозы-совхозы преобразовать в систему фермерских хозяйств и обслуживающих кооперативов. В развитых странах фермера обслуживает десяток кооперативов. И в то же время кооператив эффективен тогда, когда он обслуживает не менее сотни КФХ, то есть объёмы нужны. Если взять любой наш колхоз – это была законченная инфраструктурная система: мехток, зернохранилище, склад ГСМ, ремонтные мастерские и т. д. Вот это всё надо было трансформировать в систему кооперативов и КФХ. То, что мы пытались сделать в Тарасовском совхозе «Степной» в начале 1990-х. К сожалению, мы не готовы были к такому переходу в масовом порядке, отставало законодательство. Так, кстати сказать, реорганизовались немцы, когда Западная Германия объединилась с Восточной.

Что происходит сейчас? В следующем году намечено выделить 80 миллиардов рублей субсидий по кредитам. Из них 74 миллиарда идёт на крупный бизнес. В то время как основное производство сосредоточено в фермерских хозяйствах и незарегистрированных товарных ЛПХ – их 2,3 миллиона по стране, 80 тысяч – в Ростовской области А основная поддержка – агрохолдингам. Получается, что руководители страны говорят одно, а делают другое. Почему так происходит? А потому, что крупный бизнес тесно связан с властью, с чиновниками. Есть личная, что называется, заинтересованность в этом. Вы посмотрите: на встречах аграриев с руководством страны в первых рядах представители крупного бизнеса. Малый бизнес абсолютно не участвует в этих разговорах о будущем села.

Что происходит, в частности, у нас в Ростовской области? Все эти приросты животноводческой продукции на крупных комплексах не покрывают сокращения поголовья скота и свиней в других формах хозяйствования.

– 120 тысяч КФХ в стране ликвидировано за минувшее десятилетие. По каким причинам люди бросали дело?

– Не были созданы благоприятные условия для развития. 20 лет аграрной реформы, увы, дали негативный опыт. Мы можем только ссылаться на опыт развитых стран, который хорошо знаем. Там считают, что наиболее эффективная поддержка сельского хозяйства заключается в развитии консультационной помощи. Поэтому не менее 10% от всех вложений в село идёт на организацию консультационной службы. У нас этого и в помине нет. Это первое.

Второе – отсутствие кооперативных связей. И не обязательно это должна быть зарегистрированная структура с директором и бухгалтером. Тот же совместный договор на поставку продукции – это уже кооператив. У нас же каждый фермер решал и решает все свои проблемы в одиночку. Третье – отсутствие стабильного ценообразования и господдержки.

– Кто выжил из фермеров: мелкий, средний, крупный?

– Эффективность фермерского хозяйства не зависит от размеров производства. Можно быть успешным и на 6 сотках, и на 2000 гектарах. И наоборот. Это экономика. И сегодня даже не важно, как они выжили. Важно, что дальше будет происходить. Ведь сейчас многие фермерские хозяйства разоряются и закрываются. Сворачивают свою деятельность и даже не стоящие на грани разорения – просто не видят перспективы.

– Двадцать лет упирались, а теперь не видят перспективы?..

– Идёт смена поколений.

– Действительно, ведь пионерам фермерства уже за шестьдесят...

– После того как десять лет назад свернули реформу, мало кто желает, чтобы дети продолжали их дело. Многие состоявшиеся фермеры постарались, чтобы дети получили образование и ушли в город. И последние два-три года пессимизм даже стоящих на ногах фермеров усиливается – нет никакого развития вообще.

– Мрачная картина...

– Сейчас создана комиссия при президенте РФ по реализации приоритетных национальных проектов и демографической политике. Нам надо достучаться до этой комиссии, чтобы результаты двадцати лет аграрной реформы были ею рассмотрены. И изменена проводящаяся сейчас аграрная политика. Во-первых, надо восстановить отдельную статью в бюджете Минсельхоза на развитие крестьянских (фермерских) хозяйств и других субъектов малого предпринимательства. И эта отдельная строка должна формироваться по справедливости – исходя из площади земли, обрабатываемой ими. В Ростовской области, например, эта цифра составляет 45 процентов. Или другая цифра (как по стране, так и в области ): из всего населения, занятого в сельском хозяйстве, 70 процентов – это представители малого бизнеса. Вот и нужно учитывать эти пропорции при дележе бюджетных средств. Ведь в законе о сельском хозяйстве говорится же о доступности и адресности господдержки сельхозтоваропроизводителей как об основных принципах агрополитики.

– Постоянно приходится слышать: «Не надо нам никакой помощи, вы только не мешайте нам». Как расценивать такие заявления фермеров?

– Такие заявления – это, как говорится, бравада, кураж, они ни на чём не основаны. В странах ЕС тоже непросто поддержку оформить и получить. А на предложение отказаться от неё говорят: «Не можем. Без неё мы не выживем». 300 евро на гектар от государства позволяют им развиваться, рентабельности без этой поддержки нет. И другое не надо забывать. Во всём мире господдержка – это как бы плата за неспособность основной части городского населения платить нормальную цену за продукты питания. В этом вся логика. К тому же надо учесть, что европейская семья тратит на питание 14% своего бюджета, а наша – 60%.

– Село, сельхозпроизводство в упадке и разорении. Двадцать лет коту под хвост?

– Главной идеи – становление фермерского уклада, восстановление прав собственности на землю и на основе этого подъём престижа сельского труда и уровня жизни населения – мы не достигли. А чего достигли? Достигли, по большому счёту, возрождения помещичьего хозяйства. Создали крупные земельные латифундии. Городской бизнес (в основном московский), имея большие деньги, скупил землю. Многие руководители хозяйств на этой земле хорошо поживились. Не крестьянин стал владельцем земли, а в основном те, кто обслуживает крестьянство. Такая ситуация будет негативно сказываться на сельхозпроизводстве. У нас сейчас сформировался класс земельных рантье, которые с аренды земли получают хорошие дивиденды.

– Да какие там дивиденды с пая у деда с бабкой?

– Речь не о стариках. Есть примеры, когда, скажем, гаишник купил 1000 гектаров. Руководители всяких районных ведомств и служб тоже имеют землю и так далее. Отряд этот совсем не маленький. Потому что земля изначально скупалась как недвижимость, а не для того чтобы на ней работать.

Картина может измениться, если арендная плата не будет превышать размера трёх земельных налогов. То есть нельзя землю делать источником дохода для, скажем, проживающих в городе. Не должно быть крупных землевладений. Специальными ограничениями надо создать условия, чтобы эта собственность была невыгодна владельцу и чтобы земля вернулась крестьянам. Глубоко убеждён, что корректировка должна быть, своеобразные реформы ещё впереди. То есть возврат земли, скупленной городским бизнесом, должен произойти, если мы не хотим потерять совсем сельскую местность и своих крестьян.

– Экспроприация?

– Нет. Это достаточно просто решается цивилизованным способом. Нужно определиться, что, скажем, живя в городе, ты можешь землю наследовать или владеть ею в количестве до 100 гектаров. А свыше 100 гектаров – будь добр, живи в сельском поселении и работай там. Если большое хозяйство получено в наследство – или продолжай дело, или продавай. Во многих странах есть такие ограничения. И нам нужно внести соответствующие поправки в земельное законодательство. Это, кстати, будет способствовать и обновлению, ротации фермерских кадров.

– Александр Максимович, есть мнение, что АККОР не справилась со своей ролью, которую она взяла на себя в начале реформы.

– Нет, она справилась со своей ролью, когда была сов­местная деятельность с правительством по осуществлению реформы. Когда произошёл перелом в сторону агрохолдингов, то первое, что сделал господин Гордеев, – добился отмены отдельной статьи в бюджете для фермеров. Мол, мы не будем выделять отдельно малый бизнес, фермеров, для нас все сельхозтоваропроизводители равны. Это специально было сделано, чтобы лишить ассоциацию каких-то рычагов влияния и отобрать средства у фермеров. И всё. И поехало. Реально ассоциации фермерских хозяйств стали, что называется, затаптывать.

– Как вы считаете, АККОР должна содержаться государством или фермерами?

– Я считаю, что ассоциация фермеров – как во всём мире – должна выполнять определённые функции как некоммерческая организация представителей бизнеса. Ассоциации должны стать саморегулируемыми организациями фермерских хозяйств. Всё это законодательно прописано. В том числе и за счёт каких средств должна быть обеспечена деятельность этих организаций. Это – членские взносы, платные услуги и бюджетная поддержка за выполнение определённых функций. Мы, например, должны проводить анализ экономического состояния малого бизнеса, оценивать эффективность мер господдержки и делать прогноз развития. Чиновник не должен вмешиваться в экономическую деятельность земледельцев.