Скифы строили, а нам нельзя?

Что делать, если у вас на огороде вырос памятник археологии федерального значения

В Елизаветинском сельском поселении недолюбливают скифов – не все, конечно. Некоторые из жителей хутора Городище винят в своих бедах именно кочевников «с раскосыми и жадными очами». Чем же досадил хуторянам народ, вымерший много веков назад? 

У вас документ – и у нас документ 

Эта история уходит своими корнями – нет, не в тысячелетия, всего лишь в 25 июня 2002 года, когда вышел федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». Этот закон, в частности, упорядочил отношения землевладельцев и архео­логов, определив, что можно и чего нельзя делать с землёй, в которой (предположительно или точно) скрываются исторические ценности. 

Но ни один закон не может работать без подзаконных актов – приказов, постановлений и прочих скучных, но необходимых документов, в которых расписано, как именно этот закон будет действовать в том или ином регионе. Такие акты появились – но лишь в 2009 году. 

Свои собственные документы должны быть и у каждого памятника, тем более федерального значения. Но Елизаветовское городище, давшее название хутору, упомянутому выше, очень долго обходилось только охранной зоной. А земля вокруг – самая лакомая: это место – единственное в округе, которое не заливает паводком. (Скифы, они хоть и дикари, но понимали, где нужно строить укрепления.) Здешние участки охотно разбирали под огороды, а потом переводили в категорию земель, предназначенных для индивидуального жилищного строительства. И начинали возводить домики, дома и домищи. 

Шло время (что такое для истории пять или десять лет?), и в 2012 году министерство культуры Ростовской области наконец издало приказ, разделивший земли, примыкающие к Елизаветовскому городищу, на две категории: 1а (можно строить после того, как архео­логи раскопают участок и заберут всё, что представляет интерес для науки) и 1б (нельзя строить ни при каких условиях). 

– Этот приказ нужно было довести до кадастровых служб, до Росреестра, до администрации Азовского района… Но это делали очень долго – полгода или даже больше. И люди этим воспользовались, успели оформить участки без всякого обременения и получить разрешение на строительство, – рассказывает председатель Ростовского регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников Александр Кожин. – Но тут наконец сработал приказ. И вот сейчас идёт спор. Археологи и министерство говорят владельцам: здесь строить нельзя, вот документ. А они в ответ: а у нас документ, что можно строить.

Ситуация накалилась до предела, и разруливать её приехал в Обуховку (это административный центр Елизаветинского с/п) министр культуры Ростовской области Александр Резванов. 

Что наделал недобросовестный клерк

По словам Александра Резванова, вся беда случилась, оттого что «недобросовестный клерк в районе» не довёл до сведения граждан, что правила изменились и строиться возле городища больше нельзя. Кто этот негодяй, устроивший столько хлопот и хуторянам, и министерским работникам, министр не сказал. 

Министр вообще был настроен примирительно – даже сообщил собравшимся, что по гороскопу он очень спокойный человек:

– Люди построились, понесли расходы… Конечно, их требования справедливы, они должны получить компенсацию.

Народ в зале, напротив, был настроен решительно. 

– Отмените приказ!

– Я купил участок, хочу на нём строиться. 

Александр Резванов начал было обсуждать, куда можно переселить владельцев спорных участков, но натолкнулся на мощный отпор:

– А вы нас, жителей, спросили, хотим мы переезжать или нет?

– Я здесь работаю – я не хочу никуда переезжать. У нас есть вообще какие-нибудь права, или нас можно просто выселить на болото?

– У нас весной никогда не затапливает. А в других местах нужно участки поднимать минимум на метр. Кто за это заплатит?

Что можно было возразить людям, имеющим на руках документы на свои участки без всяких обременений? Что в то время, как они их оформляли, уже давно действовал приказ министерства, запрещающий это делать? И получить совершенно резонный ответ: «Если это такой важный приказ, почему вы так долго его к нам везли»? 
– Сколько спорных участков? – спросил министр.

– Пять, – ответил представитель прокуратуры, и зал зашумел:

– Больше!

– Наш участок не входит в эти пять. Но нам пришлось притормозить стройку. А ведь мы уже больше 10 лет платим за аренду. Мы брали этот участок не под овощи, а под строительство. Что с ним будет дальше?

Любовь Середина, задавшая этот вопрос, оказалась в «зоне строгого режима» – 1б. Поэтому обсуждать тут было нечего: строить нельзя. 

– А кто возместит нам убытки? – поинтересовалась Любовь Ивановна. – У нас в документах нет ни слова про обременение. 

– Это вопрос к администрации, которая выделила вам землю, – ответила юрист минкульта. – Обращайтесь в суд.

Археологи разберутся, что это был за сосуд и сколько ему веков

Мы против скифов ничего не имеем, но...

– Мы, современные люди, для вас никто против этих… ископаемых, – горячилась Надежда Калиниченко, ещё одна жительница «строгой» зоны 1б, потерпевшая от скифов. Претензии у неё, впрочем, были не только к кочевникам, но и к министерству, а главное – к археологам, которые ради своих непонятных цацек портят жизнь нормальным людям:

– Мы когда работаем, то виден результат. А вы – яму какую-то копаете…

Археолог Надежда Копылова про яму объяснять не стала. Но в ответ напомнила, что она лично шесть раз официально сообщала Надежде Ивановне, что строить на её участке ничего нельзя. Что о запрете строительства в зоне 1б они вместе с мужем-археологом профессором Виктором Копыловым давным-давно говорили лично с главой Елизаветинского сельского поселения Николаем Белимовым – жаль, Николая Ивановича нет на собрании, можно было бы ему напомнить… 

Собственно, никто и не отрицал, что о грядущем запрете на строительство знали все – потому и торопились с оформлением. Но это, как говорится, к делу не пришьёшь. Как выразилась Надежда Калиниченко, «мне и прокурор сказал: „Ты вся в законе“». Почему хуторяне должны беспокоиться о памятнике, если о нём недосуг позаботиться ни министерству культуры, ни районной администрации, ни сельской?

Тем более что и Надежда Ивановна, и многие из её товарищей по несчастью искренне недоумевают: ну что там могло остаться интересного в земле от этих чёртовых скифов?

Почему из-за них нельзя достроить второй этаж? И, в конце концов, почему нельзя устроить одну большую зону 1а – выкопать всё, что нужно этим недоумкам-археологам, засыпать яму и жить спокойно. Какие там оборонительные сооружения, если тыщи лет прошло? Нет там ничего – мы свою землю знаем. 

– Мы против скифов ничего не имеем, – донёсся солидный мужской голос с галёрки. – Но почему им можно было строить, а нам нельзя?

Давайте меняться

После долгих споров число конфликтных участков, владельцы или арендаторы которых имеют право на компенсацию, определили примерно в полтора десятка, особо отметив пять, где уже успели что-то построить. Ситуация, похоже, зашла в тупик: то, что смогла предложить людям администрация Азовского района, их не устраивало. И это можно понять: переселяться туда, где нет электричества или воды, где в паводок вода в домах стоит по колено, никому не захочется. А те земли, на которые согласились бы хуторяне, находятся в чьей-либо собственности. 

Лишь в самом конце собрания, когда все уже накричались и устали, возникла идея: поменяться участками с ООО «Рыбколхоз имени Ленина». 

Четырнадцать лет назад тогдашний председатель рыбколхоза оказался единственным человеком на юге Руси, которого оштрафовали на крупную сумму за порчу памятника федерального значения: он распорядился о проведении земляных работ на территории Елизаветовского городища. Светила ему даже тюрьма, но обошлось. Учитывая, что обычный штраф за подобные заслуги и по нынешним расценкам не превышает 15-20 тысяч (если дело вообще доходит до суда), история была очень громкая. 

А особую пикантность ситуа­ции придаёт тот факт, что нынешний директор ООО «Рыбколхоз имени Ленина» приходится тогдашнему родным сыном. Сын, конечно, за отца не отвечает.

Но все согласились с тем, что было бы справедливо и уместно, если бы он помог расхлебать сложившуюся ситуацию. 

На наш взгляд, гораздо справедливей и уместней было бы разобраться, по чьей вине (с фамилиями!) пресловутый приказ затерялся где-то между министерством культуры, районной и сельской администрациями. Вот давайте посмотрим на ситуацию в целом: министерство выпускает приказ, запрещающий строительство на территории памятника федерального значения, и этот приказ месяцами не может дойти до места назначения, отстоящего от министерства на 25 км. И сей факт почему-то никого не волнует. Кроме, разве что, археологов, давно ведущих войну с местными варварами, которые совершают регулярные набеги на городище в надежде найти что-нибудь ценное. 

* * *

На обратном пути мы заезжаем на раскоп. Надежда Копылова и Александр Кожин привычно отмечают следы непрошеных гостей: там свежая земля – значит, недавно копали, и там тоже, а там – груда черепков. 

– Мы копаем по слоям, для нас важно видеть, как расположены в земле те или иные находки, а тут – всё в кучу, – сетует Надежда Васильевна.

Две с половиной тысячи лет назад скифы, захватившие самые лучшие участки под застройку, успешно отражали вражеские атаки мечами и стрелами. Сегодня скифы уже не могут за себя постоять. А те, кто поставлен охранять их земли, оказались неважными воинами. 

Интересно, что сделал бы скифский вождь с нерадивым клерком, который вовремя не огласил его приказ народу?

Анна КОЛОБОВА
Азовский р-н, Ростовская обл. 
Фото автора