Цирк уехал, а слоны остались

В геленджикском «Сафари-парке» люди искупают свою вину перед животными

Что ждёт цирковых львов, слонов или медведей, когда они состарятся и не смогут выступать? Какова судьба обезьянок, с которыми так любят фотографироваться отдыхающие? Что будет через пару лет с забавным медвежонком, которого хозяин курортного кафе посадил в клетку для привлечения посетителей? 

С 2004 года в Геленджике работает не совсем обычный зоопарк – «Сафари-парк». Здесь открыт реабилитационный центр для животных, которые пострадали от человеческой глупости и жестокости. Некоторые из обитателей парка родились уже здесь. Но в целом размножение животных приходится ограничивать (разве что речь идёт об особо редких и ценных видах): здесь не запихивают зверей в тесные клетки, поэтому лишнего места не бывает.

Чани, булочка моя

– Начнём с самой тяжёлой обитательницы парка, – предлагает замдиректора по зоотехнической части Елена Миловидова. 

– В каком смысле? 

– И в прямом, и в переносном, – смеётся Елена. – Это слониха Чани – у неё нелёгкая судьба: прежде чем попасть к нам, она проехала пол-России и часть Европы. Чани родилась в неволе и тридцать лет отработала в цирке. Начинала она у Никулина, но потом цирк закрыли на ремонт и Чани перепродали в цирк на ВДНХ. 

Прокормить трёхтонную махину довольно сложно: слониха стояла полуголодная, в неотапливаемом помещении, без должного ухода. А самое страшное – без дела. 

– Слон – высокоинтеллектуальное животное, ему необходимо общение, какая-то деятельность, даже выступление на арене, – говорит Елена. 

В Старооскольском зоопарке, куда её затем перевезли, Чани простояла ещё пять лет в ангаре, примерно в таких же условиях. И только в 2016 году её жизнь круто изменилась: попав в геленджикский «Сафари-парк», Чани впервые за пятьдесят лет жизни получила просторный вольер, бассейн с водопадом и тёплый слоновник.

– Изменилась она за эти годы?

– Она сейчас в отличном состоянии: общается с посетителями, за её здоровьем следят ветеринары. Ей обрабатывают ноги – делают педикюр. Она регулярно проходит специальный ветеринарный тренинг – но только добровольно. Заставить делать упражнения мы её не можем, да это и не требуется. 

– Чани, булочка моя, иди сюда, – ласково подзывает Елена. Слониха занята своими делами на другом конце вольера, но у нас есть для неё подарок – морковка. И, рассмотрев, зачем её зовут, Чани неспешно подходит к нашему краю. Поцеловав Елену (то есть обслюнявив ей лицо хоботом), она широко раскрывает пасть и забирает угощение. От слонихи нас отделяет не решётка, а груда крупных камней: и безопасно, и хорошо видно. 

Пока я пользуюсь возможностью рассмотреть вблизи во всех деталях, как устроена слоновья глотка (очень интересно, кстати), кто-то сильно дёргает меня сзади за волосы. Оборачиваюсь –страус эму. Вернее, страусиха: как объясняет Елена, она очень интересуется серёжками и прочими побрякушками. Девочка – что с неё взять… 

Поцеловав любимую подругу, Чани выражает желание покатать её – и, обхватив девушку хоботом, поднимает её в воздух и осторожно покачивает. 

– Она не скучает по сородичам?

– Она уже длительное время живёт одна, поэтому встреча с другими незнакомыми слонами может привести к непредсказуемым последствиям. У неё были уже вспышки агрессии. Тем более что Чани немолода – ей 55 лет. 

– А сколько это по человеческим меркам?

– Примерно столько же. 

Самый опасный?

Белый мишка сладко спит, подставив пузо весеннему – уже довольно тёплому – солнышку. Хотя для него и его сородичей оборудованы охлаждаемый бассейн и специальные комнаты, а в жару распыляют холодный туман. 

– Белый медведь приспособлен к холоду, но он совсем не кайфует от него, – объясняет Елена. 

Белые медвежата – брат с сестрой – нежно обнимаются. 

– А говорят, что они самые опасные хищники… – комментирую я.

– Всё-таки вы это сказали, – с досадой отзывается Елена. – Они – самые крупные наземные хищники, а не самые опасные. А если говорить о статистике нападений, то вероятность быть убитым человеком в сто тысяч раз выше, чем вероятность быть съеденным белым медведем, крокодилом или акулой!

Брат и сестра

Судьба медвежат печальна: они – сироты при живой маме. Выкармливали малышей сотрудники «Сафари-парка», потому что мама бросила их сразу после рождения. Самой маме-медведице тоже в жизни досталось: в своё время её, совсем крохотную, вывезли с Новой Земли. Она осталась без родителей и наверняка погибла бы. Её брата загрызли собственные сородичи – так, к сожалению, тоже бывает. В общем, у медведей – как бы трогательно они сейчас не обнимались – тоже всё непросто в семейных отношениях.

– Им нужно как-то компенсировать отсутствие материнской ласки, – комментирует Елена братско-сестринские нежности.

Бурые медведи без зазрения совести используют свои цирковые навыки, вымогая у посетителей лакомства. Угощать их можно – но только специальным кормом. Для этого из вольера выведена специальная труба: посетители высыпают туда сухарики или сушёные яблоки, а медведи получают корм – как по пневматической почте. 

Вы знали, что черепахи поют во время свадьбы?

У средиземноморских черепах – брачный сезон. Взрослые предаются любви, стуча панцирями (на каждом из них белой краской написан номер). 

– Пытаются достучаться до сердца самки, – комментирует Елена. – Скоро петь начнут. Вы знали, что черепахи поют во время свадьбы?
Малыши, вылупившиеся прошлым летом, сидят в специальных «чемоданчиках» с травой. На ладони их помещается трое. 

Черепахи эти не простые, а экспериментальные. Их готовят к реинтродукции, то есть к выпуску в естественную среду обитания. Раньше они водились в этих местах во множестве, но потом люди нарушили их пути миграции – и черепахи остались только на считанных пятачках нетронутого леса. Сейчас первый выводок стоит на пороге самостоятельной жизни: 

– У нас подготовлен вольер, где мы будем наблюдать, как они выживают без подкормок. Если нормально перезимуют – выпустим на свободу. 

Самостоятельная Маша

– О господи! – пожилая женщина хватается за сердце. На неё чуть не прыгнул тигр, притаившийся в нише. При ближайшем рассмотрении тигр оказывается скульптурой. Окружающие успокаивают женщину, тихонько подсмеиваясь над ней. 

Настоящие тигры и львы – дальше. И, конечно, они не разгуливают на свободе.  

За камнями прячется уссурийская тигрица Маша. В 2008 году неизвестный благодетель подарил двухмесячного тигрёнка Владимиру Путину (тогда – премьер-министру). Поскольку в его резиденции помещение для содержания тигров не было предусмотрено, Путин подарил Машу «Сафари-парку», где она благополучно живёт по сей день. Замуж Маша не захотела, претендентов на лапу и сердце прогнала – и ведёт уединённый образ жизни в своё удовольствие. 

На песчаном склоне пара львов нежится на солнышке, как домашние коты. 

– Стёпа! Триша! – зовёт Елена. Львица поднимает голову. На морде у неё написано: «Ну чего тебе? Не видишь – сплю». Лев просто не удостаивает нас вниманием – пришли с пустыми руками и ничего интересного не предлагаем. 

«Отстаньте! Мы спать хотим!»

Кто-то из жильцов «Сафари-парка» по горло сыт общением с человеком, а кто-то, напротив, с удовольствием идёт на контакт, причём это могут быть не только прирученные животные, но и дикие. 

– Они сами придумывают различные трюки для привлечения внимания, – говорит Елена. – Например, орангутанг Нафаня просовывает верёвку через решётку и жестами предлагает посетителям что-нибудь к ней привязать. При этом он отлично знает, что если идёт кто-то из сотрудников, то нужно срочно сматывать удочки, потому что могут поругать. 

Но не сильно.

Маша отвергла семейные ценности

Анна КОЛОБОВА
Фото Норы ЛУППОВОЙ