Помочь природе

Заведующий лабораторией воспроизводства Ставропольского НИИ животноводства и кормопроизводства профессор Валерий Айбазов везёт меня на экспериментальную базу в окрестностях посёлка Цимлянский. Если до посёлка был какой никакой асфальт, то непосредственно перед базой натуральное бездорожье. Трудно поверить, что в этой глухомани находится самая современная в России установка по замораживанию спермы животных и уникальный банк их семени, насчитывающий до сотни тысяч доз, формировавшийся на протяжении нескольких десятилетий.

Валерий Муссаевич рассказывает, что в институте ведутся работы по формированию банка спермы племенных животных с 1973 года. В нём хранится сперма практически всех выдающихся племенных баранов, с помощью которых создавались знаменитые породы тонкорунных ставропольских овец. Есть семя племенных козлов, собак и даже диких туров.

– Раньше семя по специальной технологии подготавливалось и замораживалось в жидком азоте, имеющем температуру минус 196 градусов, – рассказывает профессор Айбазов, – получались такие небольшие гранулы, которые потом ссыпались в маленькие мешочки и помещались в сосуды Дьюара с жидким азотом. Здесь они могут храниться при правильном уходе десятилетиями. При необходимости мы можем разморозить материал и использовать его для оплодотворения яйцеклеток. Всё бы хорошо, но технология эта устарела, мир шагнул далеко вперёд.

В своё время Айбазову посчастливилось познакомиться с Игорем Гольдманом, директором «Трансгенбанка» Института биологии гена. Он сразу оценил высокий научный потенциал и самого Валерия Муссаевича, и коллектива его лаборатории и предложил участвовать в работах по созданию трансгенных животных. Об ассоциации «Золотая коза», которая занимается проблемой внедрения человеческого белка лактоферрина в козье молоко, мы рассказывали в недавней публикации «Крестьянина».

– Благодаря Игорю Львовичу мы через «Золотую козу» получили уникальное французское оборудование, две линии: для заморозки спермы животных и для создания эмбрионов, – говорит Валерий Муссаевич, – подобного оборудования в России пока нет. То, что выбор пал на нас, говорит о признании интеллектуального потенциала нашего института и лаборатории в частности.

Айбазов прошёл стажировку во Франции, чтобы работать с этой аппаратурой. Потом французские специалисты смонтировали её на экспериментальной базе института. Здесь не было элементарных бытовых условий. Чтоб не угробить миллионы, пришлось серьёзно реконструировать помещение и коммуникации.

Профессор Айбазов рассказывает о новой технологии. В отличие от старого метода, здесь человеческий фактор сведён почти к нулю, что исключает брак в работе.

Пробирку со спермой животного, разбавленную специальным раствором, помещают в прибор электрофотокалориметр. Он сканирует её и выдает в печатном виде исчерпывающую информацию о материале. Часть её другой прибор наносит на тонкие пластиковые трубочки, похожие на соломинки. Они разного цвета, чтобы легче было потом ориентироваться. На следующем этапе с помощью вакуума в эти соломинки подаётся сперма, и они тут же запаиваются. Такие своеобразные контейнеры, в каждом из которых находится более миллиарда спермиев, подвергают заморозке в жидком азоте в сосуде Дьюара, а затем переносят в другие подобные сосуды уже для хранения.

В другой линии главный прибор – цейсовский микроскоп. Там не просто рассматривают клетки, а производят над ними серьёзные манипуляции. Вспомните демонстрируемые по телевидению кадры, как игла прокалывает яйцеклетку и вводит в неё определённый генный материал. Именно это и делают в лаборатории Ставропольского НИИ.

– Таким образом мы можем оплодотворить яйцеклетку необходимым нам семенем. Получив эмбрион, внедряем в суррогатную мать, и она выносит и родит детёныша с нужными нам генетическими свойствами, – поясняет профессор Айбазов. – Это в общих чертах. На практике это многогранная, очень тонкая, требующая большой квалификации работа.

Для чего это нужно, что это даёт на практике?

– Тех же самых козликов, способных давать потомство с человеческим геном, ради того, чтоб в козьем молоке появился белок женского молока лактоферрин, необходимый для лечения многих болезней. Вы уже рассказывали об этом в вашей газете. Таким образом можно придавать мясу или молоку животных и другие полезные свойства. А можно просто заниматься улучшением пород животных или созданием новых. Так же можно сохранить исчезающие виды, если заморозить не только сперму, но и яйцеклетку. На сегодняшний день очень актуальная проблема.

Валерий Муссаевич привёл несколько случаев из практики. Известные ставропольские породы тонкорунных овец создавались при помощи австралийских баранов. В лучших племенных хозяйствах края ведут тщательную работу по сохранению полученных пород. Но случись что, сперма тех производителей, которые давно покинули сей мир, сохранена. Всегда можно разморозить её и подправить генофонд. Кстати, бараны эти не шибко-то приживались на нашей земле, как и племенные коровы, которых мы сейчас возим из-за границы. Много болеют, живут мало, не раскрывают полностью свой потенциал. Куда лучше привезти несколько животных, взять у них сперму и яйцеклетки и получить эмбрионы, из которых появится потомство от наших овечек или бурёнок, более приспособленное к нашему климату.

– Помню, ныне покойный замечательный наш селекционер Леонид Фёдорович Кравцов как-то прибежал ко мне: «Нет ли у тебя спермы такого-то барана? Помнишь, был выдающийся производитель?» Как же, есть! Мы рады были помочь селекционеру, – вспоминает Валерий Муссаевич.

Однажды друзья Айбазова из Карачаево-Черкесии привезли ему погибшего тура. Он успел сохранить живыми семенники и заморозить его сперму. Позже внедрил семя в яйцеклетку карачаевской козы. Получился… козлотур. Сейчас этих животных весом под сто килограммов разводит один фермер в республике.

– Мы, например, помогаем калмыцким коллегам сохранить генофонд исчезающего ныне сайгака, – говорит Айбазов, – это же здорово. Все эти разговоры об опасности трансгенных животных с научной точки зрения не выдерживают никакой критики. Мы же не создаём козу, скажем, из скорпиона. Мы не идём против природы, мы лишь помогаем ей убыстрить некоторые эволюционные процессы, чуть-чуть перенаправить их. Весь мир идёт по этому пути. Мы уже однажды отстали в генетике, когда её объявили лженаукой, до сих пор наверстать не можем. Пора извлекать уроки из прошлых ошибок, чтоб не оказаться на обочине науки и экономики.