А знаменосец не лёг в дорожную пыль (08.05.2008)

С Юрой Кондратенко мы не виделись больше десяти лет, хоть живем в соседних станицах. А тут в апреле иду по улице, и догоняет меня машина, тормозит, и друг детства предлагает подвезти. По дороге разговорились, а я возьми и спроси:

- Ты помнишь ту историю, как ваш отец прочитал в журнале заметку о случае в его части?

- Конечно! И та заметка у меня дома сохранилась.

У меня «зазудело» внутри.

- Разворачивайся! Поехали к тебе.

В отцовских бумагах Юра быстро нашел ту самую заметку - «Знаменосец». За полвека она поистерлась, вырезали её тогда из журнала, какого - Юра не помнит. Вырезали неудачно, без фамилии автора, и теперь это не определить. Но и Юра, и его братья, и я помним ту историю.

В детстве я дружил с братьями Кондратенко, любил слушать рассказы их отца Петра Филипповича, участника войн с Германией и Японией. Дядя Петя любил читать, выписывал разные журналы, и однажды весной в выходной день позвал сыновей и меня к себе. Мы прибежали и навострили уши. Дядя Петя былторжественен.

- Так, хлопцы, сейчас я вам прочитаю про случай, который был с моей частью и со мной в войну в Белгороде. Тут про это написано:

«…Только что получен приказ Верховного Главнокомандования. Нашей дивизии присвоено наименование Белгородской… На площади около собора части построились в каре. Дивизионное знамя вынесли на середину. Один из офицеров приготовился читать приказ.

И в это время послышался шум моторов. На небольшой высоте прямо на нас летели немецкие бомбардировщики. По привычке я сосчитал: двадцать девять. Строй замер.

- Воздух! Рассредоточиться!

Солдаты бросились во все стороны, и площадь мгновенно опустела. Люди лежали у стен домов, в канавах, у тротуаров, вдоль решеток сквера. Шум моторов все громче и громче… И тут я увидел знаменосца. Держа знамя в руках, слегка согнувшись, он бежал к канаве. И уже совсем было лег, как вдруг резко остановился. А знамя?! Разве положишь знамя в дорожную пыль! Он раздумывал какие-то доли секунды. Потом выпрямился во весь рост, поднял знамя высоко над головой и замер по стойке смирно.

- Ложись! - махали ему руками со всех сторон. - Ложись!

Но он продолжал стоять бледный, напряженный до предела.

- Да ложись же, черт! - закричал рядом со мной пожилой солдат в прожженной гимнастерке. - Ложись!!!

Рев моторов заглушил последние слова. И черная армада с грохотом пронеслась над нами. На пустой площади гордо стоял знаменосец с развевающимся по ветру алым знаменем.

Немцы не бомбили. Им было уже не до нас…».

Мы слушали, раскрыв рты, - героикой наше поколение бредило, и кто-то из сыновей спросил тогда:

- Папка, а знаменосцем ты был?

- Нет, не я. Другой солдат. Я неподалеку лежал.

- Вот жалко! Ты б героем был!

Дядя Петя усмехнулся и ответил:

- Не всем, хлопцы, суждено быть героями. Да и не герои вынесли на себе эту войну, а простые солдаты. Вырастете - поймете.

Теперь Юра и я, ставшие старше, чем тогда был дядя Петя, это понимаем, но вот имя знаменосца мы тогда не спросили - ума не хватило, а теперь уже его не узнать. Фронтовик Петр Филиппович Кондратенко давно помер, оставив потомкам, как военную реликвию, потертую заметку, двемедали - за победу над Германией и Японией, три фотографии и две красноармейские книжки. В одной из них записано, что в августе того же 1943 года он был тяжело ранен.

Степан Деревянко

ст. Каневская,

Краснодарский край

Газета "Крестьянин" №19