«Кулакам» отдали остров

Вольное поселение обрело землю.

ДАВНЕНЬКО не был на «кулацком» острове – клочке суши среди Маныча, куда 70 лет назад сбежали от коллективизации непокорные крестьяне из северных ставропольских сёл. Новости оттуда в последнее время доходили одна другой любопытней, да всё откладывал поездку – до зимы, когда у скотоводов-островитян забот поменьше, чтобы неспешно о переменах потолковать. Оказалось, им и зимой валяться на лавках некогда.

Смена хозяина

Мой давний знакомый Георгий Коваленко нагнал меня, растерявшегося на островном бездорожье, и велел мчаться по краю полынной степи за ним. Мчаться, потому что сам он в замызганных белых «Жигулях» поспешал за самосвалом с «отходами». На самом деле в кузове колыхалось фуражное зерно. Когда его ссыпали во дворе Коваленко, 28-летний сын хозяина дома Василий прыгнул в кабину «Беларуса», уже оснащённого погрузчиком, и ювелирно переложил из скирды в самосвал рулоны душистого сена – привычный для острова бартер. Любуясь проворной работой своего младшенького, который сноровкой, похоже, в отца вышел, Георгий Степанович горделиво подмигнул мне:

– Вот кто теперь тут хозяин. Ему бразды правления передал.

Передал, вероятно, не всё. Сегодня, поднявшись спозаранку, уже кучу дел сам переделал, в том числе старшую внучку, семилетнюю Соню, в детсад на материк отвёз, оформил там и вот эту сделку с «отходами». А на очереди ремонт машины, кормёжка козьего стада... В этой череде забот я ухватился за «окошко» в виде не то позднего завтрака, не то раннего обеда, присоединиться к которому предложил Георгий Степанович, сам со вчерашнего вечера крошки во рту не державший. Другого времени для разговора, как я позже убедился, у нас не было.

– Значит, остаётесь? – спрашиваю, усаживаясь за стол, на который жена Василия, молчаливая, но расторопная Ольга, взятая из ставропольского села Дивного, уже подала борщ без мяса, селёдку и солёные овощи. Шёл рождественский пост, как и все три предыдущих поста в году, строго соблюдаемый на острове.

– Остаюсь! – весело откликнулся Георгий Степанович, принимая на колени полуторагодовалую внучку Полину. – Здесь родился, здесь и похоронят. Куда ж ехать, если сын с семьёй при мне.

Хуторская инновация

Припомнилось: в мой предыдущий приезд Василий вслед за старшими братом и сестрой собирался на материк. Отец не перечил: остров обделён благами цивилизации. Как и остальным детям, помог молодой семье купить жильё. И себе стал крышу в Дивном присматривать, чтобы не оказаться в одиночестве на вымирающем островке. Почему ж кардинально всё поменялось?

– Землю детям дали для подсобного хозяйства, – выложил ключевую причину Георгий Степанович. – Вася и Оля получили 50 гектаров пастбищ в аренду на 25 лет. И теперь мы тут не на птичьих правах.

Островная вольница в преды­дущие 70 лет и впрямь часто на волоске держалась. Особенно в хрущёвский разгул борьбы с «тунеядством» и «нетрудовыми» доходами, когда плуги калмыцкого и ставропольского колхозов (остров делят меж собой республика и край) достигали порога хуторян, грозя оставить скот – главного кормильца кулацкого поселения – без корма. Так что земля – это и впрямь сильный стимул остаться. Она привязала к острову ещё две молодые здешние семьи – Василенко и Рябковых. Правда, те пошли дальше – оформили фермерские хозяйства, получив от калмыцких властей (хуторок относится к республике) уже по 230 гектаров – пашни с пастбищами. И островное население, до сих пор таявшее подобно весеннему снегу, сохраняясь в последних пяти дворах, вдруг стало прирастать, ощутив под ногами прочную основу. Сегодня в хуторе, насчитывающем 18 человек, уже шесть детей, все они как раз в трёх «многоземельных» семьях. Разве у кого повернётся язык назвать такой остров вымирающим?

– О замене «электростанции» теперь пора подумать, – настроенный на созидательную волну Георгий Степанович кивает на мигающую под потолком лампочку.

Советская власть не дала кулакам ни электричества, ни воды, ни газа. Об удобствах хуторяне заботятся сами. Георгий Коваленко, например, занимается устройством быта с такой деловой хваткой, которая и не снилась чиновникам. Уже 20 лет эти чиновники в Калмыкии обсуждают проект строительства ветряных электростанций. А у Коваленко такая станция ровно столько лет снабжает дом дармовой энергией: и бытовые приборы работают, и лампочки горят. Только вот свет от ветряка переменчивый. А в штиль и вовсе гаснет, тогда дизельный движок включай. Поэтому Георгий Степанович уже присмотрел металлической махине с лопастями замену.

– Солнечные батареи, – поделился Коваленко планом модернизации усадьбы. – Они в несколько раз дешевле ветряка, зато надёжней. Я был у одного знакомого, он поставил их на крыше и не нахвалится.

Человек без паспорта

Спрашиваю, чего ж это сам Георгий Степанович землю не взял? Ведь по законам Калмыкии на каждого взрослого полагается 25 гектаров для ЛПХ.

– Так я ж человек без пас­порта, – огорошил меня Коваленко.

Оказывается, кулацкое поселение, не принявшее в своё время советскую власть и лояльную к ней православную церковь, примкнуло к одному из течений истинно православных христиан. В храмы они не ходят, попов ругают, а паспорта отвергают – «из-за дьявольских шестёрок», как признался Георгий Коваленко. Сам мой собеседник живёт без удостоверения личности вот уже почти полвека.

– Тяжело? – спрашиваю.

– А как вы думаете? – пытливо глядит на меня Георгий Степанович. – Я ведь не сидел тут сиднем. Я полстраны объездил, я козий пух со своего стада поездами в Оренбург во­зил. Сейчас, правда, посылками отправляю.

Иллюстрируя, насколько тяжело, он рассказал, как оформлял недавно купленную машину. В ГАИ столицы Калмыкии выдать документы человеку без паспорта категорически отказались. И только на Ставрополье гаишный начальник сжалился, подписав бумагу на основании временного удостоверения личности и заявления со ссылкой на религиозные убеждения. Вот почему у жителя Калмыкии Георгия Коваленко лимузин со ставропольскими номерами.

– Но дети-то у вас с паспортами? – допытываюсь.

– С паспортами, – безнадёжно махнул рукой собеседник. – Они наших законов уже не держатся. У них другая жизнь.

Не держатся, как я убедился, и некоторые старики.

– Раз в месяц наш почталь­он едет на Левый Остров (так называется хуторок. – Авт.), чтобы вручить пенсии четырём пожилым людям, у которых есть паспорта, – рассказала мне позднее начальник почтового отделения Приютненского района Калмыкии Людмила Лиховец. – Заодно отвозит туда посылки и письма, если есть. Газет островные жители не выписывают.

В списках получателей пенсий 62-летнего Георгия Коваленко я не нашёл. Выходит, он последний из могикан.

х. Левый Остров, Приютненский р-н, Республика Калмыкия