Пасти коров поедем в горы?

Недостаток пастбищ может довести до межэтнического конфликта.

«Нам угрожают выселением в Чечню» – с таким заявлением обратились в прокуратуру жители Зимовниковского района. Этническое противостояние в Кутейниковском поселении вот-вот достигнет предела: из-за нехватки пастбищ казачье население не желает терпеть чеченцев и дагестанцев в своей станице. Те, в свою очередь, готовы защищаться «любыми доступными способами».

Кавказцев притесняют. Как утверждают горцы, местная власть, пользуясь поддержкой казаков, делает всё, чтобы избавить поселение от нежелательных соседей.

Восток Ростовской области производит впечатление тягостное. Ощущение разрухи и заброшенности здесь не оставляет ни на минуту. Покосившиеся, а то и вовсе разобранные дома, какой-то ржавый металлолом, грязевая каша вместо дорог. Водопровода и газа нет и не предвидится. Воду берут либо из скважины, либо из развалившегося колодца-журавля.

– Я писал несколько раз главе поселения с просьбой отремонтировать столбы – опоры электролинии и сделать уличное освещение. Вот что он ответил... – говорит Якуб Магомадов, разворачивая письмо. – «Уличное освещение в хуторе Жирный отсутствует, так как в бюджете Кутейниковского сельского поселения тяжёлое финансовое положение». До остановки школьного автобуса – 800 метров, идти надо через поле. Дети добираются в темноте. В Новолодине – та же история.

...Кавказцев в хуторе Новолодине – больше всего. Здесь из 25 подворий около половины занимают чеченцы со своими семьями. В Харьковском «кавказских» домов около десятка, в хуторе Жирном – три.

Восток Ростовской области, не слишком подходящий для земледелия, традиционно делал упор на животноводство. С конца 60-х годов здесь в хуторах и на животноводческих точках началось расселение дагестанских и чеченских чабанов, которых колхозы приглашали с Северного Кавказа. В 90-е, во время обострения ситуации в Чечне, поток мигрантов усилился. Люди осели в малонаселённых районах, занялись животноводством, завели семьи.

Поэтому и обижаются теперь, когда их отделяют от «местных жителей». Говорят, их родители, десятки лет отдавшие колхозу имени ХХ партсъезда, наравне с коренными казаками заслужили право считаться местными. Но, как позже обнаружили потомки чабанов, сосуществовать с кавказцами казаки могли только до тех пор, пока был заработок. Теперь же, когда в поселении не осталось никакой работы, кроме подсобного хозяйства, начались проблемы.

Ни пяди земли!

– После распада колхоза мои родители получили земельный пай – 20 гектаров, – говорит Якуб Магомадов. – Целину нам не дали, только пахотную землю. Пастбища, бывшие во владении хозяйств, отошли в районный фонд и к землям поселений.

Эти общественные пастбища до недавнего времени и использовали чеченцы. Скота традиционно держали много: по 70-200 голов КРС (что, конечно, с трудом попадало под понятие «личного подсобного хозяйства»).

Якуб Вахаевич оказался из тех селян, кто первым смекнул, что во избежание возможных проблем статус фермера нужно оформить юридически. Подстегнуло то, что чеченцу местная администрация не давала в аренду муниципальную землю, настойчиво рекомендуя зарегистрировать КФХ. Однако свидетельство ИП Магомадову не помогло.

– Сколько ни обращаюсь, у администрации один ответ: муниципальной земли нет. Зачем тогда КФХ открывать? – возмущается Якуб. – Видимо, только чтобы налоги платить. Нет, я готов их платить, но дайте мне землю!

Подогревается недопонимание тем, что все депутаты поселения – из числа казаков. Якуб Вахаевич рассказывает, что на собственном опыте убедился: местные власти сделают всё, чтобы не дать пастбища в аренду «нерусским». Несколько месяцев назад проходили торги на право аренды 135 гектаров в районе хутора Жирного. В заявках фермеры сначала предлагали 57-60 тысяч рублей. Больше всех был готов отдать за пастбище Хизир Шаваев – 101 тысячу рублей. Но выиграл конкурс в итоге А.Н. Рукин, с перевесом всего в 500 рублей.

– Я уверен, что Рукин добавил 500 рублей, точно зная, сколько предложил Хизир. Конверты не были запечатаны, а протокол аукциона мы так и не получили, – рассказал Якуб Магомадов.

После этого аукциона, который не удалось оспорить в суде, кавказцев ждал новый сюрприз: администрация поселения потребовала сократить численность животных на одном подворье до 2-3 голов.

– Говорят: вырезайте скот, срок вам – два месяца. А если у меня семь человек в семье, как их двумя коровами можно прокормить? – спрашивает Магомед Датаев. – Людей просто хотят выжить... Так в открытую и говорят: езжайте в Чечню, там вам будет земля!

Считая, что они стали жертвой предубеждённости местной администрации, кавказцы отправили жалобу прокурору. В конце письма предупредили: «В случае непринятия вами мер мы оставляем за собой право защиты своего имущества и семей всеми доступными нам способами».

Казаки не против

У главы сельского поселения Александра Щуки, которого как раз и обвиняют в античеченских настроениях, своя правда. Говорит, действует строго по закону, а именно – в рамках постановления правительства Ростовской области № 55 (от 07.02.2013).

– Несколько месяцев назад мы просили председателя правительства Виктора Дерябкина дать нам закон, который бы объяснял, что такое ЛПХ и сколько животных может в нём держать человек, – рассказал Александр Петрович. – Некоторые селяне имеют 100-200 голов на своём подворье, а регистрироваться в качестве ИП не хотят, налогов не платят. Всё, что получает местный бюджет, – пастбищный налог, 17 рублей с головы КРС. Так вот, в феврале донское правительство приняло нормативы нагрузки на пастбища. По восточным районам этот норматив – пять гектаров на одну голову КРС.

Дальше сельская администрация просто разделила площадь поселковых пастбищ на количество жителей. Получилось, например, что в хуторе Жирном со 130 гектарами земли для общественного выпаса на всех жителей должно приходиться не более 26 коров.

Именно этой нормой, а вовсе не античеченскими идеями объясняет Александр Щука своё отношение к кавказской диаспоре. И добавляет, что численность поголовья пришлось бы сокращать в любом случае: слишком много претензий есть к тому, как ведут сельское хозяйство чеченцы. «Кавказские» коровы пасутся без присмотра, портят чужие посевы, заходят во дворы местных жителей. Кроме того, некоторые горцы не соблюдают стойловое содержание зимой и выпускают животных, объясняя, что просто водят коров на водопой.

– У нас нет никакого межэтнического противостояния, – рассказал «Крестьянину» ещё один человек, обвиняемый в античеченских настроениях, атаман станицы Кутейниковской Валерий Нестеренко. – Но есть человек, который свои личные проблемы называет межнациональной рознью, поднимая на дыбы своих соотечественников. Человек просто распоясался, угробил пастбища и посевы фермеров, его постоянно наказывают административными штрафами, но он не хочет исправляться.

Жить лучше нельзя по закону

Что межэтнические конфликты начинаются с чисто «человеческих» проблем, говорят все, в том числе и учёные. Из конфликта, происшедшего в Ремонтненском районе, вывод был сделан один: камень преткновения в сосуществовании этносов – земельный вопрос.

Донское правительство попыталось это исправить законодательно, приняв, в том числе, нормативы выпаса скота. Будем считать, что это решение – правильное, обоснованное и на самом деле действенное. Нормативы уменьшат нагрузку на пастбища и, наконец, уравняют в численности поголовья кавказские и славянские подворья. Но что будет дальше?

Даже если все горцы зарегистрируются в качестве ИП (КФХ), выйти за норму в 2-3 головы им не позволят, потому что в поселении просто нет столько земли. За хутором Новолодиным, например, числится 108 гектаров пастбищ для общественного выпаса. Это 21 корова и телёнок. В десять раз меньше, чем содержится у Якуба Магомадова. Подогнать его поголовье и поголовье его соседей под количество земли – значит обречь весь хутор на полуголодное существование. Это понимает и глава поселения Александр Щука:

– Что мы можем сделать? Земля поделена, нет земли! Я понимаю, что они хотят жить лучше, но есть закон...

На вопрос, как помочь сельским семьям, которые останутся без средств к существованию, Александр Петрович отвечает: покидать село и искать работу там, где её можно найти, то есть в городе. «В город» уезжает вся «славянская» молодёжь, «в город» уехали трое сыновей Александра Петровича. Да и сам он в своё время уехал, став военным.

Рецепт, конечно, действенный, но в масштабах области неперспективный. И главное, не даёт ответа на вопросы, как остановить миграцию из села в город и кто будет развивать животноводство на востоке.

Александра КОРЕНЕВА
х. Новолодин, Зимовниковский р-н, Ростовская обл.
Фото автора