Больше, чем бизнес

В начале декабря в Москве прошла первая Всероссийская конференция, посвящённая проблемам развития семейных ферм. Помимо аграриев, чиновников и учёных в ней принял участие режиссер Никита Михалков. После встречи с ним некоторые фермеры наверняка станут героями его нового документального фильма «Своя земля». В проблемах и надеждах «семейных» фермеров разбирался корреспондент «Крестьянина».

...Не удержался и уже после конференции задал-таки дурацкий вопрос одному из её организаторов, председателю совета АККОР Вячеславу Телегину:

– Вячеслав Владимирович, почему вы проводили конференцию, посвящённую именно семейным фермам? Ведь прошли уже в этом году и всероссийский съезд АККОР, и кооперативный съезд. Есть ли смысл выделять из малого и среднего сельхозбизнеса какие-то отдельные элементы?

– Ну, конечно, есть смысл, – удивился Телегин. – Мы хотели показать, что именно семейные фермы – самые эффективные сельхозпроизводители. Даже многие учёные на конференции удивлялись: темпы роста таких хозяйств – более 13,5% в год! Это в четыре раза выше, чем в среднем по отрасли. Казалось бы, вот кого надо поддерживать государству! А на деле? Наиболее эффективные хозяйства получают минимальную поддержку. Остальное забирает «крупняк». Этот дисбаланс надо исправлять. К тому же семейная ферма – понятие гораздо более широкое, чем просто бизнес. Фермеры восстанавливают дороги, школы, дают рабочие места... Благодаря им сохраняется сельская территория.

В этом коротком абзаце – вся суть конференции. Почему Россия опять пытается найти какой-то особый путь развития АПК, когда развитые страны уже показали, куда надо двигаться? Именно семейная ферма должна быть основой развития сельского хозяйства, говорит президент АККОР, депутат Госдумы Владимир Плотников. Эти идеи были обоснованы ещё в начале 20-го века выдающими русскими учёными – Чаяновым, Челинцевым, Кондратьевым... Но восприняли их не на родине, а в зарубежных странах. Тех, откуда мы сейчас импортируем продовольствие.

– На 1 октября 2013 года мы ввезли в страну более 27 тысяч тонн цельномолочной продукции, – подсчитал Владимир Плотников. – Только из Финляндии импортировали 12,5 тысяч тонн. А в этой стране почти 100% земли находится у фермеров! Там 60 тысяч ферм. На каждой в среднем всего по тридцать коров.

В других европейских странах ситуация схожая. В Германии и вовсе 90% сельхозпроизводителей – фермеры. Средний размер хозяйства – 50 га. При этом и немцы, и скандинавы объединены в крупные кооперативы, которые отвечают за сбыт. Знаменитая финская «Валио» – не что иное, как огромный кооператив. Но самый поразительный пример – Польша. В этой стране в самой Конституции сказано: основой аграрного строя страны является семейное хозяйство.

Российские фермеры, конечно, тоже не лыком шиты. Они производят уже четверть зерна в стране. Они единственные, кто наращивает производство молока и поголовье КРС. Коров у фермеров уже больше миллиона! Но реальный потенциал фермерского движения до сих пор не оценён, сокрушается Владимир Плотников. Российская агрополитика направлена на поддержку исключительно крупного бизнеса.

– Давайте посмотрим на основные направления поддержки, – предложил в своём выступлении президент АККОР. – Субсидии по кредитам, «погектарка», доплаты на литр молока и на корма – на это идут основные деньги. Начнём с субсидий. Малые хозяйства производят более половины продовольствия в стране! Но их доля в кредитовании не превышает 10%. Разве это нормально? У фермеров нет доступа к инвестиционным кредитам. 

Погектарная поддержка. Хороший принцип. Но наполнение никудышнее – в среднем получается по 400 федеральных рублей на гектар. Поддержку надо увеличивать! Субсидии на молоко – мы давно о них просили. Деньги выделили, 12 млрд, но схема такая, что деньги до крестьян не доходят. Всё получают мегафермы. Мы говорили, что поддержку молочного производства надо завязать не на литр молока, а на поголовье. Нас не услышали. Наконец, субсидии на корма. Вообще случай вопиющий: выделено 11,8 млрд рублей. Но в Постановлении правительства так и сказано – субсидии выплачиваются всем, кроме фермеров и ЛПХ. Как понимать такие меры?! Нас что, уже за производителей не считают?!

Отчасти ситуация объясняется тем, что статус фермерского хозяйства до сих пор точно не определён, оправдывались чиновники. В 2014 году должны быть внесены изменения в Гражданский кодекс – сейчас идут споры о критериях семейной фермы: каков её средний доход, количество наёмных рабочих, мощность производства... Когда статус официально пропишут, можно будет говорить о конкретных лимитах господдержки.

– Средства должны распределяться пропорционально, – соглашается с Плотниковым председатель Московского крестьянского союза Николай Соин. – Считаю, что это основная мысль, звучавшая на конференции.

Кстати, о господдержке стоит сказать, наконец, подробно...

В феврале этого года, в репортаже с 24-го съезда АККОР «Крестьянин» писал о том, что у фермеров началась новая эпоха развития: в рамках ВТО будут меняться и условия конкуренции, и аграрная политика государства. Чем дальше, тем

этот вывод кажется очевиднее.

На прошедшей конференции чиновники Минсельхоза старались смягчать формулировки. Но даже из их корректных высказываний было понятно: предыдущая модель поддержки, основанная на субсидировании процентной ставки, исчерпала себя, если не сказать круче – дискредитировала.

Хорошо известно: данный инструмент стал главным двигателем нацпроекта по развитию АПК и лёг в основу принятой до 2012 года Госпрограммы. Тогда стране срочно требовалось нарастить мощное индустриальное агропроизводство. Именно оно кормит крупные города. Срок хранения у «промышленной» продукции дольше, производство концентрируется в конкретных местах, быстро даёт большие объёмы, а значит, и упрощает доставку. Советская тяга к гигантомании отлично наложилась на лоббистские возможности крупного бизнеса. Ну и про «распил» не забудем, конечно. Отличная возможность разбогатеть для недобросовестных игроков.

Но у крупных проектов есть серьёзный минус – окупаемость. При миллиардных затратах на свинокомплекс или молочное производство нужны 9-12 лет, чтобы деньги «отбились». И это при стабильном спросе на продукцию и минимальных потрясениях. Финансовый кризис 2008 года и природные аномалии потом сильно подорвали платежеспособность «крупняка». Отдавать кредиты всё труднее, два триллиона долгов давно уже стали притчей во языцех.

А в региональные минсельхозы поступают всё новые бизнес-проекты, требующие новых и новых субсидий...

И вот итог: как сообщили СМИ, в 2014 году федеральный Минсельхоз приостанавливает субсидирование новых инвестпроектов, пока не расплатится по прежним договорам. «Дыра» в бюджете величиной в 28,7 млрд открылась этим летом, когда Минсельхоз провел инвентаризацию отобранных проектов. Оказалось, что из-за недисциплинированности регионов и нечёткой процедуры отбора проектов федеральные чиновники знали только о 80% принятых бюджетных обязательств. Долги накапливались постепенно, в течение нескольких лет. В Минсельхозе, конечно, ошалели, но деваться некуда, платить надо. В итоге почти семь миллиардов были выделены из резервов Госпрограммы развития АПК, остальное в 2014 году будут «добывать» перераспределением. В частности, урежут расходы на социальное развитие села.

– Выбранная форма субсидирования, безусловно, сыграла свою роль, – признавал на конференции депутат Госдумы, член Комитета по бюджету и налоговой политике Геннадий Кулик. – Мы довели объёмы кредитования до 1,5 трлн рублей ежегодно. Оптимальная цифра – четыре триллиона, тогда производство будет нормально развиваться. Но компенсирование ставки привело к тому, что в бюджете АПК 2014 года мы 76% средств опять отдадим на субсидии. Будем опять кормить банки.

Самое интересное, что гигантские бюджетные траты в предыдущие годы не привели к желаемому результату. В начале декабря аудитор Счётной палаты РФ Бато-Жаргал Жамбалнимбуев представил громкий анализ эффективности бюджетных трат на Госпрограмму по развитию АПК на 2008-2012 годы. По словам аудитора, из девяти целевых показателей программы был выполнен только один и, судя по формулировке, не самый главный: «располагаемые ресурсы домашних хозяйств в сельской местности». А вот остальные показатели, характеризующие динамику отрасли, не были достигнуты. И это при том, что финансирование превысило изначальные планы на 18%. Вместо 551 млрд рублей за пять лет в АПК вкачали 653 миллиардов.

– Реализацию программы 2008-2012 гг. нельзя назвать успешной, поскольку достигнуто только 60% показателей, – заявил Бато-Жаргал Жамбалнимбуев.

По расчётам аудитора, не выполнена ключевая задача программы – обеспечить среднегодовой рост объёмов производства. При плане в 4% он составил 3,4%. За годы действия программы в отрасль пришло почти вполовину меньше инвестиций, чем планировали. Обновление парка сельхозтехники остановилось на полпути.

Несмотря на то, что финансирование животноводства и растениеводства превысило лимиты на 28%, недоработки есть и здесь.

– Не удалось остановить снижение поголовья КРС, которое сократилось в 2012 году по сравнению с 2008 годом более чем на миллион голов, – признал аудитор.

Из 11 показателей по растениеводству выполнялись только два: площадь, засеваемая элитными семенами, и урожайность льна-долгунца (!).

Негусто, что уж там...

Конечно, чиновники понимают, что происходит. Об этом на конференции открыто говорил замминистра сельского хозяйства РФ Александр Петриков. Чтобы не «кормить банки», решено постепенно переходить к прямой компенсации капитальных затрат аграриев. Грубо говоря, возмещать средства не банку, а тому, кто реально вкладывается в производство. Частично это уже делается – в виде субсидий на литр молока, раскритикованных Владимиром Плотниковым, а также грантов для начинающих фермеров и на создание семейных хозяйств, при котором до 60% затрат на создание базы компенсируется государством. Но объёмы поддержки обещают увеличить.

– Кроме того, нам нужно расширить список получателей грантов, – заявил Александр Петриков. – И привязать эту поддержку к другим показателям – например, созданию рабочих мест, улучшению условий труда, соблюдению экологических условий и т.д.

Похожие доплаты уже используются во многих странах, в частности, в Белоруссии, поддерживает коллегу Геннадий Кулик. Причём, по его словам, одними грантами «новинки» господдержки не должны ограничиваться.

– Хотим предложить ещё вот какую меру, – говорил Кулик. – Идея в том, что государство полностью строит ферму, жилой дом, обеспечивает всё это инфраструктурой, а семья берет ферму в лизинг и расплачивается, продавая продукцию. Это может стать очень действенно для регионов...

На этом месте в зале раздались аплодисменты.

Также в 2013 году был принят закон о территориях, неблагоприятных для ведения сельского хозяйства. В его рамках более 60 регионов смогут получать дополнительные средства.

Но главный вопрос, как всегда, в том, хватит ли денег. Вряд ли всплывшие недавно 28,7 млрд вдохновили Минфин. Скорее всего, чиновники опять начнут «перекраивать» Госпрограмму.

Более того – перед ними стоит ещё одна важная задача, решить которую очень непросто: проблемные кредиты АПК. По словам Александра Петрикова, на 1 января 2013 года их объём составлял 125 млрд рублей, или 7% от общей суммы долгов, взятых на себя аграриями. Многие из них, кстати, это как раз мегапроекты, затеянные на исходе «тучных» докризисных годов.

Что делать с этими долгами, чиновники пока никак не решат. В частности, предлагается выкупить проблемные долги через специально созданную компанию-агента. Якобы она будет выделена из Россельхозбанка (РСХБ). Но как отобрать, какие проекты подлежат выкупу и что делать с совсем уж безнадёжными заёмщиками? А главное, как финансировать эти мероприятия? Госдума недавно одобрила докапитализацию РСХБ на 30 млрд рублей, но этих денег явно не хватит для выкупа долга размером в 125 млрд. К тому же против выкупа жёстко выступают многие законодатели. Тот же Геннадий Кулик на конференции раскритиковал эту затею.

– Мы не поддерживаем идею Минсельхоза за какие-то деньги выкупить долги каких-то там хозяйств. Заниматься этим будет некое агентство, по сути, второй Минсельхоз. Мы это уже проходили – провальное дело, – отчеканил Кулик. 

Сам депутат предлагает решать проблему через комиссии по финансовому оздоровлению сельхозпредприятий. По его словам, эта процедура себя хорошо зарекомендовала: в 1993-94 гг. через неё прошли 70% хозяйств.

Так или иначе, власти пока сходятся только в одном – наверняка проблема задолженности не будет решена тем путем, о котором недавно просили аграрии, – за счёт списания долгов.

– Прощать долги мы точно не будем, – подтвердил «Крестьянину» Александр Петриков.

Что ж, посмотрим – многое зависит от того, кому принадлежат компании-должники...

Общение с чиновниками и учёными – это, конечно, интересно. Но с особым трепетом многие фермеры ждали встречи со знаменитым режиссёром Никитой Михалковым. Совсем недавно по ТВ прошёл его документальный фильм «Чужая земля» – о том, что происходит в русских деревнях. Во время подготовки картины автор «Утомлённых солнцем» проехался по Центральной России и вдоволь нагляделся на пустующие крестьянские дома.

– Что с нами происходит? Что заставило этих людей бросить жильё и уехать из родных мест? – задавался вопросом режиссёр. Будто это не было понятно и без слов.

Нет, не то чтобы Никита Сергеевич своим фильмом открыл аграриям новые грани их бытия. Уж кто-кто, а фермеры получше многих знают, как выживают и умирают русские деревни. Но участникам конференции, похоже, было важно ощутить редкое нынче для русского человека чувство – они не одни. Селян услышат. Об их бедах и радостях, удачах и поражениях узнает сам Михалков, а после, благодаря ему, – и вся страна. А там, глядишь, и подмога подоспеет...

Справедливости ради, Никита Сергеевич пришёл на конференцию не говорить, а слушать. И слушал внимательно. У фильма «Чужая земля» появится продолжение, пообещал режиссёр – о тех селянах, кто, наоборот, не сдался, а чего-то добился. Название соответствующее – «Своя земля». После встречи с фермерами режиссёр признавал – фильм можно начинать снимать хоть сейчас. Истории – потрясающие, не нужно ничего выдумывать.

Вот, навскидку.

...Фермер, у которого рейдеры отнимают землю. Чтобы её отсудить, он прошёл 86 (!) судебных заседаний. И вопрос до сих пор не решён.

...Фермер-священнослужитель. Хозяйство 450 га. Открыл приют для престарелых, где живут 22 человека. Построил гимназию, где преподают четыре иностранных языка, включая древнегреческий и латынь. Библиотека насчитывает 300 тысяч томов, есть музей. В возрождённой деревне живёт 290 человек, из них – 168 детей.

...Фермер, который 20 лет был лётчиком гражданской авиации. Но работая в воздухе, всегда мечтал вернуться на землю. И вот вернулся, основал хозяйство. Позже к нему присоединился сын, долгое время ходивший по морям. А потом и зять, военный, прошедший горячие точки. Земля дала им общее дело.

...Или вот – фермер, открывший детский дом у себя на подворье, в котором живёт 16 детей. Многие из них уже работают на ферме. Кстати, по рассказам, именно сироты, детдомовцы особенно рьяно берутся за дело, вцепляются в фермерскую судьбу. Понимают – другого шанса у них может и не быть. Именно для этих людей, привыкших во всем полагаться на себя, сельская жизнь – лекарство и подмога.

...Бурятские фермеры, у 80% которых в семье как минимум трое детей. Они селятся на необжитых участках, возрождая деревни буквально на пустом месте.

...Молодой фермер, который выкупил и восстановил земли, на которых сотню лет назад работал его прадед. Земли заросли не то что бурьяном – лесом.

– Ничего, выкорчёвываем потихоньку, – говорит парень.

– Я же здесь не работаю, я здесь живу.

И главное, спокойно так, без пафоса.

Кстати, это стало особенно ясно именно на конференции – в России поднимается новая, третья, или четвёртая даже, волна фермерства. Нацпроект её породил, Госпрограмма, или гранты начинающим, а может, просто дети фермеров подросли, – неважно. Но эти люди есть, и их много. Молодые, образованные, на «ты» с техникой и компьютером. А главное, они мыслят так же, как и их отцы и деды. «Земля скрепляет нацию», – тут Михалков прав.

Пару лет назад в интервью «Крестьянину» ведущий научный сотрудник института географии РАН Татьяна Нефёдова говорила о том, что на карте России постепенно расползаются «чёрные пятна». Они появляются там, где «сжимаются», оставаясь без людей, некогда живые сельские пространства. Это ведь очевидная мысль: единственные, кто может остановить процесс опустынивания, – это фермеры, которые живут и работают на своей земле. И дают работу десяткам других. В отличие от крупных холдингов, которые разрушительны для сельских сообществ. Но мы почему-то начинаем обращать на это внимание только сейчас. Когда совсем припрёт к стенке.

Нет, определённо прав Телегин. Семейная ферма – это гораздо, гораздо больше, чем просто агробизнес.