"Сто раз поём, а всё слезу вышибает" (Крестьянин №4)

  В станице Баклановской сберегли уникальный кладезь народного творчества

 Расположенная в долине реки Егорлык станица Баклановская известна своими задушевными народными песнями.  Никто не может толком объяснить, почему именно здесь родина столь щедрого изобилия казачьих напевов - от лирически печальных до самых удалых.  Может, разгадка в истории? Сюда, в только что зарождавшийся хутор, больше века назад устремились из соседних обжитых селений семьи казаков, мечтавших о воле, о просторе для своей неуёмной энергии. У них все по-настоящему:  работать - так до седьмого пота, отечество защищать - так не щадя живота, любить - так всем сердцем. Все это вошло в песни, рождённые в Баклановской. Как утверждают станичники, экспедиция Института Гнесиных в начале 1970-х увезла отсюда  больше сотни уникальных фольклорных произведений. Благодаря народному хору «Сударушка» при Доме культуры станицы, существующему больше 30 лет, старинные мелодии до сих пор украшают праздники, важные события, семейные торжества Баклановской. Затаив дыхание, их слушают на краевых фестивалях. А руководитель коллектива Вера Чесова продолжает черпать из песенного колодца все новые шедевры.

 «Сударушка шельмовая, гулять с нею можно…»

 Вообще-то репетиции народного хора в Баклановском ДК проходят с двух до четырёх пополудни. Но ради приезда корреспондента «Крестьянина» и певуний, и баяниста Геннадия Юркевича пригласили на девять утра. В назначенное время в кабинете Чесовой гляделся в зеркало, поправляя причёски и нарядные костюмы, почти весь хор. Ждали только «хрустальную» Александру Жидкову, запевалу с девичьи-звонким голосом. Она простудилась и обещала заглянуть лишь на минутку. Ждали, распеваясь.

 - Почему «Сударушка»? - откликается на мой вопрос Вера Николаевна. - Да потому что песня весёлая про неё отсюда пошла: «Сударушка шельмовая, гулять с нею можно…»

 Раиса Морозова и Надежда Поволяева тут же подхватывают мелодию, поводя плечами, выписывая крендели руками и притопывая в такт.

 Вера Чесова рассказывает, что попала сюда по направлению «профкома и парткома» после гнесинской экспедиции:

 - Я родилась в соседнем посёлке Передовом в музыкальной семье: отец - гармонист, мать - частушечница. Еще малышами мы с братом распевали песни, сидя на печке. А с семи лет я уже на сцене: солистка. Но в нашем посёлке не было такого песенного колодца, как здесь. Вот меня и направили в Баклановскую - создавать фольклорный хор.

 Хор только со стороны видится группой случайных людей. Каждый голос в нем - «штучный товар». Искала его Вера  Николаевна сама,  отправляясь по дворам за старинными народными напевами. Так появился коллектив, в который женщины спешат, бросив все дела дома, даже махнув рукой на строгих мужей.

 - Живу на краю станицы, - говорит Раиса Ильинична Морозова. - Но даже в дождь репетиций не пропускаю. Пленку на голову - и полчаса топаю до клуба. Песни для меня - лучшее лекарство. Без них давно бы загнулась.

 Оздоровительная репетиция

 Какое это лекарство, убедился и я сам, когда, наконец, пришла закутанная в шаль любимица коллектива Александра Яковлевна Жидкова.  Сперва она даже переодеваться в костюм не решалась. Но на фотографии в газете не захотела быть белой вороной. А как распелась, разгулялась, даже руки в пляс пустила - куда только хворь подевалась.

 Расположившись полукругом в фойе, «сударушки» пели, как они сами говорят, «многоколенные и многоголосые» песни.

 - По над лесом лежит шлях-дороженька э-эй, ой да,  широ-о-окая, - запевала Жидкова. - А она приуби-и-итая.  Слезеньками она, э-эй, ой да, приули-и-итая…

 Грустные напевы сменялись бойкими шуточными, выгоняя в круг одну за другой развесёлых приплясывающих певиц:

 - Ой, рябина, рябина. Под рябиною тропина. По тропине шла дивчина. Ой, ле-ли да ле-ли, а-ли лей, а-ли ле-ли. Она в чулочках, чоботочках. На ней беленький платочек… У нас нынче несчастье: свекор с печки убился. За корыто завалился. Мякиною подавился…

 От шуток следовал переход к славной казачьей истории: «Как дралися мы с германцем от рассвета до поздна…», а затем, в который раз - к вечной и всегда юной теме любви: «Ой, чьи-то волы по горам ходили. Одного казаченьку три девки любили…»

 Как цензоры искусство правили

 - А вы знаете, что в советские годы нас заставляли выкидывать слова из песен, хотя, по пословице, этого не сделаешь? - затрагивает больную тему Вера Николаевна. - «Ой, распропил ты мою юбку красную и все житье-бытье мое», - пела казачка, обращаясь к загулявшему мужу. Но партийные цензоры потребовали, чтоб мы опустили эти строчки. Или, скажем, в весёлой песне «Из-под тучки чёрный дым выходил» был такой игривый момент: «Не люби ты молоденьких девочек. А люби ты молоденьких бабочек». Это умники от советской культуры расценили как разложение семьи и приказали петь наоборот: «Не люби ты молоденьких бабочек…». Слава Богу, все эти несуразицы позади. Сегодня поём так, как сочинил народ.

 Чесова вспоминает, что фольклор сохранил «Сударушку» и даже сделал её ещё популярнее, когда «Ленина и партию убрали», а вместе с ними зачах и советский репертуар. Многие сельские Дома культуры тогда пребывали в растерянности: нечего петь. А «Сударушку» с удовольствием слушали и продолжают слушать. Она уже много лет подтверждает звание народного хора, имеет дипломы лауреата краевых фестивалей традиционной казачьей культуры, конкурсов «Поёт село родное».

 - Побывавший у нас профессор Московской консерватории Щуров сказал: «Эстрадные песни приходят и уходят, а народные остаются», - говорит на прощанье Вера Чесова. - И правда: по сто раз их поём, а все равно слезу вышибает.  

Михаил Заздравных

ст-ца Баклановская,

Изобильненский р-н,

Ставропольский край

Фото автора