Артем Фельдман: предсмертная записка в «Стелла-банке» была не единственной

22.04.2015 17:07

Сын Сергея Фельдмана, 7 апреля расстрелявшего в офисе директора «Стелла-банка» Дениса Бурыгина, учится в Москве, в Высшей школе экономики. Его зовут Артем, и ему 25 лет. Сразу после трагедии он прилетел в Ростов, но долгое время отказывался от общения с прессой. В интервью kr-news Артем Фельдман рассказал о неизвестных ранее деталях произошедшего, а также о том, каким человеком был его отец.

- Артем, расскажите, как вы узнали о произошедшем?

- Я должен был приехать в Ростов в марте, но не получилось этого сделать. Трагедия произошла 7 апреля, а у меня уже были куплены билеты в Ростов на 11 число. Я не говорил отцу, хотел сделать ему сюрприз. Днем седьмого мне позвонила мама. Она была в сильном волнении, сказала, что с ней связался отец и попросил вечером обязательно забрать из ее почтового ящика какое-то письмо. Ей показалась странной эта просьба, они, хоть и общаются, но давно уже в разводе. У каждого своя жизнь. Она стала переживать, позвонила еще раз, но телефон был выключен. Мама бросила все, уехала с работы домой, нашла конверт и поняла, что случилось что-то ужасное. В конверте была предсмертная записка (в ней повторялось то, что позже появилось в сети) и личное письмо с извинениями. Мама срочно связалась с другом нашей семьи, и они поехали сразу в дом отца. Там уже находились полицейские, которые проводили обыск в квартире. На столе стояла поминальная рюмка, лежали пять распечатанных решений суда и еще две записки: одна уже была ей знакома, а другая предназначалась для следователей.

Я в это время в Москве направлялся в аэропорт. По пути мне начали приходить сообщения с соболезнованиями от друзей. Я ничего не понимал. Потом пришла ссылка на заметку в СМИ, где называлось имя отца. Это был шок. Не смогу описать, что я чувствовал...

"Записок вообще было несколько. Я знаю как минимум о семи. Одну отец забрал с собой, дома нашли две. Еще несколько он оставил у родственников и друзей. И это не все, наверное."

Не знаю, почему, но когда я приехал домой, первое, что спросил — есть ли у Бурыгина семья.

- Банк позже назвал ложной предсмертную записку, появившуюся в сети. Если было несколько вариантов, значит, она реально существует?

- Записок вообще было несколько. Я знаю как минимум о семи. Одну отец забрал с собой, дома нашли две. Еще несколько он оставил у родственников и друзей. И это не все, наверное. Насколько я понимаю, он сделал так, чтобы записки не пропали никуда. Так что я убежден, что письма настоящие.

- Вы обсуждали с отцом его судебные дела? Что он рассказывал?

- Мы с детства много говорили с отцом, иногда по 10-12 часов подряд, спорили, делились мыслями... Разумеется, я знал, что суды идут, но он не любил много об этом говорить. Расстраивался, что судьи не принимают его сторону, хотя он считал, что прав. Был уверен, что рано или поздно добьется своего. Очень ругался на пристава Казначеева, который в счет долгов за коммунальные платежи забрал машину. Отец говорил, что он вел себя очень вызывающе, упорно обжаловал решения суда, хамил. Юристы даже спрашивали: «Сергей, нет ли у тебя влиятельных врагов? Если нет какой-то «крыши», приставы себя так не ведут». Но отец отметал все эти намеки. Лишение автомобиля сильно ударило по нему, заниматься делами стало сложнее.

"Отец говорил, что пристав Казначеев вел себя очень вызывающе, упорно обжаловал решения суда, хамил. Юристы даже спрашивали: «Сергей, нет ли у тебя влиятельных врагов? Если нет какой-то «крыши», приставы себя так не ведут».

Многие спрашивают, почему он так долго судился, бился за это помещение (в залоге по кредиту в «Стелла-банке» у Сергея Фельдмана находилось помещение на улице Пушкинской, площадью более 420 кв.м. Как утверждает юрист бизнесмена Юлия Ермакова, банк добился чрезмерного снижения его оценочной стоимости, с чем категорически не соглашался Фельдман. — Прим. ред.). Отец не отделял себя от этого бизнеса, считал его делом своей жизни. Он был очень увлеченным человеком. Говорил: «В бизнесе есть творчество».

- Расскажите о вашем отце. Каким он был? Чем занимался?

- В начале восьмидесятых отец закончил ростовский техникум кино и телевидения, работал несколько лет по распределению, настраивал аппараты в киноклубах. Ему нравилось, он работал хорошо, и в итоге его порекомендовали на должность киноинженера в военных частях СССР, располагавшихся в Восточной Германии. Отец никогда не умел и не хотел прогибаться, налаживать «неформальные связи». Почти сразу после прибытия в часть у него произошел конфликт с тогдашним начальником кинобазы. Тот сказал ему вроде: «Ты тут никто, раз приехал на такую должность — выслужись для начала». Отец не стал выслуживаться, натянутые отношения у них сохранялись еще долго. Как-то раз отца даже не отпустили на сессию в Ленинградский институт культуры и искусств, куда он поступил на заочное. Пришлось брать академический отпуск. Но конфликт в итоге закончился, и отец нормально работал. Ездил по Германии, настраивал аппаратуру в киноклубах для военных. Потом началась перестройка, и он вернулся в Россию, хотя позже пожалел об этом. Говорил мне: «Я совершил ошибку — поверил, что в стране нужны люди, готовые честно работать».

В Ростове он стал главным киноинженером области. Всего в 25 лет! Но парадная должность его не устраивала, хотелось настоящего дела, и отец ушел в кинотеатр «Спартак», директором. Поработал там, и его назначили главой кинотеатра «Россия», одного из главных в городе. Там он развернулся! Вместе с художником рисовал афиши, устраивал необычные рекламные акции. Например, перед выходом какого-то исторического фильма отец нашел две кареты, артистов. Они ездили по городу. Представьте: центральная площадь города, подъезжают кареты, из нее выходят люди и начинают фехтовать прямо на улице! Такого больше никто не делал. Отец первым в области перевел свой кинотеатр на хозрасчет, сам покупал для проката фильмы. Поначалу ему запрещали это, он прорвался в Москве к какому-то чиновнику и добился своего, чем настроил против себя часть местного киноначальства.

"Во время перестройки отец вернулся в Россию, хотя позже пожалел об этом. Говорил мне: «Я совершил ошибку — поверил, что в стране нужны люди, готовые честно работать»."

Когда отец пытался вместе с трудовым коллективом приватизировать кинотеатр, ему чинили препятствия. Говорили: «Спартак» забирай, но «Россия» - это уже слишком, здание находится в центре города! Отец спорил: «Я ведь по закону имею на это право». В итоге, когда он уехал в командировку, трудовой коллектив настроили против, и сняли его с должности. Отец не стал воевать — уже была семья, ребенок. Стал заниматься бизнесом: был «челноком», продавал бытовую технику, продукты. У нас стоял небольшой ангар на рынке «Классик». Продавали мелким оптом сахар, крупы. В начале 2000-х конкуренция усилилась, и пришлось выбирать: укрупнять бизнес и торговать вагонами, уехать в Москву или заниматься чем-то другим здесь. Мы остались в Ростове, отец с компаньоном стал открывать бильярдные. Заработав, купил то самое помещение на Пушкинской, которое в итоге попало в залог банку.

Кредит он взял на ремонт и перепланировку. Открыл кафе-бар «Скоба». Мы много обсуждали с ним его, он горел этим делом. Накупил книг по ресторанному делу, вел конспекты. На открытие бара испекли огромный торт в виде бильярдного стола. В «Скобе» проводились праздники, презентации, турниры по бильярду — автолюбители против ГИБДД, предприниматели против налоговиков. Отец и здесь не стал налаживать никаких «неформальных связей». Как только бар открылся, к нам стали постоянно приходить люди из разных контролирующих ведомств, придирались к мелочам, штрафовали. Друзья объяснили отцу: хотят денег. Но его позиция была такая: «Я мзду не даю». Он очень возмущался: «Почему те, кто ничего не создает, должны получать деньги? Ни за что! Не надо помогать — пусть хотя бы не мешают!». Трудности с выплатами у него начались в том числе из-за этих проверок.

- Вы уже видели документы, связанные с банком и судами? Действительно ли Сергей Фельдман взял второй кредит, как утверждают в банке? Как проходит расследование дела?

- Я только начинаю изучать бумаги. Пока что могу сказать, что, согласно первому договору, кредитная линия была разбита на несколько траншей, по 30-40 тысяч долларов в течение 2006 года. И черным по-белому указано: сначала выплачивается «тело» кредита, потом проценты, потом пени в случае просрочки (судя по словам юриста Фельдмана, схема расчета выплат по кредиту тоже стала камнем преткновения в тяжбе между бизнесменом и банком в суде. — Прим. ред.). А в приходных документах банка почему-то изначально начисляются сперва проценты. Но это пока первые наблюдения, я еще буду консультироваться с юристами, читать дальше. Про второй кредит не могу сказать. Но я знаю, что отец проводил независимую экспертизу помещения, и его стоимость превышала 27 млн рублей. Теоретически, даже с учетом второго кредита суммы хватило бы, чтобы расплатиться. А залог в итоге оценили всего в 9 с лишним миллионов.

Что касается расследования, то я не могу разглашать его детали. На допрос меня вызывали. Насколько я понял, следователи намерены серьезно разобраться в причинах произошедшего, и я надеюсь, они это сделают.

- Вы уже понимаете, что могло привести к трагедии? Почему все так случилось?

- Нет, пока не понял. Если характеризовать отца двумя словами, то это будут «гордость» и «упрямство». Он не был агрессивным человеком. Может быть, он как-то пытался договориться с руководством банка, но ему отказали? Я не могу сказать, что понимаю его поступок. Что не осуждаю его по-своему. Но если предположить, что второго кредита все-таки не было, то мне непонятна позиция банка — вы знаете, что больше взять у человека нечего, заберите вы это помещение, и пусть все закончится. Зачем «прибивать» до конца, условно говоря? Может быть, это его надломило? Не знаю. Но похоже, отец долго ко всему готовился.

Отец очень любил Таиланд — мы как-то с детстве туда ездили всей семьей. Когда в 2010 году умерла его мать, моя бабушка, это сильно его потрясло, он на четыре месяца уехал именно туда, чтобы побыть одному, восстановиться. Признаюсь — втайне я надеялся, что суд закончится благополучно, что от продажи помещения что-то еще останется, отец закончит с бизнесом и уедет туда, отдохнуть. Но не случилось...

- Будете ли вы вступать в наследство и продолжать тяжбы с банком?

- Не знаю. Пока, в любом случае, все суды прекращены на полгода. Я взял академический отпуск в вузе, пытаюсь разобраться в бумагах. И в себе.

Тимур САЗОНОВ