Храм в Болонье с русским сердцем
Как художник из станицы Брюховецкой покорил итальянцев
Когда известный кубанский мастер кисти, член Союза художников России Александр Шевель вернулся из Италии, я спросил земляка: «О чём чаще всего вы думали за рубежом?»
– Вспоминал детство, увлечение живописью, которое началось в пятилетнем возрасте. Уже тогда я начал рисовать пшеничные поля, мощные трактора, оранжевые комбайны. Чуть позже узнал, что урожаи на полях выращивают мои родственники-агрономы – дедушка Савва, два дяди – Пётр и Яков. Кстати, агрономом стал мой брат Пётр, а спустя годы и племянник Николай. Эту же профессию выбрал и мой сын Савва, который сейчас возглавляет агрономическую службу в одном из крупнейших агрохолдингов России. По словам родителей, мамы Анны Ивановны и папы Виктора Саввича (светлая им память), мои первые опыты были довольно удачными. Почти все рисунки отец с гордостью показывал родственникам, друзьям, знакомым, утверждая, что сын непременно будет художником. Родители работали в начальной школе, и я был их учеником, продолжавшим с увлечением рисовать. К сожалению, в то время в Брюховецкой не было художественной школы, а в краснодарское художественное училище в основном принимали выпускников именно таких школ. Но отец уговорил членов приёмной комиссии допустить меня к вступительным экзаменам. В тот год на одно место претендовало семь человек. Я побаивался такого конкурса, но все экзамены сдал на пятёрки. Учёба мне, станичному пареньку, дала очень многое, и самое главное – свободу творчества. После окончания училища я работал учителем рисования в средней школе, а потом около четверти века трудился в районной художественной мастерской. В то же время я принимал участие в экспедициях краевых газет на жатве хлебов и уборке риса – рисовал с натуры портреты гвардейцев полей и рисовых чеков.
Храм Пресвятой Девы Марии
– Александр Викторович, а хватало ли у вас тогда времени на творчество?
– Не скрою, времени в те годы было маловато, но я всё же писал картины, ходил на этюды. Участвовал в выставках молодых творцов. Был принят в Союз художников России. К тому времени мои работы уже входили в каталоги краевых и республиканских выставок. Приятны были лестные отзывы маститых мастеров кисти. Познакомился с моими картинами и знаменитый поэт Евгений Евтушенко, приехавший в Брюховецкую по приглашению тогдашнего редактора районной газеты Алексея Васильевича Добрюхи. Всемирно известному литератору особенно понравились работы «Автопортрет», «Гитара Высоцкого» и «Кубанский пейзаж». Но наступили сложные 1990-е годы. Я стал невостребованным художником, оказался не у дел. И вдруг произошёл случай, который был сродни чуду. В 1997 году мой земляк и товарищ Владимир Шкурко повёз на лечение в Италию свою жену Татьяну. В Болонье у него появились душевные друзья. В их числе был и священник дон Марино, которому Володя однажды показал альбом с фотографиями. Среди них были и снимки моих картин, которые впечатлили священника. Дон Марино, по словам Володи, как типичный темпераментный итальянец, внезапно воскликнул: «Я хочу, чтобы наш католический храм Святой Марии расписал этот талантливый русский мастер. Звоните ему немедленно. Но скажите, что у церкви денег нет. Зато мы оплатим его проезд в Болонью, обеспечим бесплатное проживание. Будем вкусно кормить, по мере возможности поить лучшими итальянскими винами и во всей красе покажем нашу великую страну». Друг сразу же, в час ночи, по телефону задал мне прямой вопрос: «Хочешь в Италию?» Я тут же ответил: «Хочу!» – и стал собирать чемодан.
– Храм, – продолжил свой рассказ Шевель, – находится в пригороде Болоньи – Кальдерино. Первое время в незнакомой стране меня выручал Володя – он был моим переводчиком. Дон Марино при первой нашей встрече подчеркнул, что роспись нужно сделать не в традиционном стиле, а в… авангардистском, именно в таком, в каком я и работал. Мне предстояло расписать 750 квадратных метров. Это и 16-метровый купол, и стены храма. Вскоре я остался один на один с ними. Языка не знал. Изъяснялся жестами. Правда, хорошо мне помогал русско-итальянский словарик. Несмотря на сильную ностальгию (скучал по семье, родной стороне), работа шла своим чередом. После того как была завершена роспись только одного библейского сюжета, дон Марино радостно закричал: «Браво, Алессандро!»
В течение года беспрерывной работы кубанский художник использовал около пятидесяти сюжетов из Библии, делая на стенах росписи со своей трактовкой. Когда работа была окончена, освятить храм приехал известный в Италии кардинал Биффи. Он по-доброму отозвался о «большой и значимой работе русского художника».
– Мне, конечно же, была приятна такая высокая оценка, но, если честно, больше всего запомнились слова простых посетителей храма. Приведу всего два мнения прихожан: «Какие дивные росписи! Вашей кистью водил ангел!», «Знаю, что вы – русский, но для меня – как Микеланджело!».
Библейский сюжет "Крещение Иисуса Христа"
…После того как Шевель расписал храм в Болонье, в итальянской прессе появилось немало хвалебных публикаций. К Александру Викторовичу стали обращаться с новыми заказами. В основном высокосановные священнослужители. Его мастерство узнали и в соседнем с Италией государстве – Сан-Марино. Всего мастер кисти расписал около десяти католических церквей. Он также выполнил несколько светских заказов мэрии города Фоссано. А друзья-итальянцы и новые знакомые из разных уголков этой страны убедились ещё в том, что Шевель и отличный портретист. Александр Викторович прожил в Италии восемь лет, постоянно делал в своих блокнотах разнообразные записи, которые впоследствии стали страницами его увлекательной книги «Итальянский дневник». Кстати, её тираж быстро разошёлся по городам и районам Кубани. Спустя пять лет Шевель выпустил книгу прозаических произведений о земляках-станичниках. Потом увидели свет несколько сборников стихотворений Александра Викторовича. И всё же кисть – его главный творческий инструмент. Он пишет пейзажи и портреты. Глубоки и философичны его графические работы. Шевель – иллюстратор всех своих книг. Несколько месяцев назад самобытный мастер сделал интересные росписи стен в детском центре «Чудо-Чадо». Кубанское полиграфическое объединение выпустило уникальный альбом репродукций Шевеля «Итальянский период». Есть ещё одна грань творчества неутомимого и талантливого станичника. Он проявил себя и как способный литературный переводчик. На русский язык с украинского Александр Викторович перевёл стихи одного из своих дедов – Игната Саввича Шевеля. Он был на Кубани известной и яркой личностью: поэт, драматург, общественный деятель. Ему, последнему атаману станицы Брюховецкой, после революции Екатеринодарское правительство доверило провести операцию по спасению регалий Кубанского казачьего войска. Атаман Шевель с верными казаками спрятал святыни в феврале 1918 года на окраине хутора Гарбузовая Балка. А через полгода регалии были доставлены в краевой центр. Потом их вывезли за рубеж. Эмигрировал и Игнат Шевель. На чужбине он писал проникновенные ностальгические стихи о Кубани и России под псевдонимом Гнат Макуха, успешно работал в газетах балканских стран. И вот почти спустя век Александр Шевель «возвратил» творческое наследие предка на родину. Большую помощь художнику оказал его племянник Пётр, учёный-лингвист. Он собрал ценный архивный материал, подготовил комментарии к публикациям, и родилась единственная книга Гната Макухи – «Думы атамана».
…На днях Александр Шевель получил из Италии скромную бандероль от своего друга, священника из Болоньи дона Марино Табеллини. В бандероли лежала городская газета. На одной из страниц красным фломастером была обведена заметка. Сообщалось, что местное туристическое агентство открыло в Болонье новый маршрут с неожиданным названием – «Храм с русским сердцем». Рядом с заметкой дон Марино оставил рукописный комментарий, состоящий из дюжины итальянских слов. Александр Шевель перевёл их на русский язык своему первому критику – жене Татьяне: «Алессандро, поздравляю! Наш храм интересен не только итальянцам, но и людям мира!»
Владимир Нестеренко
Краснодарский край
Фото автора и из семейного архива
А. Шевеля
