127 Шатерниковых

Этот казачий род крепко стоит на земле, продолжая славные традиции предков

Я часто бываю в станице Новотроицкой и давно обратил внимание, что там распространена фамилия Шатерников. Недавно там же встретился с Алексеем Пантелеевичем Шатерниковым, активным участником казачьего движения. Несмотря на свои 69 лет, он семь раз побывал с гуманитарной миссией на Донбассе. Говорит, что не может оставаться в стороне, когда близкие по духу и вере люди оказались в трудной ситуации.

Я поинтересовался: многочисленные станичники Шатерниковы – это не его ли родственники? «И родственники тоже. Нас у мамки с папкой было восемь братьев и две сестры. Одна умерла в раннем возрасте. А остальные живут и здравствуют по сей день. Самому старшему 84 года, младшему – 62. Я интересуюсь своей родословной, и всё, что мне удалось узнать о моих предках, вызывает только гордость за наш род».

Мы договорились встретиться и поговорить подробней об истории этого казачьего рода.

Алексей Пантелеевич Шатерников

Воспитал как родного

Шатерниковы ведут родословную от крестьян-одно-дворцев из центральной России, которые были переселены на Кавказ и записаны в казаки. Так и пошла казачья история рода Шатерниковых.

Ещё близка Алексею Пантелеевичу фамилия Дулины, это материнская линия. В конце XIX века часть казаков из Новотроицкой переселили в станицу Кармалиновскую, и сейчас там много людей с этой фамилией. Так что Кармалиновка Шатерникову тоже не чужая.

Алексей Пантелеевич показывает мне старинные фотографии, которые он попытался восстановить. На одной из них реставраторы поставили дату: 1904 год. Там изображены два бравых казака, Семён Алексеевич и Фёдор Алексеевич Шатерниковы. Это деды Алексея Пантелеевича. Он обоих считает родными.

Оба брата были участниками Первой мировой войны. Фёдор служил в пластунах. Рассказывают, что он был бравый воин. Мог метнуть шашку на 10-15 метров так, что она насквозь пронизывала противника. А Семён служил в личной сотне генерала Брусилова, был участником знаменитого Брусиловского прорыва.

Фёдор раньше вернулся домой с фронта. У него родился сын Пантелей – отец Алексея Пантелеевича. Но в 1917 году Фёдор заразился тифом. Здоровье было подорвано ранениями, полученными на войне, и молодой 29-летний казак умер. А через день померла и его жена. Пантелей остался сиротой в шестилетнем возрасте.

– Отца взялся воспитывать крёстный, Григорий Федотович Шатерников, – рассказывает Алексей Пантелеевич. – Раньше крёстный был как второй отец и в случае смерти кровного родителя обязан был до совершеннолетия воспитывать крестника. Григорий так и сделал. Но пришёл с фронта Семён, а он был бездетный. Вот и попросил, чтоб Пантелея отдали ему. Так и воспитывал как родного. А в 1937 году Семёна Алексеевича арестовали. Вскорости он был расстрелян.

– Я пытался узнать судьбу деда уже в двухтысячные годы. Тщетно. Думаю, что поплатился он за своё казачье происхождение и симпатию к белому движению, неприятие колхозов, – рассказывает Алексей Пантелеевич.

Умылся кубанской водицей

Не менее интересная и трагическая судьба у рода Дулиных. Это была крепкая казачья семья. К началу коллективизации у них было 20 десятин земли, две пары бычков, две пары рабочих лошадей и пара выездных жеребцов, шесть или восемь дойных коров. Понятно, что такую семью записали в кулаки. 

Сначала выслали на восток Ставрополья в село Дивное. А оттуда – на Урал. 

– Жил у Дулиных Ванюшка, чужой парень, которого в детстве бык покатал. Он с тех пор немощный был. Мои дед с бабкой его приютили, кормили, как своего. Он гусей пас и другую лёгкую работу делал. Когда пришли выселять, дед, Ананий Нефёдович, подучил его: «Кричи, что они мироеды, заставляли меня батрачить на них. Может, пожалеют тебя и дом оставят». Пожалели частично. Дом подняли на сани и вывезли в колхоз «Расшеватский» под Новоалександровск. А Ванюшке оставили времянку холодную. Он там зимой и замёрз.

А пока остальную семью везли в вагонах на Урал, люди подсобрали кое-какие харчи, одежонку и сказали будущей матери Алексея Пантелеевича: «Беги, Санюшка, ты молодая, может, выживешь».

Мама так и сделала, выпрыгнула, когда поезд медленно на горку полз где-то в районе Царицына. А был ноябрь, холода. Девчонка шла на запад, где должна быть родная станица. Потом её подобрал астраханский обоз с рыбой. С ним дошла почти до дома. Потом пряталась по чердакам и подвалам у родни года три, пока не забылось всё это.

А осиротевший Пантелей попросился на работу в МТС, хорошо зарекомендовал себя там. Вроде как никто его кулацким прошлым не попрекал. Перед войной поженились Пантелей и Александра.

А остальные Дулины вернулись домой только в начале 1950-х.

– Я уже помню это. Дед Ананий Нефёдович вышел тогда к Егорлыку, в который уже по каналу пустили кубанскую воду. Напился водички, умылся, набрал её в ведёрко и умыл всех внуков. Сказал: «Вот я и вернулся из самого трудного похода». А у казаков-кубанцев был такой обычай. Когда возвращались из похода, обязательно перед тем, как перейти Кубань вброд под Григорополисской, поили в речке коней, сами умывались. Считалось, что теперь уже дома, хотя до станицы было ещё вёрст 30, – рассказывает Алексей Пантелеевич.

Фотография перед боем

Вот ещё одна фотография. Три солдата с винтовками в руках. На ней – отец Алексея Пантелеевича Пантелей Фёдорович и станичники Иван Николаевич Бобряшов и Иван Васильевич Жидков.

Фото сделано за три часа перед первым боем. Друзья договорились, что тот, кто останется жив, передаст эти фотографии родственникам, когда вернётся домой. Бобряшов был убит подо Ржевом.

А товарищи его вернулись и передали фотографию вдове. Служили казаки в знаменитой дивизии Доватора в полку особого назначения, который осуществлял рейды в тылы врага. Из этих походов возвращались с большими потерями, 30-40 живых из сотни. 

– Однажды папу ранило тяжело. Немецкий пулемётчик прострочил его от плеча до пяток, когда казаки выходили из окружения. Тогда они знамя полка вынесли, и полк не расформировали. У отца за это награда есть – орден Красной Звезды. Но ему не пришлось больше воевать, раны оказались слишком тяжёлыми. Папа семь лет на костылях ходил. Но и когда костыли выбросил, до конца дней на погоду такие боли его мучили, просто криком кричал. Он на элеваторе работал. А мама детей рожала, нас ведь десятеро было. Прожили мои родители пусть и недолго, но счастливо. И умерли, как в сказке, в один день, – завершил рассказ Алексей Пантелеевич.

А я смотрю на фотографию, сделанную в далёком 1952 году. Здесь, кроме старшего брата, который был тогда в армии, и младшего, который ещё не родился, вся семья. Удивительно и прекрасно, что девять детей из этой большой семьи здравствуют до сих пор. Только Алексей Пантелеевич и один из братьев перебрались жить в соседний посёлок Солнечнодольск, а все остальные так и живут в Новотроицкой. Нарожали детишек, которые, в свою очередь, подарили им внуков, те – правнуков. Вроде бы избито, но точно: «Казачьему роду нет переводу». И Алексей Пантелеевич гордится своими детьми и внуками. По-разному у них складывается жизнь, но они достойно идут по ней, как и их предки Шатерниковы и Дулины.

Сергей ИВАЩЕНКО
пос. Солнечнодольск, Изобильненский р-н, Ставропольский край
Фото автора