Почему учёные не ходят строем?

«Обращаемся к вам по поводу неблагополучной ситуации, складывающейся в Южном федеральном университете (ЮФУ) и, в частности, в структурных подразделениях ЮФУ, занимаю­щихся подготовкой кадров для высокотехнологичных отраслей промышленности».
(Из письма сотрудников кафедры теоретических основ радиотехники Института радиотехнических систем и управления ЮФУ к президенту РФ Владимиру Путину).

«Коллектив физического факультета считает неприемлемыми методы руководства ректора ЮФУ М.А. Боровской и просит принять незамедлительные меры по возвращению университета в правовое поле».
(Из письма коллектива физического факультета ЮФУ к губернатору Ростовской области Василию Голубеву).

Мы уже писали о том, как в Южном федеральном университете прикрывают масштабное увольнение сотрудников «оптимизацией», «выполнением дорожной карты» и т. д. (см. «Сокращение строптивых», № 33 
за 2015 год). С тех пор ситуация накалилась ещё больше. А в первых числах февраля новый конкурс оставил за бортом десятки сотрудников (включая известных и уважаемых учёных). Их дипломники и аспиранты лишились руководителей, да и кто будет читать лекции и вести семинары вместо уволенных педагогов, тоже было непонятно. По университету поползли слухи: готовится митинг.

Митинга в итоге не случилось: преподавателям, не прошедшим по конкурсу, продлили контракты до конца учебного года, и напряжение немного спало. Но на всех факультетах витает в воздухе один и тот же вопрос: что будет летом, когда очередной конкурс принесёт новые сокращения? 
Впрочем, слово «сокращение» вслух произносить по-прежнему не рекомендуется.

Профессор не нужен

– Что такое оптимизация здравоохранения и школьного образования, все уже почувствовали на своей шкуре. А вот с вузовским образованием ещё не разобрались, – говорит Екатерина Жак, старший преподаватель кафедры отечественной литературы Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации. Раньше на месте труднопроизносимого ИФЖ и МКК был факультет филологии и журналистики. Но два с половиной года назад руководство ЮФУ решило собрать под одной крышей всех специалистов по языкам (русскому и иностранным), литературе и журналистике из университета и пединститута.

– Мы живём в атмосфере постоянных реорганизаций. То говорят, что у нас отнимут международную журналистику, то – что лингвистику отдадут историческому факультету, – говорит Екатерина Сергеевна. – Я понимаю, что реформы необходимы, но почему никто не хочет обсудить их с нами? Нам всё время спускают сверху нелепые и бессмысленные указания: какие предметы читать, какие часы сокращать. Учебные планы всё время упрощаются: несколько лет назад у журналистов на литературу XIX века отводилось три семестра, а теперь – только один. Но как можно прочесть все произведения – от Батюшкова до Чехова – за полгода?

На двенадцать ставок, выделенных ИФЖ и МКК, претендовали 59 человек. С учётом того, что некоторые получили не целую ставку, а меньше, конкурс прошли 18 человек. А 41 остались ни с чем.

– На нашем факультете, по расчётам администрации, нужно было сократить двадцать с лишним ставок из 80, – говорит доцент физического факультета Евгений Файн. 

Химик химику рознь

Но дело не только в сокращениях, которые, напомним, запрещено называть сокращениями. Полную оторопь вызвал сам порядок проведения конкурса. Голосовать пришлось, что называется, вслепую.

– На химфак спустили распоряжение проректора Ломакиной, согласно которому вместо освободившихся 10,5 ставки нам выделяют 5,5, – говорит и. о. завкафедрой физической и коллоидной химии Игорь Щербаков. – Причём в распоряжении было сказано, например, так: «доцент химфака, 0,5 ставки». Или: «профессор, 1 ставка». Всё. А какая специальность у этого профессора? Органическая химия? Аналитическая? А может, экономика или юриспруденция? Мы что, должны устраивать конкурс между представителями разных специальностей? 

Ровно то же самое произошло и на всех других факультетах. Такое впечатление, что «наверху» сочли, что нет особой разницы между специалистами, скажем, по русской литературе и по немецкому языку – оба филологи, ну и ладно. И вдаваться в детали, чем химик-органик отличается от неорганика или аналитика, тоже не стали.

– У нас теперь одна профессорская ставка. И на неё претендовали два профессора: один из них специалист в области физической химии, другой – органической. Выбирать между ними – полный абсурд: оба имеют большой авторитет, пишут великолепные статьи, оба прекрасные преподаватели, в совершенстве владеют английским… – недоумевает Игорь Щербаков.

В результате не выбрали никого: голоса разделились пополам; впрочем, некоторые, ввиду нелепости ситуации, не стали голосовать вообще. Пока что работают оба профессора.

А самое абсурдное – то, что формально сокращения штатов не было:

– Штатное расписание нам никто не менял. Ставки ликвидировали без приказа ректора. Мне кажется, эта неразбериха создана специально, чтобы увольнение каждого отдельного человека не так бросалось в глаза, – говорит Игорь Щербаков.
По словам Евгения Файна, на физфаке к моменту проведения конкурса срок избрания закончился у 16 человек; и, таким образом, освободились 11,75 ставки. Но дали физикам всего 6,75 ставки, т. е. почти вдвое меньше. Более того, абсурдные условия голосования привели к тому, что из них заполненными оказались всего 5.25 ставки (8 человек). Например, профессора на полную ставку избрать не сумели: выбирать пришлось из двух заведующих кафедрами и трёх руководителей направлений, и голоса разделились поровну.

Просто песня

4 февраля ректор ЮФУ Марина Боровская провела пресс-конференцию в редакции «Комсомольской правды». И в очередной раз заявила: никакого массового сокращения преподавателей в университете нет. 

– В результате завершения контрактов у нас освободилось 197 ставок, которые занимали 230 человек. Все эти ставки мы выставили на конкурс. 442 человека подали 837 заявлений (некоторые претендовали сразу на две-три вакансии. – Прим. авт.). Примерно 10% участвовавших в конкурсе – это профессора и преподаватели из других учебных заведений: ДГТУ, РИСИ, вузов Краснодарского и Ставропольского края. 

Ажиотаж вокруг рабочих мест ректор ЮФУ восприняла как положительный знак: по её мнению, это свидетельство конкурентоспособности университета:

– Учёный совет мог избрать коллегу на конкурсное место или, если избрание не состоя­лось, мог обратиться к ректорату. Но есть преподаватели, за которых даже учёный совет их факультета не готов ходатайствовать. Если у кого-то есть претензии, почему его не избрали, наверное, на себя нужно посмотреть и понять, насколько ты сегодня соответствуешь требованиям. 

По словам Марины Александ­ровны, «невозобновление контрактных отношений» коснётся двадцати или тридцати человек, которых не поддержали учёные советы. 

Двадцать человек? Председатель профкома ЮФУ Вячеслав Семигук дал несколько иные результаты, оговорившись, правда, что это предварительные подсчёты и что с цифрами такие нестыковки, что «просто песня»:

– На конкурс было выставлено 167 ставок. Из наших сотрудников 111 человек не прошли конкурс. А после окончания конкурса выделили 88,5 дополнительной ставки, чтобы дать людям доработать до конца года.

Именно эти дополнительные ставки помогли пригасить (но не погасить) конфликт: уволенным преподавателям (не всем) продлили контракты до июня. Правда, Госинспекция труда Ростовской области в ответ на обращение профкома ЮФУ уже заявила о незаконности такого порядка. Но людям, получившим короткую передышку, не до формальностей: по крайней мере, они не лишились работы прямо сейчас, а до лета мало ли что произойдёт. Хотя положение их незавидно: юридически (да и фактически) они совершенно бесправны. К тому же, многим сохранили только часть нагрузки – и, соответственно, оплаты.

Подпорченное портфолио

Перед пресс-конференцией редакцию «Комсомолки» пикетировали несколько десятков студентов и преподавателей. Внутрь их не пустили, но они решили использовать возможность поговорить с Мариной Боровской хотя бы на улице. Так, очень хотели услышать от ректора, что им делать, выпускники Академии архитектуры и искусств, благодаря сокращениям оставшиеся без руководителя за несколько месяцев до диплома.

То, что произошло дальше, было снято на видео и мгновенно разлетелось по соцсетям. Надо сказать, речь, с которой ректор обратилась к студентам, того стоила: 

– Сейчас все ваши лица попадут в камеру. Завтра у вас будут какие-то карьерные ожидания, а вы уже попали в камеру как лица, участвующие в митинге. Вы завтра себе попортите персональное портфолио.

– Это прозвучало как угроза. Это недостойно – когда ректор говорит такие вещи. Студент может высказывать своё мнение – нравится оно ректору или нет. Я надеюсь, что для ребят это не будет иметь последствий, – прокомментировал происшедшее Игорь Щербаков.

«Участие в митинге – ини­циативность. Мне вот как работодателю нужны такие сотрудники», – написал кто-то под этим роликом, выложенным ВКонтакте.

Нехорошее слово

Почему же проверенную годами систему проведения конкурса заменили на нечто несуразное?

– Мне эта идея не очень понятна, – говорит Вячеслав Семигук. – Может быть, главной целью было сделать довольно формальную процедуру переназначения действующего сотрудника настоящим конкурсом. Было несколько человек на место, и это плюс: люди поняли, что за своё рабочее место нужно бороться. Но нужно, чтобы эти плюсы не были зачёркнуты минусами организации.

– Как по-вашему, почему ректор всё время, вопреки очевидному, говорит, что сокращений нет?

– Согласно дорожной карте развития образования в России, к 2018 году нужно сократить 220 тысяч преподавателей вузов. Но слово «сокращение штатов» запретили произносить. На этом пострадали два ректора – Северо-Восточного и Арк­тического университетов. Они объявили сокращение штатов, после чего были уволены. Поэтому мы стыдливо называем эту процедуру оптимизацией.

Кремлёвский мечтатель

«Приказом ректора установлены высокие проходные баллы ЕГЭ для поступления в университет. Заявлена благая цель – повысить качество набираемых абитуриентов. Но имеющийся на сегодня уровень сдачи ЕГЭ по физике и математике на юге РФ оказался недостаточен для преодоления этого барьера. В результате в течение нескольких лет имел место существенный недобор абитуриентов и невыполнение госзадания по контрольным цифрам набора по инженерному, физико-математическому и естественнонаучному направлениям подготовки. Это, в свою очередь, влечёт резкое сокращение штатной численности профессорско-преподавательского состава и необходимость массовых увольнений. Таким образом, созданный порочный круг замкнулся», – говорится в уже упомянутом (и пока что безответном) письме сотрудников физфака губернатору Василию Голубеву.

– Вот представьте: нам дали инструкцию набирать абитуриентов ростом не меньше 2,20, – иллюстрирует ситуацию Евгений Файн. – И неважно, что взять их неоткуда. Нас ругают за то, что много вакантных мест, но не дают их заполнить. 

– Ну откуда у нас возьмутся гении? – говорит Екатерина Жак. – Гении едут в Москву. А у нас всегда была своя миссия – просветительская. Очень жалко бывает, когда хороший абитуриент не может поступить, недобрав один-два балла по непрофильному предмету.

А между тем, по слухам, Дмитрий Медведев, который является председателем попечительского совета ЮФУ, собирается распорядиться, чтобы проходные баллы ЕГЭ подняли ещё сильней. Всё с теми же благими целями – и с тем же отрывом от реальности. 

Атмосфера страха

– Это разрушение образовательного процесса, – говорит Игорь Щербаков. – При сохранении существующей процедуры выборов в июне, когда закончатся контракты у следующей группы сотрудников, могут начаться по-настоящему массовые увольнения. А это чревато возможностью открытого конфликта коллектива и администрации университета.

– На месте членов нашего учёного совета я бы отказалась от голосования, – говорит Екатерина Жак. – Мне говорят: указания идут сверху. Но, может быть, этому нужно сопротивляться? Мы боимся сказать своему начальству, что что-то идёт не так. Наше начальство боится сказать об этом ректору, который, в свою очередь, ничего не говорит министру. Это проявление той атмосферы страха, которая меня очень беспокоит. Люди с разных факультетов, встречаясь, говорят об одном и том же: о неуютности существования в университете, об огромном количестве бумаг, которые чуть ли не каждый день нужно заполнять по-новому, об униженности… 

По мнению Екатерины Сергеевны, общую «строевую» обстановку отлично характеризует появившийся 9 октября 2015 г. приказ № 418-ОД «Об утверждении правил профессионального поведения и стиля одежды сотрудников Южного федерального университета», подписанный проректором – руководителем аппарата ректора 
К.Д. Кулешовой, в котором на полном серьёзе были регламентированы не только желательная длина юбок и допустимая глубина декольте, но и опрятность в одежде, и необходимость обращения друг к другу на «вы». Сотрудники немедленно высмеяли этот замечательный документ, предложив дополнить его инструкцией по чистке зубов и рекомендациями в области сексуальной жизни. Может быть, именно поэтому действия этого приказа никто особо не заметил. Но его создатели по-прежнему во многом определяют атмосферу в университете.

– Я не представляю себя без этой работы, – говорит Екатерина Жак. – Но с какого-то возраста понимаешь, что главное – это чувство собственного достоинства. А мы в этой ситуации начинаем его утрачивать: нас всё время пытаются заставить ходить строем.
У некоторых уже получается.

Анна КОЛОБОВА
Фото автора и группы ВКонтакте «Остановим разгром ЮФУ»