Шизофрения: возвращение к жизни

Шизофрения – заболевание, окутанное облаком мифов и легенд. Если вы никогда не сталкивались близко с этим заболеванием, возможно, всё не так, как вы себе представляете. Татьяна живёт с диагнозом «шизофрения» уже девять лет. Она поделилась своей историей заболевания и возвращения к реальной жизни.

О первом приступе

– Мне было около 35 лет, я жила в Москве и работала в кинопроизводстве, в студии «ТриТЭ». Потом вернулась в родной город, Санкт-Петербург, устроилась продюсером на «5-й канал».
На самом деле заболевала я около года, а последние полгода это было уже очевидно для всех, кроме меня. Пока не случился сильнейший психоз.

У меня в голове был целый апокалиптический сюжет, реальность вплеталась в галлюцинации, галлюцинации обрушились как неуправляемый поток – зрительные, слуховые, тактильные, всякие.
Пробовала покончить с собой. Когда стало совсем невыносимо и страшно, пришла босиком к папе, он госпитализировал. Это было девять лет назад.

О диагнозе и лечении

– Вспоминаю слова одного хорошего доктора, занимающего видное место в известном институте: «Шизофренией мы называем всё то, чего мы не понимаем».

Мой диагноз – шизоаффективный психоз, я с ним, в общем-то, согласна. Но меня занимали больше не психиатрические клейма, а вопрос «Что же теперь с этим со всем делать?».

Достоверно известно, что определённые препараты помогают при наличии определённых симптомов, а уж как классифицировать эти симптомы и как их называть – дело психиат­ров. Видимо, они ощущают некую уверенность в себе, когда именуют определённые состояния определённым образом.

После первой госпитализации с острым психозом я перенесла ещё вторую – с так называемой постпсихотической депрессией. Если бы не тяжкие реалии отечественных психиатричес­ких клиник, то я бы оценила этот опыт как в целом положительный. Месяц в больнице при снятых продуктивных симптомах (бред, галлюцинации) дал мне возможность плавно возвращаться в реальность.

Мне долго подбирали препараты, бывало, что становилось очень тяжело. С тех пор как я перестала экспериментировать с препаратами и согласилась на подобранную терапию, всё в порядке.

Медицина наша довольно зашорена, но фармакология шагнула далеко вперёд, в настоящее время при шизофрении можно подобрать действенную терапию.

О больнице

– Я полгода провела в самой тяжёлой государственной клинике. Отношение среднего медперсонала к пациентам совершенно скотское, они вообще не люди. Но жить можно. Врачи нормальные попадаются.
Сейчас на Западе модная тенденция стационары вообще закрывать. Сомнительная, на мой взгляд, идея. Иногда для безопаснос­ти больного его необходимо изолировать.

В больнице, как и в любом человеческом сообществе, тоже складываются определённые взаимоотношения, которые иногда перерастают в более длительное общение «на воле». Эти отношения имеют определённую ценность, поскольку это первый социум, в который входит человек, побывавший в «другой реальности».

О возвращении домой

– После полугода в больнице я оказалась дома под присмотром доброй, но авторитарной мамы. Что только не пришлось пережить – принудительную гимнас­тику, принудительные походы в церковь, принудительный отказ от многолетнего курения.

До госпитализации у меня была успешная карьера, и принудительное устройство на работу уборщицей по настоянию мамы сильно ударило по моему самолюбию.

Моя добрая, но авторитарная мама сделала самую распространённую ошибку, которую я бы назвала «слишком ранняя принудительная социализация».

Мне хочется сказать: люди, откройте свои глаза, уши и сердце! Перед вами – полчеловека, вторая половина его – в недавних переживаниях потустороннего мира, который для него временами более реален, чем чайник, который вы ставите на плиту.

О правильной помощи

– Это сложно, если перед вами близкий человек, который внезапно оказался в таком состоянии и нуждается в вашей опеке.

Сам он ещё наполовину виртуальный, но дайте, дайте ему самостоятельно поставить чайник, это позволит ему протянуть свою пока ещё слабую руку к реальности.

И если, проснувшись поутру, он нашёл в себе силы почистить зубы, не забудьте похвалить его за это, это серьёзный поступок.

Дорогие родные и близкие заболевшего человека, постарайтесь соблюсти в общении с ним тот золотой баланс, который, с одной стороны, не позволит вашему близкому стать инвалидом и по поведению, и по образу жизни, и по мышлению, создаст необходимую мотивацию для самостоятельных, пусть поначалу и очень простых действий, а с другой стороны, оградит его вашей любовью от болезненных проявлений его «я».

О поисках нового места в жизни

– Несмотря на иллюзию внешнего относительного благополучия, внутренние проблемы оставались неразрешёнными. Кто я, где мое настоящее место в этой жизни и есть ли оно?
Я пережила период яростного воцерковления, исповедовалась каждую неделю, вытащила из себя все неправды, совершённые в здоровой и неправедной жизни, перечитала почти всех святых отцов и… пришла к полному мысленному самоунич­тожению. Так дальше продолжаться не могло. Просыпалась с ненавистью к себе, к новому дню, к людям, которых мне предстоит увидеть. Церковная жизнь, которую довелось увидеть изнутри, была также далека от евангельских сюжетов, это несоответствие рождало ещё большее отчаяние.

Важным шагом было, когда, несмотря на выдаю­-щуюся трудовую книжку с пафосными местами работы и подозрительным отношением ко мне работодателя, меня приняли на должность социально-медицинского работника.

Оклад был мизерный, конечно, но в этой работе я смогла найти себя. Я научилась хорошо делать свою маленькую работу и была очень рада этому обстоятельству. В «прошлой» жизни остались украшения и автомобили, но я не жалела о них.

Об отношениях

– У меня были немногочисленные верные друзья, которое меня не бросили и поддерживали всё время в больнице и потом. Было и пафосное окружение, которое сразу отстранилось, когда стало понятно, что я нездорова.

Мои родные настаивали, чтобы я скрывала диагноз. После больницы я не знала, чего от себя ожидать, и очень боялась повторения. Но когда окрепла, скрывать не стала. Это для меня своеобразная проверка отношений на вшивость. Если человек относится адекватно к такому известию, то продолжаю общение, если нет – до свидания.

Я вдова, сейчас в отношениях, знаю многих своих «коллег по болезни», кто смог создать счастливые семьи.

О нынешней жизни

– Сейчас я работаю гидом-сопровождающим в маленькой фирме, собираюсь пойти поучиться специальности «гид-переводчик», поскольку ещё помню анг­лийский. Если хватит усидчивости (с этим проблема) и найду деньги.

Диагноз по-прежнему стоит, получена инвалидность, мне это не мешает. Болезнь не приговор. Диабетики же подкалывают себе инсулин всю жизнь, и ничего. Подумаешь, таблетки – эка невидаль. Чем дальше живёшь, тем проще смиряться и получать от жизни удовольствие.

Мой друг, с которым я в отношениях, вообще обез­движен от груди с 17 лет (был расстрелян из АКМ). Так вот работает профессио­­нальным таксистом, собираемся с ним в автомобильный тур по Европе...
Не стоит замыкаться в себе, нужно постоянно анализировать своё состояние. 

Но ещё важнее воля к жизни, опьянение игрой. Всегда любила эту игру...

Записала Евгения БЕРЕСНЕВА
Витапортал.ру

Шизофрения: симптомы
Основные симптомы шизофрении – это так называемые продуктивные симптомы (бред и галлюцинации) и негативные симптомы (апатия и сниженная воля), а также когнитивные нарушения (нарушение мышления, восприятия и т. п.).
Шизофрения: классификация
Согласно МКБ-10, шизофрения и шизотипические состояния, в том числе шизоаффективный психоз, вынесены в одну категорию.
Шизофрения у женщин и мужчин
Пик заболеваемости шизофренией – 20-28 лет у мужчин и 26-32 года у женщин. О причинах нет единого мнения. Последние исследования позволяют говорить о генетической предрасположенности и нарушениях в функционировании мозга.
Жить с шизофренией
В 2007 г. широкую известность получила автобиография Элин Сакс, профессора юриспрудендиции из США. В книге автор рассказала о своём диагнозе «шизофрения» и о том, как она справляется с болезнью, доказывая своим примером, что с этим можно жить счастливо и успешно.