Так погибает Родина

Жители Вяжинского поселения второй год не могут добиться от местного хозяйства ни земли, ни зарплаты.

Много или мало – долг в 80 миллионов рублей? Для простого человека сумма запредельная. А вот сельхозпредприятие, как утверждает бывший председатель СПК в Кашарском районе, вполне может жить.

Правда, реальность эту идею опровергла: накопив такую задолженность, хозяйство и само покатилось вниз, и потащило за собой сельское поселение.

Банкротство и пустота

– Старики наши говорят, что после войны меньше было разрушено, чем сейчас, – говорит Дмитрий Меркулов.

Мы едем на его «Ниве» по хутору Ворошилову в Вяжинском сельском поселении. Смотреть по сторонам страшно – собственно, именно поэтому и решил Дмитрий Иванович провести такую экскурсию.

– А что, в хуторе никто не живёт? – спрашиваю.
– Практически. Семь дворов осталось, – отвечает Меркулов.

В былые годы Вяжинское поселение существовало за счёт одного-единственного колхоза «Родина», разделённого на три бригады. Жители так по привычке и называют свои хутора. Вот и Ворошилов когда-то был второй бригадой, но теперь от неё остались покосившиеся дома, некошеные степи и огороды, заваленные строительным мусором. Как апофеоз уныния и опустелости выглядывает из-за забора разобранная на кирпичики красавица русская печка.

– И давно люди эти края покинули?
– Да как эти дела в колхозе начались, так и покинули... Уехали все, кто талантливый и работать умеет. А чего им тут держаться?..

Депрессия в Вяже наступила после того, как весной 2012 года бывший председатель «Родины» объявил: дела наши плохи, зарплату выдавать нечем.

– Собрал он всех и говорит: «Платить будем пока только по 50%, а остальное к декабрю вернём», – рассказывает Надежда Гладкова. – Так и не вернули – ни к новому году, ни после. Муж мой, работавший водителем, в прошлом году на пенсию вышел. «Родина» с ним так и не рассчиталась.

Под «отполовинивание» зарплат попало всё предприятие. И трактористы, и автомеханики, и скотники остались с задолженностями. Даже нынешний исполнительный директор «Родины» Александр Горин признаётся:
– Я и сам наказанный! Мне колхоз сто тысяч должен!

Надо сказать, что работники оказались обманутыми дважды. Мало того что они целый год трудились за полцены, едва сводя концы с концами, так ещё и после этих передряг стали получать «письма счастья» из налоговой. Инспекция напомнила, что нужно внести земельный налог за участки, которые были в аренде у «Родины» и за которые она должна была платить. Но не делала этого.

– Всего нас около восьмисот пайщиков, а земельный налог «Родина» заплатила только за четыреста паёв, – рассказал пенсионер Дмитрий Чеченев. – Я в эту половину не попал. Теперь с учётом долга нужно отдать налоговой почти 4 тысячи рублей, и столько же – за пай жены. В колхозе сказали: заплатите пока из своих, а мы потом вернём. Никто из людей не верит, что вернут, но платят – иначе пенсию арестуют!

Когда «Родина» уволила добрую часть своих сотрудников, а потом перестала платить налоги и аренду, люди поняли, что никакой хозяйственной деятельности ожидать уже не стоит. Кроме того, началось дело о банкротстве, что в большинстве случаев заканчивается ликвидацией предприятия. Чтобы земля не простаивала, а приносила пользу и её владельцам, и арендаторам, пайщики попытались передать свою недвижимость другому хозяйству – едва ли не единственному оставшемуся на плаву в Кашарском районе ООО «Светлому».

Но и этого им сделать не удалось. Как выяснилось, дела «Родины» были настолько плохи, что, когда уже не осталось имущества для залога банкам, «Родина» заложила право аренды земли. Теперь это «право аренды» пойдёт на торги – вместе такторами, комбайнами, сеялками. Такие вот крепостные порядки XXI века!

Хорошо, но на кредиты

– Кривенко был молодец, – искренне говорят люди о бывшем председателе, который и подвёл «Родину» под страшное разорение.

Валерий Иванович так и остался для меня фигурой загадочной. Отзываются о нём люди хорошо, хотя и сетуют, что «позанимал у кого по 400, у кого по 500 тысяч» на нужды хозяйства, а теперь эти деньги отдавать некому.

Чем же заслужил Кривенко такое доверие?

В начале двухтысячных годов дела у «Родины» шли откровенно плохо. Не было техники, не было зарплат, а из семи с половиной тысяч гектаров пашни засевалась едва ли десятая часть. Но Кривенко ухитрился эту разруху переломить. Работал активно, зарплаты давал хорошие, трактористам выделял путёвки в Египет и Турцию и даже содержал футбольную команду «Вяжа», за которую все охотно болели.

Как стало ясно теперь, хорошая жизнь далась ценой больших кредитов.
– Когда меня в 2002 году избрали, в хозяйстве же ничего не было, – вспоминает Валерий Кривенко. – Мы техники набрали. Тракторы покупали, комбайны. Никто не думал, что долги будут. Урожаи-то у нас хорошие были, всё бы вернули, если бы не засуха...

В 2007 году один из кредиторов колхоза инициировал банкротство. СПК «Родина» было ликвидировано, а на его месте возникло ООО «Родина».

– Это всё делалось формально, чтобы реструктуризировать долги, – объяснил Валерий Кривенко.

Новая «Родина» выкупила у старой разного имущества на 26 миллионов рублей (при задолженности в 27 миллионов). Один миллион списался, но большого эффекта это не дало: через пять лет грянуло новое банкротство. Теперь уже с гораздо большим шлейфом обязательств: 2,76 миллиона рублей по заработной плате, 4,38 миллиона по налогам, 79,9 миллиона по банковским кредитам.

К этому времени в залоге у банков оказалось всё, что только можно было заложить. Параллельно с ссудами у банков Кривенко занимал и у местного населения. Буратин, вложивших в «Родину», как в Поле Чудес, оказалось около десяти человек. Кривенко помогали регулярно, с 2007 года. Деньги давали под 20%. Каждый раз в конце года председатель предлагал оставить сумму ещё на год или забрать. Но кто бы забирал, с приростом-то 20 процентов?

Подвели инвесторы и погода

Когда «Родина» окончательно погрязла в долгах, на горизонте появился спаситель. Загир Гусунбекович Хантемиров, депутат района, предложил своему коллеге Валерию Кривенко отличный выход из положения: привлечь в загибающуюся «Родину» каких-то московских инвесторов. Кривенко Хантемирову поверил. Ввёл его в список учредителей, в ноябре 2012 года назначил генеральным директором. Себе же отвёл место исполнительного директора, правда, через несколько месяцев уволился.

– Я доверял Хантемирову, – говорит Валерий Кривенко. – Он клялся, что колхоз заберут москвичи и «Родина» будет работать дальше. Хантемиров обещал людям выплатить зарплаты, раздать долги...

Но своих обещаний, воодушевивших было вяжинцев, депутат не исполнил.

– Я работал директором «Родины» три дня. Меня уволили по решению суда с началом конкурсного производства, – прокомментировал Хантемиров. – О каких инвесторах идёт речь, я без понятия.

Тем временем у «Родины» появилось новое руководство – конкурсный управляющий Михаил Бендиков, который оказался недоступным для прессы, и исполнительный директор Александр Горин, долгое время бывший заместителем Кривенко.

– Мне досталось разбитое корыто, – рассказал Горин. – Можно было бросить, но жалко стало. Я всю жизнь тут проработал. Кривенко ушёл – да и всё... А мне осталось 270 голов КРС без кормёжки, которые никому не нужны были. У людей солярку собирал, с полей солому навозили. Сам не понимаю, как они зиму пережили. По весне продали девять голов, отдали скотникам зарплату.

Причина «разбитого корыта», считает Горин, в пресловутой засухе и политике цен.

– Дизельное топливо десять лет назад стоило 7-8 рублей, сегодня – тридцать. А цена на пшеницу какой была, такой и осталась... У нас много предприятий обанкротилось, не только «Родина». Ну и потом, неурожаи сказались. В 2010 году попробовали мы жидкий азот внести. Подсолнечник стоял – душа радовалась. А потом в критический момент – ни капли воды и температура 38-39 градусов.

– Четыре года урожая не было, – подтверждает Валерий Кривенко. – В Кашарах все растениеводы имеют долги в 70-80 миллионов. И ничего, живут.

Массовый диагноз?

История «Родины» для Ростовской области – случай не единичиный. Пока готовился материал, в редакцию позвонили из соседнего Милютинского района. За восемь месяцев не выплачены зарплаты работникам «Россоши», «Мира», «Новодмитриевки» и «Грековского». Тоже долги, тоже конкурсное управление. Техника куда-то вывозится, зерно убирается и вроде бы продаётся. Уволенных работников и пайщиков держат в неведении, когда с ними рассчитаются и рассчитаются ли вообще.

Как жить сельскому населению и поселению, когда аграрии погрязли в огромных долгах, Минсельхоз России пытался разобраться ещё в 2006 году. Тогда был выпущен довольно внушительный труд об особенностях банкротства аграрных предприятий. В нём упоминались и значимость сельскохозяйственных организаций, и сезонность долгов, и негативные последствия, к которым ведёт не только сама ликвидация хозяйства, но и процесс конкурсного управления, когда нанятый со стороны человек пускает с молотка технику и вырезает скот без малейших попыток сохранить хозяйство. Был упомянут и другой страшный факт: если начинать банкротство предприятия, как это предписывает соответствующий закон, ликвидировать придётся 80% аграрных хозяйств.

За десять лет проблему «закономерного аграрного банкротства» решить так и не удалось. Программа реструктуризации долгов лишь отстрочила гибель предприятий. А принятый в конце прошлого года закон, который слегка увеличил размер невозвратного долга, с которого можно начинать дело о несостоятельности хозяйства, выглядит просто смешным. Ну какой толк увеличивать невозвратный долг со 100 до 500 тысяч рублей, если у таких, как «Родина», при продаже всего имеющегося имущества останется непокрытие на сумму больше 30 миллионов рублей? Тут, пожалуй, нужно другой закон принимать: до каких пор может сельхозорганизация наращивать долги, чтобы потом не схлопнуться в одно мгновение, оставив поселение в банкротной коме.

– Мне говорят: собирай людей, вези в прокуратуру. А что я их повезу в прокуратуру? Прокуратура сама к нам приезжала, там всё знают, – разводит руки глава Вяжинского поселения Пётр Колузонов. – И что делать, не понятно. Под банкротством подразумевается оздоровление предприятия, а у нас сдвигов никаких. Ни налог на землю не платят, ни НДФЛ. Положение критическое. Поселение опустело на глазах.

– Не живём уже, а так, доживаем, – кивает Меркулов. – Погибает «Родина». И Родина вместе с ней.

Александра КОРЕНЕВА
Кашарский р-н,
Ростовская обл.
Фото автора