Доказываю, что не верблюд

Фермер-животновод устал бороться за свои права

На экономической конференции по итогам прошлого года министр сельского хозяйства Ставропольского края Александр Манаков призывал сельхозпроизводителей всерьёз задуматься о диверсификации бизнеса. Особо ратовал Александр Васильевич за животноводство. Тем, кто возьмётся за эту хлопотную отрасль, министр обещал всяческую поддержку со стороны федеральных и краевых властей.

В этой связи вспомнился фермер Алексей Белоусов, о котором мы неоднократно рассказывали на страницах «Крестьянина». Его не надо призывать заниматься животноводством - Алексей Яковлевич делает это уже десять лет. Он - единственный в Изобильненском райо­­не, кто выращивает в промышленных масштабах курдючных эдильбаевских овец и достиг на этом поприще выдающихся результатов.

Как живётся ему сегодня, когда животноводству дана зелёная улица?

И суд им не указ

Алексея Яковлевича я нашёл на его ферме. У него сейчас самая жаркая пора - окот. Поэтому пришлось беседовать на рабочем месте под густое блеянье взрослых овец и баранов, которым подпевали тоненькими голосками недавно народившиеся ягнята.

- С пополнением, Алексей Яковлевич!

- Да, пополнение хорошее, здоровое. Так и должно быть, потому что ведём серь­ёзную племенную работу, - говорит фермер. - На сегодняшний день у меня 800 овцематок. Легко могу увеличить поголовье до тысячи, но не буду. К осени весь молодняк распродам, оставлю голов 600, не больше.

- Это осознанный выбор?

- Да где там! Вынужден сокращать, потому что не дают развиваться.

Алексей Яковлевич начал рассказывать мне о своих мытарствах, которые длятся с 2004 года. Уже писали в «Крестьянине» о конфликте фермера и главы администрации станицы Рождественской Валентины Зениной. Напомним суть дела.

Белоусов получил в аренду на 10 лет пастбища в окрестностях станицы Рождественской, которыми когда-то пользовалось развалившееся коллективное хозяйство. Именно пользовалось, так как земли эти находятся в собственности района, в так называемом фонде перераспределения. Проблем с двумя участками нет, а вот третий, площадью 373 гектара, Зенина отдала в аренду одной коммерческой фирме, тоже занимающейся сельским хозяйством. С тех пор Белоусова с этой земли гонят, а он сопротивляется, потому как имеет договор аренды с районом, который и является собственником этих земель, а отнюдь не муниципалитет. По этому спорному делу состоялось три суда, и все Белоусов выиграл.

Кажется, что ещё надо? Представители власти, начиная с президента, со всех трибун призывают: решайте все спорные вопросы в суде, только суд может определить, кто прав, а кто нет. Он так и сделал. А что толку? Его по-прежнему не пускают на эти земли.

- Я уже устал доказывать всем, что не верблюд, - возмущается Белоусов. - Куда ни пойду, все соглашаются, что я прав, - и в прокуратуре, и в сельхозуправлении. Сами судьи сочувствуют мне: мол, достали мужика! Но только я попытался строить на той земле временную кошару, как налетели чиновники и заявили: «Ну, ты и обнаглел!» Остановили стройку под предлогом, что земля не моя. А мне без кошары нельзя. У меня овцы зимуют на хуторе Верхнерусском, это в другом райо­не. В любое время меня могут оттуда попросить. Теперь нашли новый способ давить на меня. Оказывается, я нарушаю нормы выпаса скота, вдвое превышая допустимую нагрузку на пастбища. Так пустите на ту землю, и всё уладится! Замкнутый круг получается.

Игра в одни ворота

Белоусов давно доказал, что он выдаю­щийся специалист в области овцеводства. На краевых и всероссийских животноводческих выставках завоевал 25 дипломов. Его овцы десять раз становились победителями выставок. Он признан Министерством сельского хозяйства России лучшим по профессии

Как только приближается время выставок, Белоусова вызывают в райсельхозуправление: «Алексей Яковлевич, надо защитить честь района». Обещают оплатить расходы на организацию экспозиции, но каждый раз он всё делает за свой счёт. А расходы немалые, в среднем 30 тысяч. Ему всё это надоело, и он уже несколько лет в выставках не участвует.

- Получается, как пыль в глаза пус­тить, то я им нужен. Вспоминают ещё обо мне, когда какой-нибудь банкет проводят. Ежегодно баранов 30 моих съедают. Мне не жалко. Но обидно, когда игра в одни ворота. А мне от власти ничего не надо, кроме того, чтоб не мешали, дали возможность воспользоваться своими законными правами. Но все умывают руки.

Если бы Алексей Яковлевич получил возможность реализовать свой потенциал, он создал бы на ферме пункт искусственного осеменения. Вместе с дочерью Кристиной они уже проводили подобные работы. Окончившая зоотехнический факультет Ставропольского аграрного университета Кристина могла бы стать достойной помощницей отца. Но, насмотревшись на его мытарства, уехала в Ставрополь, где преподаёт в вузе. А если бы поставили осеменение на поток, могли бы массово продавать племенных овец, приобщить к мясному овцеводству сотни крестьянских семей.

Сейчас у Белоусова работает четыре наёмных работника, а когда-то было больше. Помимо овец он держал молочных коров, причём с отличной родо­словной. Купил айрширских и голштино-фризских коров в обанкротившихся хозяйствах. Получал от коровы до 30 литров молока жирностью 4,5 процента. Но копеечная цена на молоко заставила отказаться от бурёнок. Продал их в соседний Краснодарский край частникам.

Не случайно коров купили кубанцы. Там схожие проблемы пытаются решать. Тоже хватает и мздоимства, и головотяпства. Но чувствуется политическая воля. Если губернатор Ткачёв сказал развивать животноводство, чиновники из кожи лезут. Иначе вылетят из кресел.

Сергей Иващенко, наш соб. корр.

п. Рыздвяный, Изобильненский р-н,

Ставропольский край