Признание любой ценой

Двум шахтинцам пришлось отсидеть четыре года по ложному обвинению в убийстве.

Страшная находка

В конце дня 14 февраля 2002 года рабочий наткнулся на территории заброшенного цеха на труп мальчика. Тот был совсем голый, в нескольких метрах от трупа валялся резиновый сапог, клочки обгоревшей куртки, на мёрзлой земле расплылось большое кровавое пятно. Перепуганный свидетель сообщил о страшной находке.

Погибший, восьмилетний Миша, младший сын четы Ращепкиных, ещё ходил в детский садик.

Это была малосимпатичная семья: глава её, 34-летний Александр Ращепкин, нигде не работал и перебивался случайными заработками, собирал металлолом и сдавал его в ближайший приёмный пункт, а то воровал нередко с женой и временным жильцом, своим кумом, соль на предприятии и тоже продавал. Вырученные деньги тут же пропивали «гуртом». Не раз во время застолья вспыхивали ссоры, жена упрекала мужа, что он не работает и не обеспечивает семью, тот в ответ давал волю кулакам. Потом мирились и опять пили.

Так было и в тот роковой вечер. Разжившись солью, продав её и купив выпивки, Ращепкин-старший с квартирантом Олегом Сорокиным вернулись домой. «Когда мы пришли домой, Михаила дома не было, - покажет потом на следствии Ращепкин. - Я спросил у жены, где Миша. Она мне сказала, что убежал на улицу. Я на это не обратил внимания, потому что Миша часто убегал из дому и вечером возвращался. После этого мы вчетвером стали распивать самогон». В тот день Миша домой так и не вернулся. Назавтра стали обзванивать больницу и милицию. В милиции сказали, что надо подождать три дня - таков порядок. Но писать заявление об исчезновении не пришлось - рабочий обнаружил изуродованное тело мальчика.

Как велось следствие?

Во втором отделе милиции города Шахты сразу заподозрили в убийстве Ращепкина-старшего, который и так был там на плохом счету. И уже 16 февраля он написал «явку с повинной». Якобы во время пьяной ссоры с женой он стал избивать её, а Миша кинулся защищать мать, он ударил сына  по голове, и Миша умер. Потом они с Олегом вынесли труп на заводской пустырь и бросили там.

Почему-то оперативники проигнорировали факт, который сами же установили при подворном обходе: соседи видели, как Миша зашёл с каким-то парнем в магазин, а потом они куда-то вместе ушли.

Важную роль сыграли объяснения Елены Ращепкиной, но почему она оговорила мужа? Из горечи и досады на неудавшуюся жизнь? Из мести за бесконечные скандалы и колотушки? Нет. «На предварительном следствии мне пригрозили, сказав, что если я не буду давать показания, то меня не отпустят на похороны сына, и будете на пару гнить в тюрьме с мужем. Фамилию следователя я не помню. Всё, что мне давали, я подписывала».

А вот что говорит сам Ращепкин: «Нас закрыли в камеру. На следующее утро с меня и Сорокина стали брать показания. Я рассказал, как было дело, однако, милиционеры не верили. Меня стали бить. Они заставляли меня сказать, что я убил сына. Не выдержав издевательств, а также потому, что у меня был похмельный синдром и я не понимал, что происходит, я сказал милиционерам, что подпишу всё, что они скажут. Насколько я знаю, Сорокин подвергся таким же пыткам и подтвердил мои показания».

Эти слова прозвучат только через пять лет - на следствии по делу настоящего убийцы.

В Шахтинском городском суде Ращепкин и Сорокин отреклись от своих «признательных» показаний, но суд... Суду этот отказ был неинтересен. Как и кричащие противоречия в признательных протоколах: то труп Миши Ращепкин завернул в покрывало и вынес один, то вместе с Сорокиным нёс его на пустырь в мешке. Чем он нанёс смертельный удар сыну? Три варианта ответа: молотком, деревянной разделочной доской,  вазой... Оперативники попросту запутались, допрашивая подозреваемых и Елену Ращепкину, а вернее, навязывая им показания.

Ращепкин получил 12 лет лишения свободы за причинение тяжкого вреда здоровью сына, повлекшее его смерть, а Сорокин - два года в колонии-поселении за укрывательство этого. И сидеть бы Александру Альбертовичу от звонка до звонка...

Новых убийств могло не быть

В сентябре 2003 года в Новочеркасской тюрьме заговорил маньяк Емельянцев, отбывавший срок в 15 лет: «В состоянии алкогольного опьянения 12 февраля 2002 года на территории шлакоблочного цеха в городе Шахты я задушил мальчика...»

Емельянцев сидел за два убийства - 60-летней женщины-бродяжки и шестилетнего Саши Мазия. И этих двух смертей могло бы не быть, если бы сотрудники шахтинской милиции вместо того, чтобы выбивать признание из Александра Ращепкина, провели бы тщательное, обстоятельное, доказательное расследование и своевременно обезвредили бы маньяка-убийцу.

Емельянцев объяснил своё признание так: сколько можно носить в себе? Ему не сразу поверили. В следственных органах буквально за голову схватились: сидят ведь уже виновные! Проверка всех обстоятельств, эксгумация трупа, вывод Емельянцева на место преступления для проверки его показаний и т. п., однако, подтвердили: этот задушенный мальчик, о котором говорит Емельянцев, действительно Миша Ращепкин, и он действительно его жертва.

Ращепкина Александра Альбертовича отпустили, но далеко не сразу, ему пришлось отсидеть ещё несколько лет, пока правосудие разбиралось в этом ЧП. В итоге президиум Ростовского областного суда отменил обвинительный приговор Ращепкину и Сорокину. По сути - оправдал их.

Вскоре после выхода на свободу - в 2006 году - Сорокин умер. Ращепкин же куда-то исчез, даже не сделав попытки добиться от государства компенсации за судебную ошибку. Уж о том, чтобы привлечь к ответственности милиционеров, которые его пытали, ему, вероятно, и думать было страшно.

От редакции

30 октября  «Крестьянин» отправил на имя прокурора Ростовской области официальный запрос. Мы изложили фабулу дела и поинтересовались, какие меры уголовной или хотя бы дисциплинарной ответственности были применены к лицам, осуществлявшим розыскные и следственные действия по привлечению к уголовной ответственности граждан Ращепкина и Сорокина. Причём указали этих лиц: оперработники ОУР УВД г. Шахты майор Ю. Куринной, ст. лейтенант С. Беззубов, лейтенант А. Стукалов, а также ст. следователь прокуратуры г. Шахты Г. Гребенюк.

Прошло полтора месяца.

Ответа до сих пор нет. Вероятно, прокуратуре очень трудно признать, что вместо того, чтобы защищать права граждан, она покрывает правоохранителей, которые используют неправовые методы ведения следствия. Ещё во времена Сталина признание называли царицей доказательств. Главное - не выяснить истину, а получить признание. Любым путём.

г. Шахты - Ростов-на-Дону