Запрет – предвестник дефицита

Аграрный комитет Госдумы призвал не решать проблемы экономики страны за счёт сельхозпроизводителей

Ограничение розничных цен, введение экспортных квот и пошлин, повышение утильсбора на технику при отсутствии адекватной господдержки сельскохозяйственного производства могут угрожать продовольственной безопасности страны, – на парламентских слушаниях в Госдуме звучали пессимистичные сценарии. 

Представители регионов и отраслевых организаций приняли участие в обсуждении способов совершенствования механизма регулирования цен на продовольственные товары в Госдуме. Дискуссия, организованная комитетом по аграрной политике, охватила, пожалуй, все сферы аграрного производства — начиная от закупок семян и удобрений и заканчивая сбытом продукции в торговые сети или её отгрузкой на экспорт. Несмотря на довольно аргументированные, насыщенные фактурой выступления участников, по итогам мероприятия осталось ощущение неконгруэнтности: когда сперва говорят о том, что ситуация совсем не устраивает, но в итоге со всем соглашаются.

Вопреки указаниям

Председатель комитета Владимир Кашин констатировал, что конъюнктура аграрного рынка стала предлогом для существенного повышения цен на продовольственные товары в России. К концу 2020 года сахар подорожал на 64,8%, картофель – на 38%, морковь на – 35%, подсолнечное масло – на 26,8% и т. д. Чтобы стабилизировать рынок, правительство предприняло несколько шагов — регулирование цен, ограничение экспорта.

По оценке депутата, установление вывозных таможенных пошлин на зерно ставит под угрозу срыва исполнение указа президента об увеличении экспорта. Но главное – «искусственное подавление доходности лишает отечественных сельскохозяйственных товаропроизводителей возможностей вести расширенное воспроизводство». Владимир Кашин привёл данные, что введение пошлин на экспорт зерна ведёт к убыткам сельхозпроизводителей более 20 млрд рублей. «Принятые решения ослабляют продовольственную безопасность Российской Федерации», – констатировал он.

Основной удар критики с его стороны и со стороны других участников обсуждения пришёлся всё же на ограничение цен. В федеральном законе № 500 от 30.12.2020 было прописано, что если колебание цены на социально значимые продукты превышает 10%, чиновники могут в административном порядке устанавливать цены и контролировать их в течение 90 дней. 

Так, уже были ограничены цены на сахар и растительное масло. Но все эти меры, по оценке Кашина, «не обеспечили снижения потребительских цен на продовольственные товары»: в январе более-менее заметно подешевели только апельсины и лимоны. Сахар и яйца сбросили в цене едва заметно, а все остальные продовольственные товары продолжили дорожать вопреки правительственным указаниям.

«Более того, принятые решения стали причиной снижения объёмов производства продуктов питания. Так, по данным экспертов, в феврале 2021 года выпуск рафинированного подсолнечного масла снизился на 26,2% по сравнению с декабрём 2020 года, производство нерафинированного масла – на 12%, свекловичного сахара – на 69,5%», – сообщил председатель комитета.

У бедности в России — сельское лицо

Заведующий кафедрой агроинформатики факультета почвоведения ФГБУ ВО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова» Дмитрий Хомяков в своём выступлении был резок: «Любой запрет для рынка – это предвестник дефицита». 

По его мнению, повышение пошлин ведёт к стагнации производств, появлению новых рисков в отрасли и не решает проблему объективного роста себестоимости сельхозпродукции и, следовательно, роста цен на неё на внутреннем рынке.

Более того, «меры по государственному регулированию и сдерживанию цен неэффективны, негативно влияют на доходы агропроизводителей и развитие отрасли. У хозяйств возникает необходимость сокращать растущие издержки, в том числе уменьшить площади посевов». 

Дмитрий Хомяков заявил, что регулирование цен в рознице  по цепочке отражается на доходах отечественных аграриев, вынуждая их дешевле продавать выращенную продукцию. Упущенную выгоду от этих мер он оценивает не менее 160 млрд рублей – это только в период до 30 июня текущего года. 

«В выигрыше окажутся крупные холдинги, которые смогут нарастить долю рынка за счёт более слабых игроков, – предупредил он. – Но сельское хозяйство страны – многоукладное, малые формы хозяйствования, КФХ и ЛПХ производят, по разным оценкам, до 55% товарной продукции отрасли».

Масла в огонь добавляет и тенденция снижения доходов населения: эксперт напомнил, что люди не могут больше поддерживать прежний уровень потребления и переходят на более дешёвый рацион, экономят на еде, вынуждены потреблять пищевые суррогаты. 

«Это, естественно, ограничивает темпы восстановления экономики, развитие внутреннего рынка, в том числе и продуктов питания, и сказывается на развитии аграрной отрасли, – отметил он. – По данным Счётной палаты, в стране почти 20 млн человек – бедные. Три четверти из них – сельские жители. У бедности в России «сельское лицо».

Вывод, к которому пришёл учёный: запретами на экспорт и административным регулированием внутренних цен сложно стабилизировать ситуацию даже в среднесрочной перспективе. Все эти действия лишь временно маскируют реальное состояние экономики: стагфляцию, растущие издержки агропроизводителей, падение курса национальной валюты, снижение доходов населения. Вот главные проблемы, которые нужно решать. Эксперт предложил начать с того, чтобы увеличить поддержку как минимум на 50 млрд рублей. Резервы для этого есть: мировые цены на нефть выросли до $ 65 (примерно 4800 рублей) за баррель. Значит, в бюджете появляются дополнительные доходы. «АПК страны должен получить часть этих средств в виде дополнительной государственной поддержки!» – высказался Хомяков.

Если ограничивать — то по всей цепочке

Председатель президиума Ассоциации компаний розничной торговли (АКОРТ) Сергей Беляков сообщил, что установление цены на полке «вручную», а не рыночными механизмами ведёт к «формированию дисбаланса, увеличению некомпенсируемых издержек на всех этапах товаропроводящей цепочки» и ставит под вопрос развитие сразу нескольких отраслей. 

В перспективе неизбежно сокращение миллионов рабочих мест, банкротство предприятий, дефицит товаров. 

«Установление общей планки цен на определённые товары для всех производителей лишает их возможности выпускать более дешёвые позиции за счёт субсидирования более дорогими. Это приведёт к снижению доступности продовольственных товаров в первую очередь для незащищённых социальных групп», – констатировал он.

И хотя соглашение об ограничении цен на подсолнечное масло и сахар дало нужный эффект,  его продление или распространение такой практики на другие товары «негативно скажется на развитии отрасли и приведёт к прямо противоположному эффекту, создав локальный дефицит и спровоцировав развитие «серых» схем недобросовестными игроками».

В качестве примера он приводит конец 1980-х – начало 1990-х годов, когда перед продуктовыми магазинами выстраивались длинные очереди, хотя люди даже не знали, что именно там продают сегодня — лишь бы купить хоть что-то. Право приобрести какой-то определённый товар было элитарным: «Старшее поколение помнит спецраспределители, магазины «Берёзка», ставшие символом элитного потребления в Советском Союзе и в опредёленном смысле итогом государственного регулирования», – напомнил он.

Сергей Беляков заверил, что торговые сети и так сглаживают рост цен как могут, не транслируют его в полном объёме на полку, компенсируют эту разницу собственными ресурсами. Но полностью игнорировать повышение цен у поставщиков не представляется возможным. А причины удорожания связаны с валютными колебаниями, ростом себестоимости сырья, кормовой базы, сокращением урожая или массовыми заболеваниями сельскохозяйственных животных.

С этой позицией оказался солидарен гендиректор Союза рынков России Сиражудин Нуралиев, д. э. н., профессор: «Меры по снижению цен и их стабилизации, принимаемые государством, могут быть эффективными только в краткосрочном периоде, – отметил он. – Но они не решают проблему справедливого ценообразования в долгосрочной перспективе. Поэтому рост цен, особенно в кризисные периоды, будет регулярно повторяться, а государство будет вынуждено периодически прибегать к таким неэффективным мерам вмешательства».

Председатель комиссии Общественной палаты Российской Федерации по развитию АПК и сельских территорий, председатель «Российского союза сельской молодёжи» Юлия Оглоблина предложила распространить действие механизмов государственного регулирования цен на товары и услуги, которые используются для производства и переработки сельхозтоваров. Ведь именно они в конечном итоге составляют значительную часть себестоимости продуктов питания. В их числе ГСМ, электроэнергия, минеральные удобрения, средства защиты растений, транспортные услуги и т. д. 

При этом она выразила тревогу, что регулирование цен, которое предложено сейчас, «может больнее всего ударить по небольшим магазинам, в том числе в отделённых сельских населённых пунктах, тогда как сети, скорее всего, найдут способы перенести свои издержки на производителей».

Против всего плохого

Резюмируя выступления экспертов, Владимир Кашин заявил, что стабилизация экономики не должна осуществляться за счёт одних только предприятий АПК. Розничная цена ничтожно мало зависит от цены на сельскохозяйственное сырьё, поэтому, если государство хочет сдержать рост цен, нужно оптимизировать добавленную стоимость по всей цепочке движения продовольствия от поля до прилавка. Прежде всего, должны быть ограничены торговые наценки: по продовольственным товарам они составляют от 50% до 400%. При этом доходность производителя таких товаров неуклонно падает.

В качестве примера Кашин привёл расчёты: килограмм пшеницы 4-го класса стоит 14,8 руб. Произведённый из этого сырья 1 кг муки стоит уже 20,9 рубля, а выпеченный из этой муки хлеб – 52,4 рубля за килограмм. При этом в рознице хлеб реализуется уже по цене 84,7 рубля за килограмм. Таким образом, выручка торговли от продажи хлеба сегодня в 2,2 раза выше, чем выручка производителя зерна. То же самое с овощами и другими товарами. 

По мнению председателя комитета, чтобы переломить ситуацию, нужно расширять возможности для фермерских хозяйств и ЛПХ реализовывать свою продукцию самостоятельно, в том числе на принадлежащих им земельных участках. 

Диспаритет цен требует отдельной проработки: «Соотношение темпов роста цен на сельскохозяйственную продукцию и на основные виды промышленных товаров сложилось таким образом, что ежегодно сельхозтоваропроизводителям для приобретения промышленных товаров необходимо увеличивать продажу своей продукции. Например, если в 2016 году для того, чтобы приобрести тонну дизельного топлива, необходимо было продать 3,3 тонны пшеницы, то в 2020 году для покупки тонны ДТ нужно было продать 4,2 тонны пшеницы», – привёл данные Кашин.

Особую озабоченность он высказал по поводу «стремительного» роста цен на минеральные удобрения в преддверии весенней полевой кампании: «Если под урожай 2020 года аммиачная селитра закупалась хозяйствами по цене 15,5 тыс. рублей за тонну, то в январе цены начинались с 19 тыс. рублей за тонну. Цена на комплексные минеральные удобрения, к примеру азофоску, с 18,8 тыс. рублей за тонну в 2020 году возросла до 24,8 тыс. рублей за тонну. Карбамид с 18 тыс. рублей за тонну подорожал до 26,8 тыс. рублей за тонну! И это притом что производство минеральных удобрений на территории России достигло рекордных 52 млн тонн».

Отдельно Владимир Кашин высказался по поводу готовящегося увеличения утилизационного сбора — это вызывает озабоченность: «Утильсбор с трактора в категории 281-340 л. с. может вырасти с текущих 862 500 руб. до 3 001 500 руб., на зерноуборочный комбайн в категории 256-325 л. с. с текущих 1 121 250 до 2 501 250 руб., а на самоходный опрыскиватель в категории 121-300 л. с. с нынешних 1 380 000 до 3 208 500 руб.».

Чего можно было ожидать в конце такого масштабного, предметного, аргументированного обсуждения? Требования отменить пошлины и регулирование цен, заморозить стоимость солярки и удобрений, увеличить субсидии сельхозпроизводителям? Вероятно, да. Но так не случилось. 

Вместо этого комитет по аграрной политике озвучил рекомендации Госдуме: не затягивать с принятием пакета законопроектов. Итак, внимание: что вписали в этот пакет? Законопроект «О семеноводстве» (кстати, вызывающий массу нареканий со стороны экспертного сообщества), о внесении изменений в законы о рыболовстве, экологии и несколько других – все они достаточно мало влияют на общую ситуацию и не сулят кардинальных перемен. 

Инга Сысоева
Фото пресс-службы Госдумы РФ