Шелковод и винодел

На Ставрополье отметили 245-летие Алексея Фёдоровича Реброва, предводителя губернского дворянства и замечательного хозяйственника

Впервые об Алексее Фёдоровиче Реброве я узнал лет 15 назад от работника Левокумской районной администрации Владимира Смолякова, который предложил мне для публикации статью о земляке. Именно на Левокумской земле многие годы жил в своём поместье Владимировка помещик Ребров, прославившийся выдающимися достижениями в сельском хозяйстве. На его счету много славных дел. 

Оазис в степи

Родился Алексей Ребров в Москве в семье обер-офицера Фёдора Реброва в 1776 году. Вскоре семья переезжает в Астраханскую губернию, где отцу предложили более оплачиваемую должность. Но семья всё равно жила бедно, и Алексею пришлось с десяти лет работать в суде копиистом. Его усердие и ум были замечены начальством, и мальчишка сделал неплохую карьеру для своего возраста. А в 19 лет Реброву предложили место в канцелярии кавказского генерал-губернатора. С тех пор он связал свою жизнь с этим замечательным краем.

Ребров женился на дочери героя Кавказской войны генерала Савельева, Александре Ивановне. Благодаря приданому жены он стал землевладельцем, помещиком. А после смерти генерала Савельева к зятю переходит его имение Владимировка, которой и суждено было стать местом выдающихся хозяйственных экспериментов Алексея Фёдоровича.

Алексей Ребров

Вот как описывает сам Ребров это поселение: «Основание сего поселения относится к 1770 году, но и тогда и теперь оно есть последнее поселение русских на окраине степей, прилегающей смежностью к народам кочевым: с правой стороны племён магометанских ведомства Кавказского; с левой – калмыкам ведения Управления Астраханского. С соседней сему имению дачей Бургонь-Маджары, принадлежащею помещику Скаржинскому, оканчивается цепь возвышений, тянущейся по правой р. Кумы стороне около 100 верст, начиная от села Отказного. С чертою дачи Владимировки начинается во все стороны низменная плоскость, большею частью безводная, не пересекаемая ни возвышениями значительными, ни реками, исключая Маныча, да и то в расстоянии около 100 верст по равнине степи Калмыцкой…»

Вот на такой суровой безводной местности, где жара летом достигает 40 градусов, а зимой дуют холодные ветры при минус 20, помещик Ребров стал создавать рукотворный оазис.

Сам я бывал однажды во Владимировке в однодневной командировке, но за такое короткое время мало чего успел увидеть, кроме вполне успешного сельхозпредприятия. 

Но в одной из социальных сетей всё же нашёл воспоминания уроженки Владимировки.

«Во времена моего детства в селе Владимировка в 1950-60-е годы в доме Реброва располагалось правление колхоза «Красный Будёновец». Потом там после ремонта был садик. Здание было одноэтажное, белое, красивое, особенно красивый был вход – широкие ступени, колонны и по бокам ступеней каменные белые чаши для цветов. В комнатах были красивые потолки резные. Ещё помню по верху стен под потолком были каменные или гипсовые фигуры, лица, может, философов, может, древних богов. Их безжалостно сбивали вниз. Мы тогда были лет по 7-6 и мало что понимали в этой вакханалии, подбирали осколки и рассматривали. А сейчас понимаешь, какую историческую красоту разрушили. А ещё были сады, посаженные Ребровым по берегу Кумы, – яблони, груши. Были яблоки, такие грушевидной формы, которые называли «грузинскими», и больше таких яблок я нигде не видела. Один из садов назывался Любомырский, другой – не помню».

Шёлк мирового уровня

А ещё в окрестностях Владимировки, как и в других степных районах края, остались огромные тутовые деревья, посаженные Ребровым или его последователями. Помещик увлёкся идеей производить на юге России собственный шёлк, который бы был не хуже европейского и азиатского. Для этого он выписывал из Китая, Тибета, Аравии тутового шелкопряда и адаптировал его к условиям Кавказа. Он высадил в окрестностях Владимировки около трёх тысяч тутовых деревьев. Через 20 лет их было уже 16 тысяч на площади семь гектаров. Чтобы деревья росли в засушливом климате, Ребров, конечно, с помощью труда крепостных крестьян, прокопал 50 километров каналов, по которым доставлялась деревьям драгоценная в этих местах вода.

Но помещик не ограничился производством сырья. Он сконструировал станок для размотки и сращивания шёлковых нитей, который представил на Российской выставке мануфактурных изделий. Машина получила высокую оценку специалистов, и Ребров был удостоен большой золотой медали.

Сам Ребров в 1837 году в «Земледельческом журнале» писал: «Шёлк мой признан и во Франции лучшим из всех европейских шелков и получил всеобщую известность. Это подтверждается требованием на него и ныне из Лиона коммерческим домом Дюфур Д'Арль».

Ребров считал, что шелководство в России можно развивать не только на Кавказе, но и в северных губерниях. Он поставлял саженцы шелковицы даже в Москву, где была организована школа шелководов, в которую принимали и детей-сирот. У себя в имении Алексей Фёдорович открыл школу для крестьянских детей, в которой они изучали зимой грамоту, арифметику, основы Закона Божьего, а летом обучались шелководству. Все затраты помещик брал на себя. По всей Ставропольской губернии Ребров рассылал саженцы шелковицы, чтобы в сёлах, станицах и хуторах люди имели выгодное ремесло, которое бы способствовало благосостоянию их семей.
Вина не хуже французских

В своём имении Ребров выращивал несколько десятков сортов винограда, в том числе и редчайшие для жёстких климатических условий Владимировки.
Ребров поначалу учился виноделию у своего соседа помещика Скаржинского из поместья Бургун-Маджары, которого можно назвать пионером российского виноделия. Но вскоре Алексей Фёдорович достиг таких высот, что учитель даже стал завидовать ученику. 

Вот как отзывается о винах Реброва французская писательница Адель Оммер де Гелль, гостившая во Владимировке несколько недель: «В поместье Реброва очень много европейских фруктовых садов и винограда, что приносит ему большую прибыль. Среди сортов винограда я бы отметила «шираз» — без косточек и очень нежный. Я также не должна забыть его восхитительное вино «Глаз куропатки», которое нам подавали каждый день на десерт, к великому удовольствию фабриканта. Ничего не льстило его самолюбие, как слышать наши сравнения его вин с лучшими марками вин Франции, которые мы делали с первого дня до последнего дня нашего пребывания у него».

В поместье Реброва производилось шипучее вино «на манер шампанского», которое получило название «Ребровское полушампанское». Оно удостаивалось нескольких золотых медалей на европейских выставках, в том числе и в Париже. В поместье Реброва ежегодно производили до 25 тысяч бутылок вина, пять тысяч из которых поставлялись царскому двору и пользовались там большим успехом.

Я имел удачу попробовать однажды вино, похожее на ребровское полушампанское. В винодельческом предприятии «Вина Маджарии», которое находится в селе Бургун- Маджары, попытались восстановить по отрывочным сведениям рецепт производства этого вина. Директор предприятия Валерий Агарков показал мне огромную металлическую цистерну. В таких ёмкостях на заводе делают всё вино. Но в этой, вверху, был устроен клапан, через который выходила излишняя углекислота, которая образовывалась там естественным образом по методике, придуманной Ребровым. Когда через пару недель вино созрело, Агарков привёз мне домой пятилитровую бутыль, которую мы с превеликим удовольствием выпили на Новый год. Замечательное натуральное вино! Пузырьки в бокале были мельчайшие, что характерно для шампанского высокого качества. Как пояснили мне виноделы, к сожалению, на промышленный поток ставить такое вино бессмысленно. Технология сложна и затратна, и газированный суррогат просто забьёт на рынке этот уникальный продукт. А вот малым виноделам, которые сейчас появляются в крае и которым разрешено делать вино на дому и в фермерских хозяйствах, вполне можно было бы и попробовать возродить уникальное вино. Оно как раз из разряда так называемых замковых вин, а на русский манер можно их назвать и усадебными.

Последние годы жизни Алексей Фёдорович Ребров часто жил в Пятигорске и Кисловодске, где сохранились до наших дней его дома. Кисловодский дом описан Михаилом Лермонтовым в «Княжне Мери» как дом, где жили Лиговские. Власти города заявили, что намерены отреставрировать этот исторический памятник. Тем более что Алексей Фёдорович Ребров сделал для развития Кавказских Минеральных Вод не меньше, чем для развития сельского хозяйства в Ставропольской губернии.

Умер Ребров в 1862 году в Пятигорске, его могила сохранилась на старинном городском кладбище.

Сергей Иващенко
Ставропольский край