Как в Морозовском районе убивают два села

 

Молочная и мясная продукция наших ЛПХ покрывала наши нужды и шла на продажу. Мы лишились не только пастбищ, но и будущего, так как другой работы в наших краях нет.

 

Будущего лишились и наши дети. Мы не знаем, как отстоять свои человеческие права. Помогите». Дальше шло три листа подписей – 96 человек.

 

Разве мог этот клич отчаяния не тронуть «Крестьянин»? Но редакционная машина расписана на две недели вперёд. И пока суд да дело, с инициативной группой великановцев-чертковцев начали общаться в телефонно-интернетном режиме. Народ там не сидел сложа руки. Сходы стали регулярными. На беду селян откликнулись журналисты «Блокнота Морозовска». В своей заметке они привели рассказ местных жителей о результатах поездки в комитет по управлению имуществом (КУИ) администрации Морозовского района:

 

– В комитете улыбались, делали вид, что всё в порядке, – возмущаются они. – Явно всё согласовано с главой, чтобы приезжим отдавали большие куски земли. Так ведь намного проще и быстрее, чем нарезать местным множество небольших участков. А то, что этими действиями чиновники убивают две деревни, оставляют нас без средств к существованию, на это всем плевать. Данные действия идут вразрез с указаниями правительства и президента по поводу поддержки сельского населения и его деятельности.

 

Тем временем полнилась и «крестьянская» папка документов «по делу». В ней появились схемы спорных участков, на которые арендатор уже оформляет свои права, копия распоряжения № 148 от 19 июня 2019 г., в котором сказано: «Предварительно согласовать Садыхову Хасаю Исраил Оглы, проживающему по адресу: Ростовская область, Цимлянский район, ст. Маркинская (…) предоставление в аренду сроком на три года земельного участка (…) площадью 632 0000 кв. м». Этот документ инициаторам разбирательства в КУИ пришлось выколачивать с боем. Им даже отказывались назвать номер и показать газету, в которой комитет разместил информацю о наличии земель сельскохозяйственного назначения, предлагаемых для предоставления гражданам на условиях аренды. Десятый номер «Морозовского вестника» от 15 марта этого года стал трофеем тоже не сразу.

 

Надо признать, что в словах чиновников «сами виноваты» есть доля правды. Это потом, когда началось открытое противостояние, номер газеты стал предметом тайны. А тогда, в марте, он вышел обычным тиражом и разошёлся по подписчикам всего района. Действительно чёрным по белому, как говорится, там значилось, что КУИ предлагает потенциальным арендаторам участки пастбищ, в том числе Парамоновского сельского поселения: ст. Чертковской – 22 га, х. Великанов – 11 га и ЗАО «Атоммашевец» – 632 га. Выписать газету для многих жителей депрессивных сёл сегодня непозволительная роскошь. Однако несколько экземпляров всё же попадают. Но как было людям догадаться, что земли ЗАО «Атоммашевец», пронумерованные в объявлении непонятными цифрами границ (61:24:0600021:155), это и есть те самые пастбища, что раскинулись вокруг их сёл прямо за заборами домов.

 

Тут-то и начинается ответственность местных властей – рассказать, объяснить, преду­предить. Ведь устроили же сход растолковать суть мусорной реформы, чтобы люди потом не удивлялись, почему им приходят квитанции на оплату мусора, который они испокон веку привыкли утилизировать сами, рассортировав, что пойдёт на корм скоту и домашним животным, что в компостную яму, что в печь. А вот ситуацию с пастбищами прокомментировать забыли. Или специально умолчали?

 

Странным образом найти сейчас ответственных за казус нельзя. В середине мая в аккурат когда Садыхов подал в КУИ заявление, в Парамоновском сельском поселении сменился глава администрации. Марина Николаевна Фарманян ушла с поста до срока. Это при тотальной безработице в округе и очень приличной, особенно по сельским меркам, зарплате!

 

Вскоре после подписания бумаг, одобривших заявление цимлянского животновода, сменили работу сразу два руководителя комитета по управлению имуществом администрации Морозовского района: председатель О.В. Белова и её заместитель И.А. Мороз. Будем думать, что случайно.

 

Но вот согласиться с чиновничьими рассуждениями – мол, люди специально не брали пастбища в аренду, чтобы не платить за них – никак не хочется. В доказательство тому – факт, что никогда они не отказывались платить и платили до 2017 года по 50 рублей за голову КРС исправно «в сельсовет». Сохранился экземпляр договора аренды земельного участка, правда, всего за один 2011 год, заключённого между председателем КУИ на тот момент А.Е. Носулевой и председателем товарищества Парамоновского сельского поселения О.В. Тимохиной. Сохранились и кое-какие квитанции вплоть до 2017 года, когда людям сказали: «Пока платить не надо».

 

 

А тем временем из Парамоновского сельского поселения шли новые сообщения.

 

«У нас серия номер два! Администрация села и района, поняв, что народ деревень не захотел тихо умирать в безработице и собирается писать во все инстанции и бороться за землю, решила предпринять предупреждающие меры. Позвонили и пригласили всех желающих, понадеявшись только на инициа­тивную группу, на деревенский сход. Объявили, что будет и «виновник торжества». Де, раскинем карты и найдём выход и компромисс. Как будто он есть!

 

Со стороны приехали, что в последний раз было очень давно, главный ветеринар, глава КУИ, глава поселения и даже глава района. Людей собралось столько, что в клубе все не поместились. «Виновник торжества» не явился. Зато приехало телевидение. Перед камерой началось переливание из пустого в порожнее. Много умных слов, слишком много. В общем, привычный гипноз. Но… не сработало. Ведь ситуа­ция очевидная: земли и для местных впритык, да и ту отбирает приезжий. Посыпались закономерные в таком случае вопросы, на которые у чиновников не было ответов. А предложение гонять скот в другую балку за четыре километра, минуя удобное за собственными заборами пастбище, показалось и вовсе издёвкой. Возмущению людей не было предела. Посыпались обвинения в подкупе, поднялся шум и гам. Разъехались со словами, что потратили время зря. Но люди сплотились и готовы к любым судебным процессам, а пока все собираются ехать к Садыхову, чтобы узнать о его намерениях, раз уж сам он не приехал на сход».

 

 

На эту встречу собирался и представитель «Крестьянина». Всё было оговорено, но как назло поломалась машина. К вечеру починили. Только время было упущено безвозвратно, а неумолимый график командировок заработал на пользу коллег.

 

«Серия номер три» начиналась словами: «Нам очень нужна ваша поддержка. После сегодняшнего собрания нами сильно заинтересовались силовики. Вечером приезжали аж из Ростова. Пытаются пришить межнациональную рознь и несанкционированный митинг».

 

Собравшись в гости к без пяти минут арендатору их пастбищ, селяне пригласили с собой главу Парамоновского поселения А.В. Павлова и съёмочную группу волгодонского телеканала. «За минуту до отправления из Великанова на главную площадку подъехал сам Садыхов с женой, на помощь к нему прибыли его родственники. И началось! Его заставили выйти в центр и стали задавать вопросы. На всё был один ответ: государство разрешило, и я теперь что хочу, то и буду делать у вас. От такой наглости люди потеряли контроль в выражениях. Глава, как мог, пытался всех успокоить. Садыхов, размахивая документами, которые пока ещё ничего ему не дают, уехал. Тут же в село прибыли несколько машин ДПС и полиции. Силовики начали с запугивания, потом «по-хорошему» стали составлять объяснительные, выяснять, кто рисовал баннеры, которые местные жители развесили по всему хутору. Через час разошлись, сжимая кулаки. Никто не запуган. Все готовы к борьбе!»

 

 

Наконец всё совпало. И вот я на малом сходе. Начинаю с выяснения, почему, действительно, не обратили внимания на публикацию в газете.

 

– Самое интересное, – вступает Александр Галич, – мы нашли эту публикацию, нашли этот спорный кадастровый номер, забили его в интернете в публичную кадастровую карту, он не указал на наше пастбище. То есть мы даже по кадастровому номеру не могли понять, что речь идёт о пастбище, потому что этот участок не разграничен, у него нет границ…

Понимаете смысл?

 

– А как же тогда узнали, что его забирает чужак?

 

– Родственник Садыхова проболтался. Я гнал своих коров из стада домой, а он и встретился. «Забираем землю, – говорит, – теперь мы будем здесь пасти». Поглумился, – вспоминает тот неприятный разговор Сергей Радзанич. – Ну, мы и начали по кабинетам ходить, по всем инстанциям, по которым он прошёл. Только наше заявление уже не приняли. Сказали, порядок такой: кто первый подал заявление, тот и получает право аренды без торгов.

 

Когда пришло ещё первое письмо, больше всего меня поразила даже не та несправедливость, что власти проигнорировали реальные интересы реальных людей, что всё было сделано по умолчанию, без уведомления жителей (не считая газетной публикации, где всё завуалировано, как мы уже разобрались). А то поразило, что в Великанове, где проживают 140 человек, общественное стадо насчитывает 105 коров, в станице Чертковской, население которой 354 человека, – 300 коров. Это в то время, когда куда ни приедешь, старики жалуются, что молодёжь разленилась, не хотят держать скотину, проще им в «Магните» или «Пятёрочке» купить пакет заводского молока. Получается здесь, в Парамоновском поселении, корова действительно кормилица. Откровения людей подтверждают это более чем красноречиво.

 

– Значит, человеку из соседнего района землю дают, чтобы он развивал свой бизнес. Мы же не для бизнеса держим, а чтобы выживать. Даже это и не жизнь. Существование, – поясняет свою ситуацию Сергей Радзанич, работавший когда-то в колхозе «Атоммашевец» механизатором.

 

– Мы с дочкой держим 15 голов. Сдаём ежедневно по 110-115 литров молока по 18 рублей за литр. Ну, и огород кормит, – сообщает Таисия Михайловна Чупрына.

 

– У меня двое деток. Три года назад по программе поддержки малоимущих семей по социальному контракту мне выделили деньги на корову. Теперь их у нас две, вырастили свою тёлочку. Тоже сдаю молоко, тысяч шесть в месяц выходит. Это мой единственный доход, не считая детских. У мужа работа сезонная, – делится Юлия Ошурко.

 

В многодетной семье Галич тоже постоянный доход обеспечивают только молоко и продукты их него. Сезонно Александр трудится в городе на стройках. Жена Настя управляется и с хозяйством, и с семерыми ребятишками.

 

– Я работаю официально, – вступает в разговор Людмила Лепетюхина, – ухаживаю уже девять лет за 93-летней бабушкой, участницей войны. За это получаю 1 200 рублей в месяц.

 

Держу три коровы. Сына воспитываю одна. Если сделают оплату 250-300 рублей в месяц за каждую корову, не потяну, так как я покупаю сено. Это мне обходится 30 тысяч в год. Паёв у меня нет. Пока на жизнь хватает.

 

– Что там тебе хватает! – с сочувствием буквально возражают односельчанки.

 

– А что? Не голодуем, – с некоторой даже обидой возражает женщина и оборачивается как бы за подтверждением к своему 12-летнему Алёшке.

 

– Помогаешь маме?

 

Мальчик кивает. Да что тут спрашивать.

 

 

Парамоновское сельское поселение Морозовского района от Маркинского сельского поселения Цимлянского района отделяет несколько минут пути на машине. Длинный забор подворья Садыховых тянется на несколько десятков метров по улице Будённого. Калитка не на замке, но на стук никто не выходит. На звонки хозяин тоже не отвечает некоторое время. Потом перезванивает сам. Спешу задать, пожалуй, главный вопрос: как вы узнали, что пастбища вокруг Великанова и Чертковской отдают в аренду.

 

– У меня родня там, братья живут в Великанове. Приехали из района, людей собрали, спросили, кто хочет взять землю.

 

– А почему вы не взяли землю в Цимлянском районе, где живёте?

 

– Какая разница вообще-то. Я сам жил в Великанове 13 лет, у меня брат живёт там, – отвечает Хасай.

 

– Тем более. Почему же не посоветовались с бывшими односельчанами?

 

– Почему я должен был советоваться с кем-то? Поехал в район и подал заявление.

 

– А разве так приходят добрые соседи?

 

– Я не понял, как это?

 

– Но вы же понимаете, что люди там выживают исключительно за счёт коров?

 

– Я сам такой же.

 

Такой же, да не такой. Какое поголовье у Садыхова, сказать точно не могу: называли маркинцы разные цифры – то ли 40, то ли 50, то ли 70 голов. И справляться с таким поголовьем хозяину ЛПХ помогают работники. Под конец разговора Хасай Садыхов заявил, что никого выгонять с пастбища не собирается, «как пасли, так и будут пасти» и совсем уж «по-чиновничьи» закончил: «Они прекрасно знали, что пастбища отдают в аренду, но думали, что никто не возьмёт и они и дальше будут пасти бесплатно».

 

Будущие соседи обещаниям Садыхова не верят именно потому, что они ещё и бывшие соседи и хорошо знают этого человека.

 

 

Меньше всех виноватым, но крайним в этой ситуации оказался глава администрации Парамоновского сельского поселения Александр Владимирович Павлов, получив в наследство уже готовый конфликт. Но как бы то ни было, разгребать авгиевы конюшни ему. Потому и спросила с порога:

 

– Что намерены делать, ведь у вас два села практически могут просто пропасть?

 

– Почему два? Три, – поправил хозяин кабинета. – Парамонов ещё.

 

Заявление в КУИ на аренду 576 га пастбищ ЗАО «Правда», территориально находящихся близ села Парамоновского, подал Муртазалиев Алисултан Магомедрасулович, проживаю­щий хоть и в Морозовском районе, но в другом сельском поселении. Так что громыхнуть может ещё и с этой стороны.

 

А что касается территории злополучного «Атоммашевца», обратного хода, по мнению нового главы, нет. Всё сделано по закону, что подтвердила и прокурорская проверка, проведённая после обращения граждан.

 

– Всё, что от меня зависело, я уже попытался сделать. По грубым подсчётам, платить Садыхову за пастбища придётся порядка 12,5 тысячи рублей в месяц круглый год. Я задавал ему вопрос: насколько ты считаешь рентабельной такую плату при твоём поголовье? С нескольких сторон мы к нему подходили. Я к нему ездил домой, беседовал. И не только я один, и в органы его вызывали, пытались донести, что не нужно идти с людьми на конфликт. Он вроде всё уяснил и обещает исполнять условия договора. Запрещать пасти не будет. Но по одному варианту договора он не имеет права отдать в субаренду пастбища, то есть брать с людей деньги за то, что они будут пасти. По другому варианту договора пришли к тому, что от территории Великанова он может отказаться, когда оформит землю. Сама процедура заключается в оформлении всего участка. И только после этого на правах собственника-арендатора он имеет право дробить массив на отдельные участки, – поясняет Александр Павлов.

Великановцев компромисс не устраивает по двум причинам: не хотят бросать в беде друзей по несчастью чертковцев, да и обещаниям арендатора не верят.

 

А вот глава Морозовского района настроен умеренно оптимистично. Пётр Фёдорович Тришечкин в курсе происходящего и считает, что существованию сёл по большому счёту ничего не угрожает, хотя проблема с пастбищами существует всё постсоветское время. Когда ещё в ельцинские времена делили землю, произошёл перекос: пашней наделяли из расчёта, сколько вышло на работника, а по пастбищам и сенокосам был установлен лимит – 

3 га. Из-за этого много земель для выпаса скота осталось невостребованно. До принятия в 2001 году нового Земельного кодекса они оставались в ведении администраций поселений, а когда разграничение произошло, перешли в ведение районных комитетов по управлению имуществом. 

 

Это была огромная ошибка на государственном уровне, считает П.Ф. Тришечкин, что не раздали все пастбища людям, несправедливо и то, что не наделили несовершеннолетних. Ещё одна закавыка в законе, что землю отдают без торгов первому, кто подаст заявление. Конфликт в Парамоновском сельском поселении произошёл именно поэтому, но и вину бывшего главы поселения М.Н. Фарманян Пётр Фёдорович не отрицает. Собственно, за то, что не работала с людьми, с ней и расстались. Со своей стороны глава Морозовского района намерен бороться за корректировку закона о пастбищных землях. 

 

Но когда ещё до законодателей дойдут эти чаяния народные? Как бы не получилось, что программа комплексного развития сельских территорий опоздает прийти в хутор Великанов и станицу Чертковскую. Ведь всего за 20 последних лет Россия лишилась 23 тысяч деревень, сёл и посёлков городского типа. А дорожка к этому короткая, если лишить людей последних средств к существованию.