Себя я нашёл

За сезон в своём ЛПХ Пётр Ковалёв выращивает несколько тонн овощей закрытого грунта

Всё родное здесь

– Я до сих пор не знаю, как я это всё смог, десять лет отказывая себе во всём. Вот представьте: денег нет, ничего нет, ниоткуда помощи нет, по чуть-чуть, по чуть-чуть всё это сделал своими руками.

Мы сидим в уютном уголке теплицы: диван, стол, накрытый к чаю, потрескивает котёл, взор ласкает изумрудный ковёр, сотканный из нескольких тысяч кустов помидорной рассады.

Это сегодня Пётр может сказать: глаза боятся, а руки делают. Когда же начинал всё с нуля, таких масштабов и представить не мог.

– А как возникла идея с теплицами? Не припомню, чтобы в Песчанокопском районе этим занимались. Другое дело – Кривянка или Багаевка. Вы вообще местный?

– Родом из Крымской области. В Рассыпное семья переехала в 1990 году. Мне тогда всего два годика было. Так что можно сказать, местный. Родина – Крым, но всё родное здесь.

Закончил школу, думал в армию сначала сходить, но по здоровью не взяли.

– Неужели хотелось?

– Ну, почему бы нет? Отец служил, деды. Конечно, пошёл бы.

Охота пуще неволи

Штурмовать вузы Пётр не стал. Брат получал высшее образование, материально как-то не складывалось. Парень решил трудиться на земле, тем более что от бабушки с дедушкой достался ему пай. Занялся бахчой. То ли погода в те годы была неблагосклонна к новичку, то ли опыта не хватало, больших доходов арбузы не принесли. Хватило лишь на старт нового дела. Встретил как-то Пётр знакомых, а они ему: «Вот теплицы, теплицы – это да, это перспектива!»

– Попробую, думаю. И начал. Было мне уже 19 лет. Не так-то просто оказалось. Ну, учился на своих ошибках. Тяжело было.

Напротив родительского дома купил парень подворье. Хатка так себе, зато земля что надо. Приобрёл доски, напилил сухих столбиков, соорудил теплички. Не учёл тогда, что от постоянной влажности дерево быстро гниёт, ломается под напором ветра, который к тому же срывает и плёнку. Промучился так года три-четыре, разобрал всё, сжёг. Посадил лук, вырастил. На вырученные деньги купил металличес­кие трубы, собрал каркас одной теплицы, а на плёнку уже не хватило средств. Поехал на заработки.

Приложил руки к «космосу» и французскому ритейлу

– Строили в Москве. Завод Хруничева знаете? Ракетоносители «Ангара»…

– Так вы к космосу приложили руки?

– Ну уж к космосу, – усмехается снисходительно Пётр, – офис мы строили. Но там, действительно, строго, ФСБ всё время начеку: вход по пропус­кам, абы куда не пойдёшь. Во Владимире «Ашан» (французская торговая сеть. – Прим. авт.) строили. В Петербурге – научный центр. Красивый сделали.

Корочек по специальности у Ковалёва нет. Но он умеет всё. Отец, хоть и музыкант, большой любитель металла, научил сыновей и со сваркой управляться, и болгаркой орудовать.

На стройке Пётр занимался установкой противопожарных окон и дверей. На двух объектах был бригадиром. Мог просто руководить работами, но трудился со всеми на равных.

Заказчики организационные способности молодого человека оценили, предлагали продолжить сотрудничество, манили карьерным ростом.

– Не затянула стройка? – вопрос, конечно, риторический, но чтоб на объяснения вывести.

– Ты там работаешь, а в голове вот это, – хозяин выразительно проводит рукой полукруг в сторону рассады. – И быстрей бы закончить, быстрей бы сюда приехать.

Заработав на две теплицы, с вахтами паренёк из Рассыпного завязал. А со стройкой – нет. Покупал металлопрофиль, гнул арки, бетонировал их в основание, обшивал стены поликарбонатом, варил из листов железа котлы для отопления, монтировал системы обогрева. Переломным моментом стала встреча с Василием Дмитриевичем из станицы Багаевской.

– Поначалу вообще не знал, что есть Багаевка, Кривянка, где станичники овощами занимались традиционно. Лет пять назад я туда попал. И если честно, всё прояснилось, и мне стало легче. Василий Дмитриевич открыл все секреты, разложил по полочкам технологию. Теперь советуюсь по всем вопросам с ним.

Всегда без денег

Вести подсчёты, как признался собеседник, он не любит. Поэтому, чтобы ответить на многие мои вопросы, сначала проводит в уме сложение, умножение, вычитание, а я уже фиксирую результаты. За десять лет становления тепличного хозяйства приобрёл Ковалёв три подворья общей площадью полгектара, поставил восемь теплиц, укрыв ими сорок соток земли, сварил три котла для отопления, приобрёл две цистерны для воды, поступающей из скважины. Один из домишек, оставшихся от прежних хозяев, отремонтировал, установил там кондиционер, чтобы в знойные летние дни охлаждать урожай огурцов и помидоров до 15-16 °С перед транспортировкой на продажу. Всё необходимое уже есть, но для развития постоянно нужно вкладываться в основные средства.

– В этом году буду покупать аппарат обратного осмоса. Это очиститель воды. Он дорого стоит – в районе 400 тысяч рублей. Но без него мы теряем до трети урожая. Это уже проверено. Вода у нас щелочная – рН 7,5, а растению положено 6. И примесей много. Так что после первого урожая приобрету, – делится планами Пётр.

Рассуждает, что и грунт для рассады, пожалуй, стоит покупать. Пока использует из лесополос – тех, где не растут фруктовые деревья, иначе много в почве накапливается болезней при гниении плодов. Ещё мечтает о грузовичке. Уже присмотрел подходящий. Нужно сделать очередной котёл для двух последних теплиц. В задумках устроить дополнительное освещение в теплицах-рассадниках – эффект от такого усовершенствования будет зримый, наблюдал у коллег. Автоматическое орошение рассады – тоже в перспективе, а в теплицах капельный полив устроен изначально. Горшочки хорошо бы не многоразовые, а торфяные, которые можно высаживать сразу в грунт, чтобы растения не болели из-за повреждения корней. Короче…

– Грубо говоря, я без денег всегда, – подытоживает расчёты предприниматель. – Чуть появились – сразу вкладываю во что-то.

Проще отдать перекупщикам

Но чтобы что-то купить, надо что-то продать. С этим проблем почти нет. Почти. Товар Ковалёв развозит на своей легковушке куда только можно: на овощной рынок в Ростов, в Сальск, по магазинчикам своего района. Оптовики уже и сами знают дорогу в Рассыпное. Но, случается, соберётся тонны три овощей – и трудно сбыть, потому что или праздники закончились, или массовый урожай подоспел, или крупный завоз состоялся откуда-то из-за рубежей родины. Вот этого Пётр откровенно не понимает. Зачем брать овощи, например, у китайцев, если мы сами справляемся. А уж о качестве привозных и говорить не приходится, впору вести речь о безопасности.

– Вы бы знали, что там за химию дают! – овощевод делает «говорящую» паузу.

– А кстати, вы чем потчуете, чем спасаете свои растения?

– Удобрения покупаем. А на счёт лечения: поначалу пользовался химией, но сейчас полностью перешёл на бактерии. Первые года два была у меня одна болячка на помидорах – пятна. Плод краснеет, а эти пятна не спеют. Я и в лабораторию обращался, дали лекарства, всё равно болячка не уходит. А когда посоветовали знающие люди бактерии, болезни прекратились. Весь вегетационный период опрыс­киваю двумя видами бактерий. Они для растений как «Линекс» там или кефир для желудка человека. Я огурцы и помидоры могу с куста немытые есть. Мои овощи экологически чище, чем у багаевцев и кривянцев. Там балаганы в каждом дворе почти, и им труднее бороться с вредителями. Кто-то травит их, кто-то нет. А у нас тут теплицы разве что в соседних сёлах можно найти.

– В выборе сортов на что ориентируетесь?

– На рынок, – с некоторой грустью отзывается Пётр.

Оптовики твердят, мол, рынок требует вот такой помидор или огурец. В то время как более привлекательные, по мнению овощевода, и по вкусу, и по урожайности, да и по внешнему виду сорта остаются невостребованными. Но Пётр всё равно занимается и такими. Экспериментирует он во всём. Наряду с турецкими семенами посадил немного голландских и отечественных. При высадке в грунт огуречной рассады один из рядков оставил без плёночного укрытия, чтобы проверить, действительно ли оно так необходимо. На следующий сезон задумал расширить ассортимент болгарским перцем, а пока изучает для него оптовые каналы сбыта.

– Самому торговать невозможно. Разница, конечно, между моей ценой и той, что платит конечный потребитель, сущест­венная. Однако сколько ни пробовали, и родители подключались, – оно того не стоит, проще отдать перекупщикам. Нервы. Время. Там недосмотрел, там не открыл, там недополил… И всё это прахом идёт.

– Получается, у вас и свободной минутки нет никогда?

– Ну, почему ж, отдыхаем. Летом в теплице даже при открытых форточках работать почти невозможно. Поэтому рабочий день начинается в полпятого утра и до девяти, максимум десяти часов. Потом перерыв до четырёх-пяти вечера. Зимой бы вообще отпуск получался месяца на 2-3, но я высаживаю лук на перо. Небольшой, а всё-таки доход.

В агрономы бы пошёл

– Не представляю, как вы один тут управляетесь.

– Ну почему один? Родственники, кумовья помогают. И много, конечно, значит, что растениеводством я очень люблю заниматься. Сейчас это отбери – и я не знаю, что делать. Кроме этого, уже ничего не вижу. Это реально моё, в этом себя я нашёл.

– Неужели никогда не думали пойти по стопам отца? Сами же говорите, что он научил вас играть на музыкальных инструментах, у вас была своя группа, дискотеки для селян проводили.

– Отец увлечён своей работой, а мне растениеводство нравится. Любое, хоть полеводство, хоть садоводство. Это же как рождение ребёнка – вплоть до урожая, как с дитём возишься.

Зайдёшь в теплицу – красота! Помидоры, огурцы рядками на сто метров без малого тянутся. Вот что я, наверное, сделаю, как отец, пойду со временем учиться агрономии. Он институт в 50 лет закончил. Долго работал аккомпаниатором, а когда назначили директором Дома культуры, оказалось, высшее образование обязательно.

Люди ленивые стали

По дороге в Рассыпное дёрнуло меня прервать свои тихие раздумья о предстоящей встрече «умной мыслью»:

– Не понимаю, когда молодые, здоровые, с руками и ногами парни и девчата, сидя на родительской шее, а то и вовсе существуя на бабушкину пенсию, жалуются, что в селе работы нет. Как не прокормиться, живя на земле? Я уже со столькими замечательными людьми познакомилась, кто свой внушительный бизнес построил буквально с нуля.

Наш водитель Виталик, завод­ной на дискуссии, включился тут же:

– Здесь важна самоорганизация, а на это способен не каждый, – то ли дополнил, то ли возразил. За долгие годы работы в редакции он повидал и успешных, и неудачливых предпринимателей поболее моего.

– Разумеется, – спорить я не собиралась. Но ещё километров двадцать мы доказывали друг другу одну и ту же общую мысль. Что с нас взять – теоретики. Но это тот случай, когда мнение практика гораздо авторитетнее.

– С работой плохо в Рассыпном?

– Ну как плохо? – удивился Пётр. – Кто хочет, всегда найдёт, – пролил он бальзам на мою душу. – Агрокомплекс есть. Кум, например, вахтами ездит в Москву. Кто хочет – тот может.

Знаете, что обидно: ещё дитём был, соревновались люди, кто больше картошки вырастит, кто лука. Сейчас зайди – бурьян везде. Раньше на улицу коров 30-40 с пастбища заходило.

Сейчас две. Это что такое? Ребята, молоко стоит, яйцо сейчас – вы видели – сколько стоит, крольчатина… Кто хочет, тот заработает. Люди ленивые стали. Реально ленивые.

Из чьих-то уст подобные характеристики могли бы показаться обидными. Ведь и правда не густо в селах вакансий. Но человек, который в своём подсобном хозяйстве 1 апреля начинает сбор огурцов, а 1 июня – помидоров, вправе давать такие оценки.

Людмила ВОРОБЬЁВА
с. Рассыпное, Песчанокопский р-н, Ростовская обл.
Фото автора