Заветная марка

Чего не хватает «органическим» фермерам для развития?

Темпы развития органического земледелия в России сдерживаются из-за отсутствия нормативной базы, которая бы обоснованно выделила «экопродукцию» в отдельный сегмент рынка. Без этого приставкой «био» производители пользуются, как правило, чисто в маркетинговых целях. В то же время для сельского хозяйства РФ важно не столько заниматься чистой «органикой», сколько повышать уровень биологизации традиционного земледелия – к таким выводам пришли эксперты во время обсуждения, которое состоялось в рамках недавней выставки «КубаньПродЭкспо».

На сегодня в России практически невозможно отделить настоящую органическую продукцию от «обычной» – нормативная база для её производства только создаётся. А раз так, то фермерам бывает сложно обосновать покупателю, почему он должен платить за неё большие суммы, чем обычно, рассказал исполнительный директор Агропромышленного союза Кубани Сергей Косогор.

– На Западе, в частности в Бельгии, очень грамотно подходят к продаже экопродуктов, – говорит он. – Мы как-то были на международной конференции по сельскому хозяйству в Брюсселе, я специально заходил там в магазинчики – они на каждом шагу. Можно купить что угодно – вино, мясо, молоко, и это будет экологически чистым. Кажется, что каждый может продавать подобным образом, но это не совсем так. Если соблюдаешь нормы, платишь налоги, то всё хорошо. Но стоит поймать тебя на фальсификате или продаже некачественного товара, как бизнес сразу потеряет конкурентоспособность. Ограничительных мер очень много. А вот в России всё иначе: недавно был принят ГОСТ, который регламентирует создание пищевых органических продуктов. Но как его реализовать на практике, пока непонятно – нет соответствующих нормативных актов. Нет федерального закона, который бы регулировал всю систему.

В России есть также организация под названием Роскачество, продолжает Косогор. По идее, она должна заниматься вопросами сертификации. Но тут обратная ситуация – у Роскачества слишком мало ГОСТов для производства конкретных видов продукции. И в итоге настоящие органик-фермеры не могут на равных конкурировать с промышленными гигантами, которые лепят на свои товары значок «био» без каких-либо на то оснований.

В отсутствие полноценной государственной сертификации в России развивается добровольная независимая – специалисты по «органик»-продукции хорошо знают такие «значки», как «Чистые росы» или «Листок жизни» (в «Крестьянине» № 8 от 24 февраля 2016 г. мы публиковали интервью c директором некоммерческого партнёрства «Экологический союз» (разработчик «Листка жизни». – Прим. авт.)). Получить соответствующую маркировку можно только после выполнения жёстких условий по питанию растений, их защите и состоянию почв (это если речь идёт о растениеводстве – в животноводстве всё сложнее из-за того, что требования предъявляются не только к содержанию животных, но и к производству кормов. – Прим. авт.).

Проблема добровольной российской сертификации заключается в том, что её основные маркировки пока ещё мало известны как самим потребителям, так и владельцам магазинов, торгующих органик-продукцией.

– Те же московские сети, вроде «Азбуки вкуса», требуют от нас не отечественные сертификаты, а пресловутый «Евролисток» – признанный в странах Евросоюза значок «эко», – делится проблемами один из органик-новаторов, глава Первой ЭКОфермы Кубани (сертифицирована по европейским стандартам «Органик» итальянским институтом ИЧЕА (ICEA)) Иван Новичихин. – Когда они видят российское обозначение, то впадают в ступор: «Что это?» Поэтому сейчас мы вынуждены пользоваться европейскими стандартами. Но и наша маркировка тоже будет развиваться. Этот путь проходили и на Западе – там сначала тоже было много разных сертифицирую­щих органов, которые позже свели в один еврорегламент.

Ещё одним способом отделить экологические продукты от «обычных» может быть создание региональных систем сертификации, считает председатель кооператива второго уровня «Гарант Кубани» Владимир Кузнецов.

– Сегмент потребления дорогих органических продуктов пока очень небольшой, – считает он. – Большинству людей это пока непонятно – почему они должны платить за еду больше? Я был как-то в Японии, спрашивал там: «Есть ли у вас проблема сертификации “био”?» Мои собеседники очень удивились и ответили: «У нас проблема – вообще как-то накормить людей. А не заниматься «биопитанием». То же самое и у нас. Мы производим огурцов и томатов 50% от нашей потребности. Рынок огромный, и люди при выборе продукта ориентируются в первую очередь на цену. Чтобы защитить от манипуляций тех, кто занимается экологическим земледелием, нужна региональная сертификация. Что это будет, саморегулирование через СРО, кооператив или что-то другое, без разницы. Но она нужна.

К слову, в 2013 году Кубань стала первым регионом в России, где приняли краевой закон «О производстве органической сельскохозяйственной продукции»: он дал первичную трактовку данному понятию и описал общие условия производства продуктов.

Но как утверждает Иван Новичихин, реальной пользы, без наличия сертифицирую­щего органа этот закон не приносит.

– Не могу сказать, чтобы он как-то помогал нам в реализации продукции, – признаёт фермер. – Это номинальная бумага, мы ею не пользуемся.

Тем не менее, как уверяет аграрий, перспективы у органического земледелия в России огромны.

– Я занимаюсь им с 2009 года, – продолжает глава Первой ЭКОфермы. – И по сей день с пути не сошёл, хотя этот путь очень тернист и тяжёл. Я настроен оптимистично. Это общемировой тренд. Если в 2009 году в стране было пересчитать по пальцам органические сертифицированные хозяйства, то сейчас их только на Кубани двадцать два. И новые ещё планируют.

По словам Ивана Новичихина, развитие «органик»-отрасли сдерживают не только сложности с сертификацией, но и отсутствие нужных знаний. В России нет обучения подобным дисциплинам, и информацию приходится буквально собирать по крупицам. С этим тезисом соглашается и гендиректор Союза садоводов Кубани Николай Щербаков.

– Нам не хватает всего: специалистов, устойчивого материала для выращивания, – говорит он. – У меня в хозяйстве есть три гектара органического сада. И хотя я считаю себя знающим человеком, мне приходится нанимать целый институт, чтобы они рекомендовали методы и средства борьбы с вредными организмами.

Создание «школы органического земледелия» в России – давно назревший вопрос, добавляет коллега Щербакова, председатель краснодарского краевого отделения Союза садоводов России Сергей Мороз.

– Мы видели такие в Норвегии, – вспоминает эксперт. – Всё устроено прекрасно: люди получают целый комплекс знаний – вспашка с плугом, земледелие без вспашки, основы животноводства, производство сыров, варка варенья, ловля рыбы, что угодно. И ещё строительство. Обучение длится два года, после него слушатели выходят готовыми фермерами, умеющими жить на земле. Это тенденция – сейчас многие готовы вернуться в деревню, но из-за отсутствия знаний испытывают культурный стресс.

Кстати, как стало известно в начале мая, московский Центр сельскохозяйственного консультирования и переподготовки кадров АПК открыл на своей базе образовательный курс по органическому сельскому хозяйству.

В процессе обучения авторы курса обещают, что слушателям будет предоставлена «концентрированная информация, затрагивающая все аспекты оборота органической продукции – от производства до её реализации, в рамках соблюдения российских и международных стандартов, состоится знакомство с существующими системами сертификации, требованиями, ходом экспертизы, технологическими основами производства».

Органическая продукция – это замечательная вещь, идеал, к которому подошла Европа, но к нему долго будет идти Россия, резюмирует итоги дискуссии председатель правления Союза биологического земледелия Ставропольского края Алексей Абалдов. По мнению эксперта, речь сейчас стоит вести в первую очередь о максимальной биологизации традиционного, «промышленного» растениеводства.

– Мы уже пять лет на своих площадках испытываем биопрепараты, которые имеются на рынке края, – говорит Алексей Абалдов. – Представлено более 30 производителей. И когда мы обсуждаем результаты, выявляется много проблем: люди не знают регламентов применения биосредств, покупают подделки. Нет информации о новинках, не рекламируются должным образом успешные препараты... Хотя, как показывают наши исследования, добавление биопрепарата при протравке семян увеличивает итоговую урожайность на 2,2 ц/га (это средние результаты за пять лет). Работа по посевам вместе с гербицидом, прибавляет 2,9 ц/га. Самую большую прибавку даёт осенняя обработка по стерне – 9,1 ц/га.

Подобные вещи должны активно обсуждаться в аграрном сообществе, утверждает Абалдов. – Но для этого необходимо, чтобы биологизация стала частью аграрной политики страны.

– Это государственное дело, – заключает председатель правления Союза биологического земледелия Ставропольского края.

Тимур САЗОНОВ