Почему фермеры воюют с дольщиками? (16.06.08)

Вот показательный случай. Половину посевов хозяйства списывают на засуху, и фермер отказывается платить оговоренную арендную плату. А чтобы продлить аренду

на изменившихся условиях, самовольно производит на чужой земле боронование и дискование, вносит удобрения и тотчас предъявляет дольщикам счёт. Дескать, или профинансируйте произведённые работы как неотделимое улучшение пашни, или же оставляйте свою землю в моём пользовании.

Описанное случилось недавно в посёлке Орловский Орловского района Ростовской области. Кого интересуют личности, см. в № 21 газеты «Крестьянин» обстоятельный очерк Виктора Шостко «Фермер рвёт пуповину». Автор взял нравственную сторону конфликта, а «Деловому крестьянину» интересна собственно хозяйственная его природа. Кстати, подобные истории наблюдаются (в том или ином виде) повсеместно.

Действительно, куда ни глянь - фермеры недовольны владельцами земли, а те, в свой черед, ругательски ругают фермеров за «жадность».

В чём же «виноваты» новые землевладельцы? «Они хотят получать как можно больше, не трудясь», - вот главный упрёк. Мол, возникло у нас сословие «маленьких помещиков-тунеядцев». Так же, как когда-то «большие», они владеют землей не потому, что на ней «вкалывают», а потому что им землю «дали за просто так».

Что тут скажешь? Во-первых, «большие» помещики получали земельные наделы тоже не «за просто так». Дворянин нёс обязательную военную службу и был управителем крестьян. Он облагал их работой и кредитовал, собирал казённые подати, наказывал за проступки (полицейская власть по поручению государства) и т.д. Потом дворян освободили от обязательной военной службы с той именно целью, чтобы они, как бы мы теперь сказали, стратегически управляли сельским хозяйством России (заботились о земледельческой культуре, совершенствовали технологии, орудия труда и т.п.). Правда, они с этим плохо справлялись (другой вопрос - почему), но в целом говорить тут только о «тунеядстве», значит, повторять коммунистические пропагандистские глупости.

Что касается нынешних земельных собственников, владельцев паёв, то государство отдало им землю в надежде решить проблемы, которые не решались с помощью планирования сверху и административного контроля. Думали, что обладающий правами собственника крестьянин станет по-хозяйски относиться к земле. У кого не будет возможности хозяйствовать самостоятельно, тот поучаствует в производстве ресурсом - земельным паем, прямо заинтересованный в эффективном использовании своей собственности.

Так мечталось. А в действительности - подлинные земельные собственники у нас в удручающем меньшинстве. Паи до сих пор не выделены в натуре, права собственности надлежащим образом не оформлены. Крестьянам дали землю просто во владение, в пользование, отнять её у них - и у фермеров, и у дольщиков! - совсем не трудно (примеров достаточно). Они себя хозяевами не чувствуют и юридически ими не являются. Отсюда и безответственность, которую в данном случае продемонстрировали обе стороны конфликта.

Орловский фермер заключил со своими арендодателями договоры, в которых нет ни слова о правах и обязанностях сторон. Заметьте, дольщики добровольно их подписали. Разве это хозяйское отношение к своей земле?

Аренда заключалась на 11 месяцев, хотя сельское производство требует, конечно же, более долгих сроков. По закону в Ростовской области минимальный срок аренды под пашню - 5 лет. Можно ли в данном случае говорить о крестьянской ответственности - и со стороны фермера, и со стороны дольщиков? Очевидно, орловский фермер хотел уйти от расходов на регистрацию договоров аренды (договор менее чем на год регистрировать не обязательно), но получилась не «экономия», а неразумный хозяйственный риск, дольщики просто воспользовались своим правом не продлевать аренду...

Половину посевов наш фермер списал на засуху, хотя соседнее фермерское хозяйство почему-то не пострадало. Возникает естественный вопрос: а как фермер вообще управлялся с чужой землей, соблюдал ли он технологии? Ссылки на причудливое движение облаков, конечно же, нуждаются в подтверждении. Но такими вопросами дольщики почему-то не задавались...

Грубо говоря, владельцы земли хотели бы с фермера как можно больше получить, а фермер хотел бы как можно меньше им заплатить. Конфликт интересов? Да, но он естествен, и при хозяйском отношении к земле здесь, наверно, не так уж трудно прийти к разумному соглашению. Фермер ведь не заинтересован дольщиков «обижать» (иначе они уйдут к другому), а дольщики не заинтересованы фермера «обдирать», иначе он не сможет успешно хозяйствовать на их земле.

Вообще, когда фермер берет землю в аренду, он по идее предлагает дольщикам сотрудничество. То есть обе стороны принимают на себя известные обязательства

и ответственность по рискам, идут на некоторые издержки и даже жертвы.

Разумеется, сотрудничество невозможно, если каждая сторона действует по принципу: «дайте мне всё!» или «что хочу, то и ворочу!» Сотрудничество невозможно, если по ходу дела правила игры меняются, как в данном случае. К сотрудничеству нельзя склонять силой, а орловский фермер именно это и пытался осуществить, предъявляя дольщикам огромные счета (в том числе за невыполненные работы!) и угрожая судом.

Скажу самое главное: сотрудничество предполагает доверие. Сельское производство - это ведь искусство, его не выйдет жёстко регламентировать и контролировать. А когда у сотрудников нет реальной возможности проверять, остаётся только одно - доверять.

Увы, фермеры и дольщики действуют у нас, как правило, в обстановке взаимного недоверия. Они не желают идти друг другу навстречу и охотно делают то, что сходит с рук. Они не помогают друг другу, а используют друг друга. Они не хозяйствуют на земле, а используют землю. Они не ищут справедливости в суде, а используют прорехи нашего законодательства для своих нужд.

Так можно ответить на вопрос, поставленный в заголовок этих заметок.

Журнал Деловой крестьянин №5