Рыбоводство. Попал в сети

Из-за нестыковок в законодательстве рыбовод вынужден приостановить бизнес

Бывший военный моряк Юрий Орехов решил заняться рыбоводством. Заключил с Красногвардейским муниципальным образованием договор аренды, по которому получил право использовать один из прудов, находящихся на водотоке реки Горькая Балка. Получил лицензию на водопользование. Имеет на руках межевое дело об отводе земель сельскохозяйственного назначения, на которых находится пруд. Его участку присвоен кадастровый номер. Договор аренды зарегист­рирован в Регистрационной палате.

Обзаведясь такими солидными документами, Юрий Викторович приступил к рыбоводчес­кой деятельности и запустил в пруд малька. Но в 2007 году вступил в силу новый водный кодекс, и у бывшего моряка начались проблемы с законом.

Тонкости закона

После службы в армии Орехов работал в милиции и получил среднее юридическое образование, поэтому кое-что, как ему казалось, в юриспруденции смыслит.

– Но после того как я окунулся в Водный кодекс, мне кажется, что я ничего не понимаю. Думаю, что никто в этих дебрях толком не разбирается, поэтому и трактуют как кому вздумается. Дикие законы!

Во всяком случае, трактовки у Юрия Орехова и главного гос­инспектора по Красногвардейскому району Ивана Быканова точно разнятся.

Однажды Иван Алексеевич приехал к Юрию Викторовичу с предписанием, в котором говорилось, что рыбовод должен заключить новый договор на пользование участком и получить разрешение на вылов рыбы. Пока Орехов осмысливал, как ему это сделать, Быканов приехал вновь и отозвал предписание, сказав, что выдал его преждевременно. Вскоре он явился на пруд и заявил, что Орехов незаконно осуществляет вылов рыбы, так как не имеет необходимых документов.

Юрий Викторович согласен, что у него закончилась лицензия на водопользование объектом, но договор аренды действует, и он по нему исправно платит арендую плату. Пруд находится на землях сельхозназначения, которые он арендует, и по закону арендатор может пользоваться прудом или обводнённым карьером по своему усмотрению.

Но у Быканова другое мнение. По новому кодексу пруд, находящийся на водотоке, в данном случае на реке Горькая Балка, является федеральной собственностью, а не муниципальной. Поэтому все документы Орехова не имеют никакой силы.

– Если бы я занимался рыболовством, тогда бы Быканов был прав. Но я осуществляю рыбоводство, а это совсем другое, – возмущается Орехов.

Тут я выслушал от юридичес­ки подкованного предпринимателя целую лекцию на тему «Чем отличается рыболовство от рыбоводства». Короче, дорогой читатель, для нас, неискушённых, эту разницу можно объяснить так. Рыболовство – это когда в море, озере или реке ловят рыбу, данную нам Господом Богом. А рыбоводство – это когда рыбу в водоём запус­кает человек, кормит и растит её для своих целей. И вот какая загогулина. Если бы Орехов запустил рыбку свою в пруд, у которого нет ни входа, ни выхода, он бы занимался рыбоводством. А так как в его пруд втекает и вытекает вечно пересыхающая и солёная Горькая Балка, то тут уж он должен жить по законам рыболовства. Другими словами, обязан получать разрешения в Азово-Черноморском управлении Росрыболовства.

На этом основании Быканов у него и сети забрал, и оштрафовал на 26 тысяч за вылов рыбы во время нереста. Юрий Викторович судился с рыбинспектором, но проиграл.

Кому нужна эта плотва?

Иван Алексеевич объясняет Юрию Викторовичу, что пока он не получит разрешение на вылов, то и свою рыбу ловить в водоёме не имеет права. На это Орехов показал мне письмо, высланное одному предпринимателю из того же Азово-Черноморского управления, где сказано, что свою рыбу он ловить может, а вот ту, которая сама собой развелась, – нет.

– А почему мне так нельзя делать? – недоумевает рыбовод.

Или рыболов? Признаться, сидя в вагончике Орехова на берегу злосчастного пруда, я окончательно запутался в этой борьбе терминов.

Одно мне понятно: законодательная база в этой области настолько несовершенна, что, пока она не изменится, разночтениям не будет конца. И не только Орехов, но и сотни других предпринимателей будут ходить по лезвию ножа, завися от профессиональной подготовленности инспекторов. Более того, там, где нет чёткой законодательной базы, там всегда будет цвести чиновный произвол и коррупция.

Вот вам картина. По нынешней законодательной логике рыбинспектор обязан отслеживать каждый факт отлова рыбы в арендованных прудах. Поймал карпа или белого амура – клади в свою лодку. Выловил плотву или ерша – отпускай. И тот, кто контролирует, и тот, кто ловит, замучаются соблюдать данный порядок вещей. И будет всё выглядеть так: инспектор станет закрывать глаза на то, что делают с федеральной рыбой арендаторы прудов, а те, естественно, будут не ими выращенную рыбку изымать. Не жадности ради, на ней не шибко наживёшься. А потому что рыбка, о которой идёт речь, для рыбовода является сорной. Она мешает расти товарной рыбе, отнимая у неё корм и жизненное пространство.

– Была бы возможность, я б её выпускал в реку, но вместе с ней уйдёт и моя рыба. Замкнутый круг! – разводит руками Орехов.

Но если кто инспектору не глянется, он тут же может нанес­ти визит и прищучить за незаконный вылов федеральной рыбы.

Кто виноват и что делать?

Рыбинспектора Ивана Алексеевича Быканова я на месте не застал. Отправился на следующий день в Ставрополь к его начальнику Артуру Ревизонскому в Прикавказский отдел государственного контроля, надзора и охраны водных биологических ресурсов.

Артур Михайлович сразу же отмёл все подозрения в отношении своего подчинённого, заявив, что Быканов действует по закону. А то, что законы действительно несовершенны, и особенно в части разграничения рыболовства и рыбоводства, признал. Вскоре должен быть принят закон об аквакультуре, который все разночтения устранит, и тогда можно будет навести порядок в водном хозяйстве.

Артур Михайлович чуть ли не под диктовку стал разъяснять мне все нюансы нынешнего законодательства. Резюме таково. Орехова «подставили» районные власти. Они не имели права заключать с ним договор об аренде пруда, так как это федеральная собственность. Превысили таким образом свои полномочия. Почему это произошло? Опять же потому, что нет порядка в водном королевстве. В крае около 600 водоёмов, которые могут иметь статус рыбопромысловых, то есть федеральных, официально же он присвоен только 15. Формально в этом вина краевого минсельхоза, но он физически не способен объять такой объём, так как этой работой занимаются всего два человека. Потому Орехова и пинали из одной организации в другую, когда он хотел разобраться, с кем заключать договор и по каким правилам жить.

Как быть Орехову и таким, как он? Не артачиться, советует Ревизонский, а признать правила игры, пусть и плохие. Идти не в суд, где у них перспективы нет, а в Прикавказский отдел и с помощью специалистов пошагово выполнить все необходимые процедуры, чтобы узаконить свою деятельность.

И ждать закона об аквакультуре. Тогда всем станет легче.

с . Красногвардейское,

Ставропольский край