Профессии: Последний кузнец

Людей этой профессии почти не осталось в ставропольских сёлах

ВЛАДИМИР Васильевич Игнатов в кузнице с 17 лет. Сначала был молотобойцем, потом стал кузнецом, овладев практически всеми сек­ретами этого ремесла. В 50 лет ушёл на пенсию. Работать за копейки в колхозе не стал, пробовал выращивать свиней, но душа к такому делу не лежала. В конце концов подумал: а почему бы не построить кузню дома?

На свой лад

Навстречу мне из ворот вышел 60-летний крепыш. Ручищи здоровые, мозолистые. Ну типичный кузнец, как в кино. Если б кучерявости добавить, на Будулая был бы похож.

- Мне мастер так и сказал: «Ты на вид цыганковатый, наверное, неплохой кузнец из тебя выйдет». Так я в кузню и попал. Сначала молотобойцем был. Смену молотом помашешь, еле ноги домой волочишь, пальцы на руках распухали. А потом привык. Надо научиться отдачу от ударов улавливать, тогда наполовину легче. У меня, кстати, батя тоже кузнецом был, причём мастерским. Но он в детстве тифом переболел, и потому росточком не вышел. Ручищи здоровые, а сам маленький. С таким весом кузнецом тяжело быть, он в плотники и переквалифицировался. А мне, видно, гены передал.

Кстати, о «цыганковатости». Может, и есть среди цыган хорошие кузнецы, но Игнатов невысокого мнения об их изделиях, которыми они торгуют на рынках. Типичный ширпотреб. А у него штучная работа.

Молотом он сейчас редко машет. В своей самодельной кузнице у него по возможности всё механизировано и нацелено на максимальную экономию.

- Я когда решил кузню дома строить, сразу понял, что надо мне на пункт сбора металлолома идти, - смеётся Владимир Васильевич. - Новое оборудование не по карману, да и негде его покупать.

Так он собрал из подручного материала горн. Приспособил очень экономичный двигатель - «с пол-литровую банку» - для наддува воздуха. Купил в Калмыкии списанный пневматичес­кий молот за 15 тысяч рублей, одолженные у товарища. Точно так же - среди металлолома - добыл двигатель от карусели. Приспособил его для станка, на котором скручивает прутки для украшения ворот, оконных решёток, оград. Моторчик ещё гэдээровский, в нём подшипники уже все были размолоты. Бывшие горе-хозяева туда ни разу смазку не заливали. Игнатов всё восстановил, залил отработанного машинного масла -.старинушка ещё послужит не один год.

- Мне один шахтёр подсказал использовать в горне не курной уголь, как во всех кузницах испокон веку было, а антрацит, но для этого надо горно переделать. Я методом тыка подобрал подходящий вариант.

Слова «горно» я не нашёл в словарях. Видимо, это профессиональный кузнечный термин, к тому же южнорусского происхождения. Скажем так: это то место в горне, куда засыпается уголь и куда через отверстия подаётся воздух. Под антрацит «горно» должно быть в три раза меньше, а дырочек в нём - всего 5, диаметром 8 миллиметров. Зато воздуха надо давать больше. При таком режиме антрацит горит прекрасно. Вместо трёх вёдер курного угля на день достаточно одного. Уголь кузнец покупает не на топливной базе, а у бабушек. Они хранят его со старых времён на всякий случай, как мыло, соль и спички, хотя в Дивном давно газ. Сегодня некоторые расстаются с запасами, поверив, что газ - это навсегда. А ему угля надо тонны три в год.

И рессоры, и подковы

У бабушек уголь дешевле. Но Владимир Васильевич не крохобор. Сэкономив на угле, готов чуть ли не даром точить им тяпки, топоры, ножи. Да и за другую сложную работу тоже берёт по-божески.

- Мне как деньги брать, аж съёживаюсь, будто меня бить собираются, - признаётся Игнатов. - Обычно цену не назначаю. Кто сколько даст.

Видимо, оттого и не шибко прибыльный бизнес, хотя целыми днями в работе. Можно сказать, что от кузнечного ремесла Игнатов имеет ещё одну пенсию, не больше. А вот клиенты получают от Владимира Василь­евича отличную продукцию.

Он, например, может сделать рессоры на небольшие грузовички и фургоны иностранного производства. Новая тысяч семь будет стоить. А Игнатов из рессор для «Газели» или «Бычка» склепает точную копию импортной - на «Фольксваген» или «Мерседес», которая обойдётся заказчику в полторы тысячи.

-Буржуи диву бы дались, увидев мою работу. У них всё там по правилам, им и в голову не придёт, что так можно. А в России всё можно переделать. Голь на выдумки хитра.

Ездят к Игнатову не только владельцы иномарок, но и обычные колхозные водилы. Сегодня в Апанасенковском районе нет ни одного кузнеца. Как, впрочем, и в соседнем Ипатовском. А потребность в кузнечном ремесле большая. Например, во время уборки летят такие запчасти, которые обычный слесарь не восстановит, только кузнец. Вот и едут к Игнатову и платят свои деньги, только бы скорее в поле. Простоишь - больше потеряешь.

А лошадь подковать? Проб­лема! Владимир Васильевич в совершенстве освоил и эту процедуру. Раньше сам делал подковы. Наклёпывал на них шипы, которые изготавливал из шариков подшипников. (Это очень прочная сталь, долго не стирается об асфальт.) Но уже давно этим не занимался: нет заказов.

- Лошадей держат многие, но их просто не подковывают, - говорит Игнатов. - Бедные животные копыта стирают об асфальт и гравий, очень страдают. Вот последняя моя подкова, - показывает висящую на стене, - оставил себе на счастье.

Одна фирма привезла ворота, чтоб он их украсил ковкой. Заказчик потребовал такой узор, что никто, кроме Владимира Васильевича, в округе его не может сделать. Он с удовольствием взялся за эту работу.

- Я не люблю что попало делать. Хочется, чтоб настоящее произведение кузнечного искусства было, а не тяп-ляп. Иногда смотрю телевизор, вдруг мысль какая-то осенит, бросаюсь скорее рисовать, чтоб не забыть. В Интернете много интересного черпаю. Но там тоже всех секретов никто не выдаёт, приходится потом самому творчески дорабатывать.

Я попросил мастера показать, как он работает. Игнатов быстренько распалил горн. Когда включил наддув, уголь запылал ярким пламенем. Я и не ожидал, что он так может гореть. Пошурудил его щипцами - искры роем взметнулись. Чудная картина! Что-то в этом действе есть магическое, древнее, будоражащее подсознание. Наверное, просыпаются какие-то гены, доставшиеся нам от предков?

Стальной прут раскалился добела. Кузнец бегом бежит к пневматическому молоту. Ногой нажимает рычаг. Бух! Бух! И уже конец прута квадратного сечения принял заострённую форму. Потом его опять в горнило. Заново нагретая деталь будущего узора становится податливой, мастер вставляет её в специальный шаблон и начинает гнуть. Получилась затейливая петля. Потом щипцами Игнатов завёртывает конец петли в обратную сторону. Этот завиток сразу придаёт изделию особый шарм.

- Вот из таких мелочей и складывается индивидуальный почерк кузнеца, который отличает мастера от заурядного ремесленника, - говорит Владимир Васильевич.

На прощание Игнатов рассказал, как несколько лет назад пригласил в гости на День Победы своего наставника, тогда ещё здравствовавшего 93-летнего Петра Фёдоровича Зикеева. Дедушка посмотрел кузню своего ученика, поглядел его работу:

-Да, ты превзошёл меня! - сказал просто. И выпил за здоровье кузнеца 50 граммов пива. Больше уже не позволял себе - возраст.