Артист - поистине народный!
«В Москве мы жили на втором этаже, и на каждой ступеньке от двери в подъезде лежали цветы и записочки, - вспоминает Светлана, дочь Евгения Семеновича Матвеева (народного артиста СССР). - А когда папа выходил из Малого театра, ему приходилось переодеваться. Но поклонницы все равно его узнавали. Одна из них как-то чуть не бросилась под колеса такси…
Я никогда не видела, чтобы мама устраивала отцу сцены. Хотя, когда они выходили куда-нибудь вместе, женщины просто висли на нем. А вот если вдруг мама шла с кем-нибудь танцевать, он сразу вмешивался: «Пошли домой»… В войну папа служил офицером Тюменского пехотного училища. Он хотел стать летчиком, но его не взяли в летное училище. Возможно, потому, что был слишком высоким. На войне отец чуть не попал под трибунал. Ему прислали необученных новобранцев, которых надо было послать в бой. А они даже с простыми задачами не справлялись. Все шишки за плохое обучение новичков посыпались на папиного командира. И отец взял вину на себя. Ему пригрозили трибуналом. Сочувствующие друзья налили стакан водки, папа хлопнул и отключился. Но пока он спал, командиру, к счастью, удалось все уладить.
В фильме «Особо важное задание» он показал этот эпизод. Многих картина удивила: столько крови было вокруг, а тут, мол, - такая мелочь!.. Еще папа говорил, что, несмотря на все страдания и лишения, во время войны он не видел злых глаз. Видел тоску, боль, горе, но не видел зла. А во времена перестройки, если ему приходилось ездить общественным транспортом, он возвращался домой совершенно потрясенный: «Я не понимаю, что происходит с людьми?!» Он чувствовал, что злость висит в автобусах, как гиря. Все до такой степени наэлектризованы, что дотронься только до кого-нибудь, и тут же разгорится скандал…
Вообще, в своей жизни папа выбирался из стольких сложных ситуаций!
Семнадцать лет он играл в Малом театре. А с 1968 года, после травмы, работал на «Мосфильме». Это произошло на Украине. Был большой концерт на стадионе. Папа в костюме Нагульного, которого он сыграл в «Поднятой целине», должен был выезжать, стоя на тачанке. Лошади в нее были запряжены милицейские, в упряжке ни разу не ходившие. И когда зрители, увидев папу, разом вскочили, кони шарахнулись и выкинули его из тачанки. Тогда отец получил две тяжелейшие травмы: ноги и позвоночника. Он долго пролежал, прикованный к постели. Ему советовали сменить профессию - было ясно, что на сцену папа вернуться уже не сможет. Тогда он стал изучать кинорежиссуру и вскоре поставил свой первый фильм - «Цыган». Сам взялся играть главную роль. Снимался в жестком корсете, а по сценарию надо было танцевать. Тогда корсет снимали, делали отцу 39 обезболивающих уколов, и он танцевал. Несколько раз терял сознание. Опять вводили обезболивающее, и съемки продолжались...
Отец всегда считал, что мужчина всего должен добиваться сам. В молодости он работал и в тюменском театре, и на радио, вел несколько драмкружков. Когда в промежутках между работами папа прилетал домой, мама разливала ему суп по нескольким тарелкам - чтоб быстрее остывал. Он быстро его съедал и уходил. Это было послевоенное время, тяжелое. Плиты дома не было, и мама варила мне кашу на утюге - переворачивала его и на горячую подошву ставила кастрюльку. А когда в семье появлялась какая-нибудь конфетка, мы берегли ее. Для папы…»
