Земля и Небо отца Иринея

В храме святителя Митрофана Воронежского горят свечи. Пятница. Прихожан нет. Только мы с фотокорреспондентом Корсунским да отец Ириней. Пытаемся понять, как священник стал ещё и фермером.

Тут всё как положено в КФХ. Только название иное: «Церковно-приходское хозяйство Митрофановское». ЦПХ, значит. Платятся налоги, пишутся отчёты о работе в райсельхоз­управление, работники ходят в оплачиваемые отпуска и на больничный, имеют премии, льготы. Например, огород вспахать бесплатно или денежная помощь нужна по случаю непредвиденных неприятностей.

- Правда, винопитие в льготные условия оплаты не входит, - уточняет батюшка-фермер.

- А бывает такой грех?

- Бывает. Ну, есть у кого пристрастие, но он человек хороший. Надеешься, что исправится. А кто же его ещё исправит, если не церковь? - И продолжает: - Недавно праздник урожая отмечали. Всё как положено, с конкурсами, подарками. Небольшое возлияние, конечно, позволено было.

Тут всё как в настоящем фермерском хозяйстве. Но это церковь. Церковь, у которой есть «Камаз», три гусеничных трактора, пять колёсных, три комбайна (две «Нивы» и один «Дон»), два «газона» и заправщик.

Здесь работают 24 человека. На зарплату не жалуются. Семь тысяч в месяц круглый год, даже в ноябре-феврале. В уборку — второй оклад. Плюс премии - до десяти тысяч. Лучшему механизатору — 17 тысяч премия, из которых на 3,5 тысячи зерном. В общем среднегодовая зарплата у неленивых и не подверженных «винопитию» примерно 15 тысяч получается в месяц. Для села Бурлацкого, глубинки Ставропольского края, очень приятная сумма.

- Люди дорожат этой работой, - говорит Ириней Викторович. - Просят родственников ко мне пристроить. Я бы рад, а чем платить стану? Вот если будем расширяться — посмотрим.

Камыш и пшеница

Сам Ириней Лукьянов — человек городской, вырос в Баку. О причинах переезда в Россию распространяться не стал. Только сообщил, что в 1985 году уже служил в епархии Ставропольской и Владикавказской, учился заочно в Мос­ковской духовной семинарии. Там же, к слову, сейчас учится его сын, одновременно работая в отцовом хозяйстве начальником производства. Супруга, матушка Светлана, по образованию инженер-металлург, в церковно-фермерском хозяйстве исполняет обязанности ключницы, бухгалтера. Тащит и обязанности в общественной жизни села: руководит детским хором, преподаёт в воскресной школе, депутатствует в поселковом совете.

Так вот, приехали они в Ставрополь, а потом, в 90-м, «по распределению» митрополита Гедеона — в Бурлацкое. Настоятелем несуществующего тогда храма. И именно по настойчивым просьбам селян — им вынь да положь было своего батюшку.

Храм этот - просто шалаш из камыша, построенный лично Иринеем, с приткнутыми в прорехи листами шифера. Ничего общего с тем великолепием, которые являет собой нынешняя церковь из фигурного кирпича, под медной луковицей (с прицелом когда-нибудь позолотить), с резным по дереву иконостасом, частью уже золочёным... В селе живёт что-то 3200 человек, 25-30 человек набирается в храме в воскресенье, говорит батюшка, потому служит Ириней только по выходным. Какой прибыток с такого прихода? А почти никакой. Не создашь на этом приходе такой храм. Не создашь и своё дело — без опыта и без первоначального капитала. Как это удалось Иринею,  понять трудно. Может, и вправду Главный менеджер подсуетился?

- С Божьей помощью, - не спорит он. - Но сейчас такую затею я бы начинать не рискнул.

Строительство храма и хозяйства шло одновременно, и кажется, сам Ириней не разделяет два эти строительства. Одно помогало другому. Без храма не было бы хозяйства — односельчане потянулись. Без хозяйства не было бы храма - приход уж больно невелик.

- Видите полы? — показывает на мозаичные полы.

И с некоторым, как мне кажется, самодовольством, малоприсущим священнослужителю, но вполне понятным для крестьянина, поясняет:

- Гранитные. У нас в храме полы лучше, чем Ставропольском кафедральном соборе. Так им ещё городская администрация помогала.

В диких 90-х глава района выделил хозяйству 300 гектаров из районного фонда перераспределения, купил Ириней старенький ДТ-75, начал пахать. Одновременно отправлял в камышовой церкви службы. (В ней же служил однажды и визитировавший новый приход митрополит Гедеон.) Брал кредиты на семена у государства. Епархия, конечно, очень помогала. А иначе ничего бы не вышло: при такой экзотической форме хозяйства никаких льгот и субсидий, положенных фермерским и личным подсобным, не светило ЦПХ никогда, не светит и сейчас.

- На ноги встать удалось, - говорит отец Ириней. - Начинали с урожайности 19 центнеров с гектара, сейчас дошли до 40. В прошлом году собрали около двух тысяч тонн пшеницы. Главное — добились баланса между количеством техники и площадью обрабатываемых полей.

За месяц все свои 1400 гектаров можем вспахать. По 50 гектаров за сутки пашем. Ночью работают три-четыре человека, днём — шесть. Бывает, и я на сеялку встану, пыль поглотаю.

Молебен, но с инновацией

В хозяйстве - обычный набор зерновых: ячмень да пшеница. Однако на будущий год Ириней Викторович (селяне называют его по-простому: Викторыч) задумал начать новый для этих мест и неожиданный проект. Лён выращивать и льняное масло давить. Спрос, вроде, есть.

Как он выучился крестьянской премудрости? А он и сейчас учится. Друзья-учителя — руководители хозяйств.

- В том году посевы наши муха поразила. Я привёз грамотного товарища на поля. Показываю: что это такое? Он говорит с укоризной: ну что ж ты, Викторыч, инсектициды применять надо было. Теперь вносим. Так постепенно и познаю крестьянскую науку. Ну и, понятно, всё с Божией помощью, - повторяет. - Между Пасхой и Троицей служу молебны об урожае, перед севом освящаю зерно. Очень полезно скорлупу пасхальных яиц, которые в церкви побывали, растолочь и в посевной материал добавить, - и посмеивается. Не понять, то ли всерьёз он, то ли шутит. - Это старинный обычай. Но, конечно, и современные достижения - живые бактерии экстрасол - собираемся применять.

Большая семья

- Всё село — одна семья должна быть, - говорит Ириней. - Не было детей у одного моего механизатора. Я ему говорю: «Чего тянешь? Усыновляй. Пока молодой, пока поднять можешь». Теперь вот девочка Таня у него. Из роддома в Благодарном взяли, мать её там оставила. Пришлось мне самому ездить к главе района, ходатайствовать, чтобы без проволочек процедура прошла. Или вот похорона у нас в бригаде случились. Я на один день остановил уборку. Советский колхоз бы так никогда не сделал.

- В нашем мире каждый день трагедии происходят, - продолжает Ириней. - Как тут не обратиться к Богу? Я своим односельчанам говорю: не можешь каждое воскресенье, хоть раз в квартал приди в храм, причастись. Мы и так всякий день уделяем чему? Своей жизни корыстной. Нужно и о душе думать, а христианская душа не нам, а Богу принадлежит. Зовёт нас душа-то в храм.

А это я узнал уже не от батюшки. Второй год Митрофановское проводит благотворительную акцию. С урожая 100 тысяч руб­лей направляются на помощь детям из неблагополучных семей села. Всего таких детей 40. У кого родители пьют, у кого неполная семья. Деньгами не дают — мало ли на какое дело родители их утратят. Покупает всё приход, оно же хозяйство: учебники, ранцы, тетради, карандаши-ручки, одежду...

* * *

И что тут первое, а что второе, и что чему голова — церковь или хозяйство — так мы с фотокором Сашей и не поняли. Вместе оно — и земля, и Небо. Так получается.