С ними Бог – и бог с ними?

Многодетная семья пытается развить ЛПХ, но корову от государства можно получить только раз в три года

Вместо овец, коз и уток на фото могли быть Александра и Андрей Минько со своими восемью детьми. Но семья фотографироваться отказалась – «Богу не угодно». Минько принципиально не имеют микроволновки, компьютера, телевизора, а мобильные телефоны – досадную необходимость времени – оставляют в прихожей.

К Минько в село Александровка Азовского района я приехала по просьбе Александра Родина: глава донской АККОР рассказал о многодетной семье, которой бы очень хотелось развивать подсобное хозяйство, но на покупку коров и строительство сарая нужны деньги, а их нет.

Вместо фотографии

Александре 39 лет. У неё блестящие карие глаза, простое и доброжелательное лицо, сарафан в пол. На голове повязан платок с ярким цветком.

– Я даже сплю в платке, – говорит Саша. – Однажды села читать Библию – чувствую, как будто голая… Надела платок. Теперь всё время в нём.

Андрей Анатольевич старше супруги на пятнадцать лет. В его внешности, пожалуй, нет ничего примечательного: среднее тело­сложение, короткая стрижка, лёгкая щетина. Несколько лет назад Минько зарабатывал на жизнь ремонтами – его легко представить со шпателем в руках. Глаза у Андрея Анатольевича тоже карие, но не такие яркие, как у супруги.

Дети... Мне жаль, что не удалось сделать фото, потому что у детей Минько спокойные и счастливые лица – лица ребят, которые могут с утра до вечера скакать по двору, собирать упавшие яблоки на компот и обнимать козочек за белую шею. 

– Лучше пусть растут в общении с живностью, а не с компьютером, – говорит Андрей Анатольевич.  

Старшей, Диане, 18 лет. У неё длинные тёмные волосы и ямочки на щеках. Она качает на руках семимесячного Давида, целует в макушку и улыбается. С такой нежностью, кажется, может ласкать ребёнка только родная мать.

Диана, дочь Александры от первого брака, стала матери правой рукой в уходе и за всеми остальными детьми. В браке с Андреем Анатольевичем у Александры появились Костик (11 лет), Тёма (почти 10), Максим (восемь), Мария (шесть), Измаил (пять), Суламита (три года). В 2019 году родился и тут же умер Михаил. Мать едва не отправилась за ним следом.

– Врач приходит и говорит: «Женщина, сколько у вас детей?», – вспоминает Саша. – Я отвечаю: «Был бы восьмой». Он: «Зачем столько рожаете?» – «Бог даёт». – «Вы понимаете, что вы умираете? Вы умрёте, и семь детей останутся без мамы».

Эта мысль заставила Александру цепляться за жизнь.

Андрею Анатольевичу врачи объяснили, что когда женщина так часто рожает, организм её изнашивается и начинает отторгать плод – именно поэтому у ребёнка возникли пороки развития.
После смерти Миши супруги год не прикасались друг к другу и молились. А потом, в январе 2021-го, родился совершенно здоровый Давид.

Дом, в котором много детей

Минько живут бедно. В доме есть самое необходимое для жизни, но ремонт требуется хоть кричи.

Когда супруги покупали дом в селе Александровка, видели, что сюда вкладывать и вкладывать. Но всё равно купили.

– Детей у нас с Андреем тогда было трое. До покупки дома мы жили то с моими родителями, то с родителями Андрея. Всё время скандалили, – вспоминает Саша. – Потом решили, что нужно жить отдельно.
Каким-то чудом банк одобрил ипотечный кредит. Жильё искали сначала поближе к Батайску, к родителям. Ездили в сторону Сальска, но ничего подходящего и там не встречалось. А потом наткнулись на этот дом, который «бабушка Марь Иванна» продавала за 750 тысяч рублей. 

– Мы всё посмотрели, сели в машину, отъехали... Александра говорит: «Такое ощущение, будто из дома уезжаем». Мы вернулись и сказали, что купим, – вспоминает Андрей Анатольевич.
Уже потом, когда Минько разгребали чердак, они обнаружили в вещах старенькую Библию и фотографии. Оказалось, что в этом доме раньше жила женщина по имени Мария, у которой было 12 детей. Минько, у которых только что родилась собственная Маша, увидели в этом добрый знак.

Одна из комнат в доме остаётся пустой. Стул с лежащей на нём Библией и ковёр на полу. Здесь семья собирается на молитву.

...Андрей Анатольевич признаётся, что до сорока лет жил как все: пил, курил, матерился и «тоже отвечал, что человек произошёл от обезьяны». Успел побывать в местах лишения свободы. Но когда перешагнул за четвёртый десяток, с ним стали происходить странные вещи. Однажды мужчина проснулся с ощущением, что всё тело, начиная от ступней, леденеет. Андрей Анатольевич понял, что умирает, и стал молить Бога о пощаде. С тех пор вера заняла в семье прочные позиции: родители стараются не отступать от заповедей ни в делах, ни в мыслях и во всём уповают на Господа.

Минько говорят, что не относят себя ни к какому направлению христианства, могут зайти в любую церковь и с сожалением отмечают, что нечестные люди пользуются религией, чтобы обогатиться.

Овцы, козы, бычок и корова... Поголовье Минько хотели бы увеличить

К ежедневным молитвам и нравственной жизни Минько приобщают и своих детей. Ребята одеты хоть и в поношенную, но приличную одежду и хорошо воспитанны. Когда мы с родителями сели поговорить на кухне, дети поначалу молча слушали взрослые разговоры, потом заскучали и ушли играть во дворе. Только голубоглазая Суламита осталась кунять на папиных коленях.

– Мы как-то раз пришли в администрацию всей семьёй, так меня потом одна работница отозвала в сторону и спросила: «Как вы заставили детей так спокойно себя вести? Что вы им сказали?» Я ответила: «Они всегда так себя ведут», – вспоминает Александра.

– Нет, конечно, и наши дети балуются, как все. И мы их тоже наказываем, ставим в угол, – говорит Андрей Анатольевич. – Два самых тяжёлых проступка в нашей семье – когда старший обижает младшего и непослушание маме. Детей надо наказывать, но когда наказываешь – не иметь в сердце злости и раздражения. Наказывать надо с любовью – это самое главное... А самое большое поощрение у нас знаете, какое? Куда-нибудь с папой поехать.

Соцконтракт и хозяйство

Дом и двор в селе Александровка располагали к тому, чтобы семья занялась личным подсобным хозяйством. Минько приобрели птицу, купили у кого-то за 35 тысяч рублей старую корову. Александра вспомнила, как в детстве, гостя у тёток в деревне, её учили доить. Стала осваивать производство творога и сметаны.

Андрей Анатольевич первое время ещё пытался заработать ремонтами, все будние дни жил в Ростове или Батайске, а на выходные приезжал к детям. Когда родился пятый ребёнок, Александра сказала, что сама с хозяйством уже не справляется – ведь «корова тоже как ребёнок». Супруг, которого удручала роль воскресного папы, бросил свои подработки и окончательно осел в Александровке. С тех пор единственными источниками доходов многодетной семьи стали социальные пособия и продукция ЛПХ. Молоко, творог, сметану, птицу, яйца на продажу отец возил в Батайск, Ростов-на-Дону, Чалтырь.

– Когда денег совсем не было, мы предлагали знакомым в городе такой вариант: они нам дают деньги на покупку птицы, мы её выращиваем и делим 50 на 50, – говорит Александра. – Люди соглашались, потому что домашняя птица лучше, чем та, что в супермаркетах.

Минько повезло познакомиться с одним продавцом комбикормов из Краснодарского края. Предприниматель арендует у семьи место в сарае и платит за него мешком комбикорма в месяц.
Две соседки отдали многодетной семье свои огороды. Андрей Анатольевич засеял их суданкой. Но этого не хватит, придётся закупать сочные корма.

Ещё совсем недавно у семьи было три коровы – старая (та, что за 35 тысяч рублей) и две молодых: одна куплена на средства социального контракта, другая – на собственные деньги, по дешёвке у дагестанцев.

Первая корова от старости сдохла, вторая сильно болела, и её пришлось сдать на мясо. Третья корова молоко даёт, но обладает буйным нравом и никого, кроме Андрея Анатольевича, к своему вымени не подпускает.

– Социальный контракт заключается на три года. Осенью срок закончился, и мы надеемся заключить новый контракт – тогда сможем купить ещё одну корову, – говорит Александра.
Очень помогли семье «коронавирусные» выплаты во время карантина. На эти деньги Минько купили уток, гусей, барашков. Чтобы увеличить поголовье, нужен сарай, но денег на строительство нет.

– Мы не раз обращались в администрацию поселения, района с просьбой чем-то помочь. Нам ответили: «Всё, что положено, вы уже получаете», – говорит Андрей Анатольевич.
Из транспортных средств у семьи – только старая «шестёрка». Минько обращались в органы соцзащиты с просьбой выделить им микроавтобус – тогда бы можно было свозить детей на море. Чиновники ответили, что транспортное средство не положено, поскольку Диане уже исполнилось 18 лет, а автобус даётся только тем семьям, где воспитывается восемь и более несовершеннолетних детей.

– Диана ребёнком уже не считается, но она ведь всё равно остаётся на нашем полном содержании, – удивляется Андрей Анатольевич. – Она не работает, учится в техникуме.
Минько надеялись, что смогут получить от государства какую-то целевую поддержку на развитие ЛПХ, но такой помощи в законодательстве не предусмотрено. Даже пару гектаров сенокосов семье выделить не могут. Один из чиновников, не выбирая выражений, спросил Андрея Анатольевича: «Какое подсобное хозяйство? Ты что, хочешь детей в навоз посадить?»

– Мы не раз обращались за помощью, приглашали в гости органы опеки, но поняли, что идея у них простая: «Если плохо живут, надо забрать детей», – говорит Андрей Анатольевич. – Приезжали, смотрели… Детей не забрали. У нас благополучная семья, просто мы попали в трудную жизненную ситуацию.

Как из этой ситуации выкарабкаться? Как встать на ноги, как наладить подсобное хозяйство? Кто может помочь Минько? У меня нет ответов на эти вопросы. Письма, полученные из администрации, дают понять, что в лучшем случае семья может рассчитывать только на социальный контракт. Минько это расстраивает, но они гонят прочь негативные мысли. Не поможет государство – Бог поможет.

Александра КОРЕНЕВА
Фото автора