Прабабушка Ульяна

До любви ли было в то лихое время

Когда периодически слышу о браках по любви или по расчёту, вспоминаю свою прабабушку. Если б она выходила замуж по любви – меня бы не было, получается так. Но и расчёта в её замужестве не было. Просто в дореволюционной России негоже молодой женщине быть одной, и она, поддавшись уговорам, вышла замуж за моего прадеда.

– На самом деле, первое замужество Ульяны Колесниковой было по любви, и вышла она замуж за гарного хлопца по фамилии Останко, – рассказывала её дочь, бабушка Шура. – Родила сына. А через год, в 1910 году, молодой муж разбился на скачках, упал с лошади. Так в 22 года она осталась вдовой. Ульяна была работящей, из хорошей крепкой семьи. У её отца Прокофия даже были наёмные работники. Земля в Богородицком хорошая, плодородная, и это позволяло жить безбедно. Ранее это был Медвеженский уезд Ставропольской губернии, с 1965 года карта поменялась – теперь это Песчанокопский район Ростовской области. 

Но вернёмся к Ульяне. Спустя год после похорон к ней пришли свататься. Вдова приглянулась вдовцу Петру Рябоволову, на 10 лет её старше и с тремя малолетними детьми на руках. У Петра незадолго до этого умерла жена от туберкулёза. Жили они бедновато, приехали в село откуда-то с Кубани.

– Мама горько плакала, не хотела идти замуж за нашего отца, – рассказывала бабушка Шура. – Но кто тогда кого слушал? Ульяне приказано было старшими. Хотя и небогатый, но всё-таки будет муж. А на одиноких женщин в селе смотрели косо.

Семья Рябоволовых в своём дворе, 1955 год

Ульяна вышла замуж второй раз. В семье сразу образовалось четверо детей, и все они были родными. А затем ещё и от второго мужа Петра прабабушка родила семерых. 
В годы революции сложно стало с одеждой. И тогда богатое Ульянино приданое (родители не поскупились для дочери) стали перешивать на детей.

– Когда мама выходила замуж в первый раз, у неё только новых летних костюмов было 15 пар. Это юбка и кофта. Всё пошито на неё, красиво расшито, как это было у малороссов, – рассказывала моя бабушка. – В таком же количестве были и зимние костюмы, много хорошей, сшитой на неё обуви. Ну и, конечно, скатерти, рушники и прочее необходимое бельё. Всё это очень пригодилось. И в первую очередь детям Петра от первого брака, нашим кровным братьям и сестре, мама перешивала одежду из родительского приданого. Не делила детей на своих и чужих. Просто святой человек. При этом муж Пётр отличался крутым нравом, часто колотил детей за любое непослушание. А они смотрели на него, как на бога, подчинялись беспрекословно. Однажды моя бабушка съела четвертушку хлеба, припрятанную на чёрный день. Тайком, втихаря. Узнали, кто это сделал. Отец отстегал дочь так, что она потом еле оклемалась. Наверное, потому никто из его потомков никогда не возьмёт чужого. 

Ульяна с внуками, 1953 год

Ещё сложнее стало в начале тридцатых годов. Самые поздние дети родились, когда Ульяне было за 40, а мужу Петру за 50. Двое младших умерли от истощения.

– Голод был жуткий, – вспоминала бабушка. – Отец уже немолодой. Отчаявшись, поехал к родственникам на Кубань хоть за какими-то продуктами. Хорошо помню, что привёз немного зерна и целый мешок сушёных груш. Было это в начале весны, когда совсем стало плохо с едой.
В моём детстве бабушка показывала мне «калачики» (их я пробовала на зуб) – зелёную траву, которую во время голода собирали, перетирали и пекли лепешки. Сильный голод был на юге России. А ещё они в детстве ели цветы акации, собирали дикий паслён на полях.

– Когда стали выдавать зерно на трудодни, наша мама пыталась разнообразить еду. Пойдёт насобирает паслёна или тютины – и вот они, вареники на столе. Готовила «затирку», галушки, как могла, поднимала детей. Хотя сама выросла в достатке и до замужества не знала, что такое голод. При этом никогда не жаловалась и, как могла, защищала детей от жёсткого мужа, если вдруг Пётр хотел кого-то из детей стегнуть ремнём. 
Говорят, нельзя называть сыновей в честь мужа, плохая примета. Старшего общего сына назвали Петром. Пётр Петрович Рябоволов. Увы, он погиб в 1943 году. А ещё Ульяна потеряла в те лихие годы младшего брата Якова. Может, потому она на фотографии 1953 года с внуками в чёрном платке. А в глазах боль и тревога. 

– Мама всё время трудилась, всё время была в заботах и хлопотах. Сначала о детях, потом о внуках, – рассказывала бабушка. – Когда младший сын Иван ушёл служить на флот, было это уже после войны, в Богородицком осталась у него невеста. Да не одна, уже беременная. Бабушка, хотя сын с невесткой были не расписаны, стала нянчить новорождённую внучку сразу после роддома. Ну кто же ещё поможет? Всех внуков, пока она была жива, вынянчила, все были на её руках. Для неё самое главное – накормить, успокоить. Если пекла пышки, то всегда угощала соседских детей, была хлебосольна и добра. На фото, где ей уже за 70,  косит траву. Худенькая, высушенная солнцем и степным ветром. Видны большие натруженные руки.

Младший сын Иван после службы поехал учиться и позже стал главным бухгалтером в колхозе «Родина». Ещё на службе в Ленинграде он увлёкся фотографией. И успел заснять мою прабабушку с внуками в родном дворе. Ведь в маленьком селе найти фотографа – целая проблема. Благодаря Ивану мы знаем, как выглядела прабабушка. Она прожила 84 года. В следующем году будет 50 лет, как её нет. Ульяна, мы тебя помним…

Елена Семибратова
Фото из семейного архива