Медицина по-соседски

На территории Ростовской области сейчас существует 129 домовых хозяйств – пунктов оказания первой доврачебной помощи в сельской местности. Такие пункты создаются в поселениях, где проживает меньше ста человек, прямо на дому у кого-то из жителей. 

Для местных фельдшеров домовые хозяйства оказались большим подспорьем, однако медики говорить на эту тему почему-то не слишком любят. И, кажется, сами не до конца понимают, хороша ли такая практика. 

Из уважения к медицинским работникам

– Вообще, конечно, не знаю, кто придумал это: обучать простых людей без медицинского образования оказывать медицинскую помощь, – такой фразой встречает меня замглавврача Родионово-Несветайской ЦРБ Анатолий Кондратюк. – Но это же распоряжение ведомства, а раз ведомство сказало…

Привлекать сельских жителей к оказанию своим же соседям доврачебной помощи впервые предложила бывший министр здравоохранения и соцразвития Татьяна Голикова в 2011 году. О том, что в одном Родионово-Несветайском районе Ростовской области на сегодняшний день есть 16 домовых хозяйств, мне удалось узнать только спустя месяц постоянных телефонных переговоров с местной ЦРБ. Звонки в два других района области, где есть эти пунк­ты, – Азовский и Константиновский – не дали вообще ничего. Обсудить со мной тему домовых хозяйств и ответить на письменные вопросы сотрудникам ЦРБ мешали то неработающая электронная почта, то наплыв беженцев с Украины, то совещания в минздраве. В общем, злодей-случай чинил многочисленные препоны. 

Когда всё-таки удалось встретиться со старшим фельдшером Родионово-Несветайской ЦРБ Татьяной Петровой, мне объяснили, что на практике у них в районе нет никаких отдельных оборудованных пунктов – есть скорее ответственные лица, во всех шестнадцати хуторах. Каждое домовое хозяйство прикреплено к ближайшему ФАПу, и фельдшеры сами, как они говорят, выбирают себе «помощников». Предлагают самому обязательному жителю хутора стать кем-то вроде медсестры, и если тот согласен, в течение месяца обу­­чают его азам доврачебной помощи.

Татьяна Петрова говорит, что в 2012 году, когда домовые хозяйства только появились, в районе их было больше. А сейчас кто-то из помощников уезжает из села, и замену им удаётся найти не всегда.

– Это же тоже ответственность. И беспокойство. Вот у нас была отличная помощница в одном хуторе, так она уеха­ла, а остальные жители как-то пассивно отнеслись, – рассказывает фельдшер. 

– А если всё же кто-то соглашается помогать, то почему? Это же дело добровольное и бесплатное.

– Соглашаются… из уважения к нашим медицинским работникам, – сдержанно улыбается Петрова, и вместе с ней и фельдшером-куратором Еленой Тимошенко мы едем в хутор Балабино-Русский.

Консультант по всем вопросам

Когда-то на Балабинке была птицеферма, амбары, овчарня и три или четыре улицы. Теперь ничего этого нет, и улица в хуторе осталась только одна – Чехова. На стене небольшого белого дома на Чехова есть табличка: «Здесь проживала заслуженный член колхоза «Правда» Степанова Клавдия Николаевна». Сейчас в этом доме живёт Галина Бочарова, дочь птичницы Степановой и помощница фельдшера.

Галине шестьдесят шесть лет, по образованию она инженер-механик. Работала в конструкторском бюро на заводе «Ростсельмаш», рассчитывала комбайны. Над предложением фельдшера Елены Тимошенко организовать дома пункт первой помощи она особо не раздумывала. 

– Я как-то и до этого соседке, старушке Катерине Михайловне, помогала, – скромно пожимает плечами Галина. – Ну, думаю, давай всем буду помогать.

Всем – это примерно полутора десяткам человек пенсионного возраста. Самой молодой жительнице Балабино-Русского пятьдесят шесть лет. Летом в хутор ещё, бывает, приезжают молодёжь и дачники, а вот зимовать остаётся только чуть больше дюжины стариков. Население таких маленьких хуторов, большая часть которых ещё и, ко всему прочему, удалена от районного центра, вообще стремительно редеет. Старики сетуют, что работы поблизости нет, даже газ в дома не проведён, вот те, кто помоложе, и уезжают. 

Зато все оставшиеся живут одним тесным коллективом: «Здесь все знают, кто что кушал и как спал». И обращаться к Бочаровой за помощью никто не опасается.

– Она тут вообще во всех вопросах консультант, – говорит Тимошенко. – Если надо, она в администрацию обратится. Хлеба нет – тоже к ней бегут. 
Сама Галина регулярно созванивается с фельд­шером, как и все помощники. Если что-то случается, медиков вводят в курс дела, и они принимают решение по ситуации: справится помощник самостоятельно или нет, ехать на место в срочном порядке или в плановом.

– Благо дело, что телефоны есть. Мы теперь на «Билайн» перешли, нам тут вышку поставили, – рассказывает Бочарова. – Теперь и в огороде, везде ловит.

Позвонить фельдшеру самостоятельно некоторые соседи Галины не в состоянии, даже умея обращаться с мобильными телефонами и при наличии хорошей связи: проб­лемы со слухом. А от хутора до ФАПа два километра, и пешком такую дистанцию осилит не каждый. Вот помощница-консультант и выручает и соседей, и часто фельдшера – в случае ложных и несрочных вызовов.

– Бывает, я приду к Катерине Михайловне, просто посижу, она и успокоится, – говорит Галина. – Или вот звонит, говорит: «Галочка, я умираю, мине плохо». Ну, пошла к ней. Прихожу, а она спит. Ну, думаю, будить жалко, сон – самое главное для здоровья. Через 15 минут проснулась, померили ей давление: 110 на 55, а вообще-то у неё обычно повышенное. Я говорю: «Ну, пойдите сладенького чайку попейте, бодрость появится». А там и фельдшер Елена Ивановна попозже заедет к ней.

Как и где будем лечить

Обучают помощников самому простому: обрабатывать раны от вил и тяпок или измерять давление. В аптечках домовых хозяйств покоятся бинты и стерильные салфетки (в большом количестве – на случай, если кто-то из соседей снова решит вырывать себе зубы пассатижами, как уже бывало), перекись водорода, зелёнка и йод. Из лекарств – только активированный уголь, валидол, анальгин. Рецептурные медикаменты пациентам дают только фельдшеры. 
Попадаются случаи посерьёзнее ссадин и порезов. Однажды был змеиный укус.

– Галина Ивановна обеспечила пострадавшей покой, холод, обильное питьё, – говорит фельд­шер. Елену Тимошенко наличие помощницы в хуторе вообще, кажется, очень радует. – А потом уже женщину с укусом доставили ко мне. Ну, она сама пришла, была в состоянии.

Раньше у ФАПа была своя карета скорой помощи, но сейчас машина пришла в негодность, поэтому, пока не выделили новую, в экстренных случаях скорую вызывают из ЦРБ, до которой 38 километров. Вспоминаю дорогу, по которой мы ехали в хутор. За несколько километров до ФАПа асфальт дороги переходил в две параллельные полосы: каменку и привычную взгляду земляную колею.

– Каменка нехорошая, неразработанная. Не видно, чтобы по ней машины часто ездили, – сказал тогда водитель, и наша машина покатила по колее, которая в дождь, скорее всего, размокает до состояния месива. 

А дорога от ФАПа до Балабино-Русского и вовсе известной степени холмистости, и зимой, наверное, это сплошные невысокие снежные горки. Местные жители говорят, что иногда приходится вызывать трактор и чистить дорогу по мере необходимости, ведь другой нет, а хлеб в хутор как-то привозить нужно. 

– Наш местный маленький Кавказ, – улыбается фельдшер, глядя на холмы, а я пытаюсь представить, как тут в плохую погоду проезжает реа­нимобиль. Как-то, видимо, проезжает, раз пациентов всё же доставляют до ЦРБ.

А к кому ещё обращаться?

Хутору Золотарёвка с главой домового хозяйства особенно повезло. Помощница фельдшера Нина Медведева по образованию медик, закончила Ростовское железнодорожное медучилище. Сейчас она соцработник медицинского профиля, и местные жители не нарадуются. Нина как медик может делать инъекции и самостоятельно консультировать пациентов. От своего ФАПа в Аграфеновке хутор, как и ещё несколько таких в районе, расположен далеко – больше чем в шести километрах. Поэтому местная медсестра нарасхват.

– Я вообще его не даю, но у всех откуда-то есть мой номер телефона, – говорит Нина. – Или иной раз иду по улице, смотрю, какая-нибудь бабушка сидит на лавочке, меня ждёт.

– Да це ж у нас первая помощь на хуторе! – говорит про соцработника пенсионерка Нина Михайловна. – Потому шо позвонишь – Гали, нашего фельдшера, нема на месте, а мы тут одни старики пооставалися, шо ж мне, в Грахвыновку ездить? Хоть и стыдно к людям обращаться, ну а всё равно. А куды обращаться? Больше до кого ты тут пидешь? Попросишь кого, но они ж не медицинские-то работники. Сегодня уколют – ничего, а завтра шишка буде на всю спину. Тут хоть один человек на хутор – так ещё можно кого-то спасти. Конечно, плохо, что нема у нас такого, шоб позвонил и «скорая» приехала, как у людей, но шо делать. 

«Скорую помощь» часто заменяет личный транспорт хуторян. Если нужно быстро отвезти соседа в ЦРБ, обычно никто не отказывает. Золоторёвка – хутор не самый маленький, там живёт больше двухсот человек (было бы триста – положен был бы отдельный ФАП). Есть молодые семьи. Не все из них, что называется, благополучные. Иногда Медведевой приходится уговорами и увещеваниями вынуждать беременных, не вставших на учёт, передумать. Помощникам из домовых хозяйств как соседям пациентов сделать это часто проще, чем земским врачам. По крайней мере, проконтролировать непутёвых мамочек – уж точно.

– У нас есть практика ежедневного досмотра детей до года, чтобы снизить детскую смертность, – рассказывает мне Татьяна Петрова. – А фельдшеру ехать сюда от ФАПа шесть километров. Вот Нина каждый день вместо неё заходит, смот­рит деток и отчитывается. А фельдшер приезжает раз в три дня на машине или на скутере.

Такой формы нет

Практику домовых хозяйств в Родионово-Несветайском районе поддерживают, видимо, в первую очередь потому, что она удобна и экономит сельским медикам время, которого при их загруженности всегда не хватает. Изначально минздрав ещё требовал какого-то отчёта о работе домовых хозяйств, а сейчас «показатели, характеризующие оказание первой медицинской помощи, не входят в формы статистической отчётности», сообщили мне в пресс-службе.

– Мы в 2012 году отвечали по определённой схеме: где созданы домовые хозяйства, кого подготовили, как, – говорит замглавврача ЦРБ Анатолий Кондратюк. – Но нормативного документа, приказа о создании домовых хозяйств по Ростовской области я не нашёл. Наверное, есть какой-то подпункт в документах по модернизации здравоохранения…

– А это точно модернизация? Не поиски упрощённой альтернативы ФАПам?

– Ну какая альтернатива, ни в коем случае, – устало морщится Кондратюк. – Это прос­то помощь нашим фельд­шерам, нашим глазам и ушам на периферии.

Я показываю замглавврача приказ от 11 августа 2011 года об утверждении требований к комплектации домовых хозяйств, в котором, на минуточку, есть шины и дыхательные мешки, а не просто зелёнка. Кондратюк видит документ, кажется, в первый раз и вымученно пожимает плечами.

– Если накладывание шин и будет делаться, то только в присутствии фельдшера. А вообще, я не знаю, как это всё оформлено юридически, эти люди же никакой ответственности не несут.

Юридически в нашей стране любого рода медицинскую помощь, в том числе первую доврачебную, имеют право оказывать только лица, имеющие хотя бы среднее медицинское образование. Помощники из домовых хозяйств к их числу чаще всего не относятся. Но и «домовое хозяйство», как заверили меня в минздраве области, формой оказания доврачебной помощи не является.

– Вы же сами видели, что это. Привлекают обычных жителей для помощи их же соседям, – говорят мне в пресс-службе. – Такой формы оказания доврачебной медицинской помощи, как «домовое хозяйство», нет, вы неправильно это называете. 

Вот и получается, что сами домовые хозяйства есть, а юридически формы такой – нет. Не говоря уже о том, что мне вот не попадалось постановлений о том, сколько, например, должен длиться курс обучения основам доврачебной помощи. 

– Но не из воздуха же домовые хозяйства появились? Было же какое-то распоряжение по области об их создании?

– Это не вопрос юридической закреплённости статуса этих лиц и этих образований, это другой вопрос и другие документы. Поищем, – пообещали мне в минздраве, но пока что до сих пор ничего не нашлось. 

Как ни относись к такой юридической нестыковке и тому факту, что вся практика домовых хозяйств держится на честном слове, совести фельд­шеров и помощников и вообще на традиционном русском авось, дельной альтернативы ей для маленьких удалённых хуторов, где отдельный ФАП создавать нецелесообразно и не положено, в голову не приходит. Разве что какие-нибудь передвижные мобильные амбулатории. Но где же для них средства и подходящие дороги взять-то?..

Юлия ЮЖНАЯ
Фото автора