Заложники «свиньи-копилки»
Сторонники законопроекта о повышении пенсионного возраста трубят о нехватке денег для выплаты пенсий. Слишком много пенсионеров, аж 40 миллионов. И слишком мало работников, всего 77 миллионов. Соотношение критическое, 1 к 1,9. Два работника не прокормят одного пенсионера. А с учётом теневой сферы, откуда ничего не капает в Пенсионный фонд, ситуация и того круче, соотношение 1 : 1,7.
Караул! Не за горами день, вещают толмачи и предсказатели, когда государство не сможет выполнять свои социальные обязательства перед народом, забывая добавить: который содержит это государство.
Олимпийские игры, всемирный фестиваль молодёжи и студентов, чемпионат мира по футболу, мост длиной 18 км через море, прощение многомиллиардных долгов иноземным должникам, война в Сирии – и угроза отказа от выполнения социальных обязательств перед собственным народом.
Такое государство называть Россией просто грех.
Между тем приведённые цифры и числа мелькают на страницах печатных изданий, светятся на экранах телеканалов, звучат в эфире, сея вокруг растерянность и страх.
По данным Росстата без мухлежа у нас насчитывается 15 миллионов граждан, продолжающих трудиться после выхода на пенсию. Они числятся в составе 40 миллионов
пенсионеров, но почему-то в числе работников их нет. А ведь за них работодатели отчисляют в Пенсионный фонд страховые платежи, как и за всех прочих. Поэтому они должны учитываться и в числе пенсионеров, и в числе работников. Исправим лукавое число и получим не 77,
а 92 миллиона работников (77 млн + 15 млн).
Кроме того, как это ни странно, у нас ещё есть «работающие» покойники. Да, именно так. Никакой мистики. Объясню.
У каждого будущего пенсионера за счёт отчислений на его имя в Пенсионном фонде формируется индивидуальный пенсионный капитал. После выхода на пенсию она выплачивается человеку в соответствии с его пенсионным капиталом в течение «периода дожития» – 19 лет. Если человек уходит из жизни до или после выхода на пенсию, его пенсионный капитал не наследуется. Он остаётся в Пенсионном фонде, финансируя пенсионные выплаты живым.
Расчёты с использованием статистики смертности различных групп населения за последние 20 лет показывают, что в Пенсионном фонде должно находиться не менее 10 миллионов пенсионных капиталов умерших граждан. Следовательно, в число работающих живых граждан мы должны включить «работающие»
пенсионные капиталы покойников.
Итого получается не 92, а 102 миллиона работников (92 млн + 10 млн).
Теперь присмотримся к числу неработающих пенсионеров. Их 40 миллионов. Однако далеко не все они получают страховые пенсии из Пенсионного фонда. Военные, полицейские, прокуроры, судьи, силовики разных окрасов от ОМОНа до Росгвардии и другие граждане в погонах получают не страховые, а государственные пенсии по своим законам. И к Пенсионному фонду не имеют никакого отношения. Таких около 4 миллионов.
Поэтому у нас не 40, а 36 миллионов пенсионеров, пользователей Пенсионного фонда. И соотношение между пенсионерами и работниками совершенно иное, а не то, которое нам пытаются впарить.
Разделим 102 миллиона так или иначе работающих на 36 миллионов пенсионеров. Соотношение, 1 к 2,8. На одного пенсионера приходится 2,8 работника.
В минувшую пятницу в Калининграде президент Путин, отвечая на вопрос о повышении пенсионного возраста, невольно подтвердил наш расклад. Президент заявил, что «у нас большой запас прочности». И, в принципе, можно оставить всё как есть ещё на 5-8 лет. И даже на 10 лет, если использовать Фонд национального благосостояния. Но тогда мы не победим бедность. Если ничего не делать, количество бедных будет расти.
Налицо нестыковка. Президент говорит о большом запасе прочности. А премьер Медведев, правительство и единороссы в Госдуме погнали волну о нехватке средств в Пенсионном фонде. По словам Путина, повышение пенсионного возраста направлено на борьбу с бедностью. А премьер и лидеры двух палат парламента выступают в роли спасателей пенсионной системы.
Что случилось в верхах? Чтобы ответить на этот вопрос, надо оглянуться назад.
Проблемы с пенсиями начались сразу после того, как создали Пенсионный фонд. Сначала обвиняли советскую распределительную систему, доставшуюся в наследство, за уравниловку. Скандально знаменитый 113-й закон должен был покончить с уравниловкой с помощью индивидуального коэффициента пенсионера. Но чиновники опустили максимальное значение ИКП с 0,7 до 0,525. Протестные волны пенсионеров в виде жалоб хлынули в Страсбург. Власть, прижатая Европейским судом к кремлёвской стенке, объявила 113-й закон популистским и возвестила о пенсионной реформе.
Реформа началась 1 января 2001 года. Новая пенсионная система выглядела как научная разработка. Тут тебе и «пенсионный капитал», и три части, из которых складывалась пенсия: «базовая», «страховая», «накопительная». Но вскоре обнаружилось, что ограничения, заложенные в жуликоватые формулы, отсекают пенсии от роста зарплат. А индексация, отстающая от инфляции, создаёт иллюзию повышения уровня пенсионного обеспечения. В результате к 2008 году, по сравнению с 2002 годом, покупательная способность пенсии сократилась в два раза.
В ответ на обвинения власть сослалась на нехватку средств в Пенсионном фонде. В обществе стал подниматься градус напряжённости. Но тут попёрли цены на нефть, и на государство обрушился ниагарский водопад нефтедолларов. Был создан Фонд национального благосостояния, и 1 октября 2008 года в силу вступил закон о софинансировании пенсионных накоплений. В тот же день 1 октября Владимир Путин, будучи премьером, объявил о размере пенсии по старости в 2020 году: 26 736 рублей. Что должно было составить 40% замещения зарплаты, как того требует от государства Европейская конвенция о защите старости.
Затея с софинансированием пенсий провалилась, а обещание Путина осталось.
На дворе 2018 год. Средняя пенсия в стране 14 100 рублей. И как её фактически удвоить за два года до обещанной, чтобы отчитаться перед цивилизованным миром, никто не знает.
Или не хочет знать. Отсюда понятно, почему власть хочет в пожарном порядке повысить пенсионный возраст. И решить проблему за счёт непредсказуемой судьбы миллионов будущих пенсионеров.
На мой взгляд, реформа пенсионной системы должна быть радикальной, но не в плане форсированного повышения пенсионного возраста.
Прежде всего необходимо упразднить Пенсионный фонд. Время показало, что в нём никогда не будет средств, достаточных для повышения и индексации пенсий. Что такое пенсионный фонд? Это, используя лексикон президента Трампа, непрозрачная свинья-копилка. Сама собирает страховые взносы. Сама назначает пенсии. Сама их выплачивает. А поскольку она непрозрачная, всегда будет соблазн потрясти её на какой-нибудь очередной амбициозный проект. Ведь запас прочности у неё в наличии.
Человек не должен быть заложником Пенсионного фонда. До выхода на пенсию он должен работать на бюджет, а после – бюджет государства должен работать на человека.
Виктор ШОСТКО