По примеру Рузвельта
Российские сенаторы раздумывают, что делать с ростом цен на продовольствие
В руководящих умах России наметился раскол. Глядя на то, как дорожают продукты питания, одни политики выступили за тотальное регулирование цен и введение пошлин, другие – возразили, что экономику России изолировать от мирового рынка невозможно и даже опасно.
Единственное предложение, которое ни у кого не вызывает споров – обратиться к опыту США времён Великой депрессии и ввести, наконец, продовольственные карточки для малоимущих.
О том, как спасать ситуацию, российские сенаторы и чиновники говорили на парламентских слушаниях в Совете Федерации.
Пусть растут, но плавненько
Минэкономразвития России кропотливо следит за ценами и еженедельно выкладывает на своём сайте табличку – какой продукт на сколько подорожал. Из последнего обзора, сделанного 27 октября, следует, что в масштабах страны за год (октябрь 2021 года к октябрю 2020-го) куры выросли в цене на 30%, говядина и свинина – более чем на 14%, яйца – на 26%, подсолнечное масло – на 17%, сахар – на 13%. Наибольший скачок – в сегменте плодоовощной продукции: огурцы – плюс 60%, томаты – плюс 59%, картофель подорожал на 74%, капуста – на 88%, морковь – на 38%, лук – почти на 30%. На этом фоне очень скромным выглядит рост цен на хлеб (почти 8%), муку (10,5%), молоко и сливочное масло (по 7%).
– В условиях высокой продовольственной инфляции правительство России приняло ряд срочных мер, в том числе временный запрет на экспорт гречихи, плавающие ставки экспортной пошлины на подсолнечное масло и зерновые культуры, соглашения о предельных розничных ценах на некоторые виды продовольственных товаров, – перечислил председатель комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике Алексей Майоров. – В условиях беспрецедентной волатильности мировых цен нам удалось не допустить взрывного скачка цен на продукты питания в России, но проблема далека от решения.
Максим Титов, директор департамента регулирования рынков АПК Минсельхоза России, подтвердил: по подсчётам ФАО ООН, мировые цены на еду с начала года выросли на 33%. В России продовольственная инфляция значительно ниже – всего 6,3%. Но это, возможно, просто эффект отложенной инфляции: всё-таки средства в экономику вливались немалые.
– В 2021 году для стабилизации цен на продукты были выделены дополнительные 28,5 млрд рублей. Из них 4,7 млрд рублей – на поддержку мукомолов и хлебопёков, 10,5 млрд рублей – на субсидирование производства зерновых в рамках демпфера, 9 млрд – возмещение затрат производителям сахара и подсолнечного масла (плата за «заморозку цен». – Прим. авт.), 3,4 млрд рублей – поддержка масложировой отрасли, и ещё один миллиард – на льготное кредитование птицеводства, – перечислил представитель Минэкономразвития Максим Колесников.
Сети держали до последнего
Как сдерживать цены дальше – больной вопрос для российского правительства. Колесников предположил, что нужно следить за всей цепочкой от поля до прилавка и не допускать, чтобы кто-то из участников этой цепочки «злоупотреблял». Ещё лучше – развивать в регионах ярмарки, чтобы устранить перекупщиков.
Порцию критики в очередной раз получили торговые сети – за необоснованные наценки или навязанные «акции по продвижению товара». Замглавы Минпромторга Виктор Евтухов за ритейл заступился.
– Наценка в федеральных торговых сетях не превышает 16%, а на социально значимые продукты она нулевая и даже отрицательная, – заметил чиновник. – Наши торговые сети в течение года делали всё возможное, чтобы не допустить резкого повышения цен на продукты, но и дать возможность дышать производителям продуктов питания.
Минпромторг рекомендовал ритейлу переходить от тендерных закупок (когда перекупщики соревнуются, кто даст меньшую цену) к прямым долгосрочным контрактам с производителями. Это, в частности, помогло решить проблему с куриным яйцом – цены стали более предсказуемыми и для сетей, и для птицефабрик.
– Но возможности торговли по сдерживанию цен крайне ограничены, – заметил Евтухов.
– Стоимость продуктов на полках зависит от множества факторов. Мы в этой цепочке – последнее звено, – сказал один из топ-менеджеров X5 Group (магазины «Пятёрочка», «Перекрёсток») Станислав Богданов.
Разговор о ценах снова сместился к производителям продуктов.
Максим Титов заметил, что квоты и пошлины на экспорт зерновых и масличных не смогли остановить рост цен на «производные» растениеводства. Например, животноводство в этом году страдало от вспышек АЧС и гриппа птиц, выросли в цене белковые составляющие – соя и соевый шрот, которые Россия импортирует. Чтобы помочь животноводам, правительство намерено дать субсидии на закупку кормов – 10 млрд рублей. Судя по тому, как долго «доводят» до сельхозпроизводителей субсидию в рамках зернового демпфера, эта поддержка в хозяйства поступит ещё не скоро.
Картофель – не замораживать!
Несколько раз сенаторы возвращались к вопросу, почему так резко подорожали картошка и остальной «борщевой набор».
– Высокий спрос, сокращение предложения на рынке – вот цены и растут, – ответил председатель ассоциации «Картофельный союз» Сергей Лупехин. – За 20 лет у нас на 20 млн тонн личные подсобные хозяйства снизили объём производства. Кроме того, растёт переработка картофеля – и часть товарного картофеля уходит на заводы. И климат… В этом году эти три фактора встретились – и в сентябре, когда цены должны были бы падать, они стали расти.
Предупреждая идею «заморозки» цены на картофель, Лупехин заявил, что любая отрасль – как только государство приходит туда с регулированием – стремительно теряет инвестиционную привлекательность. А в случае с рынком овощей это может грозить ещё и ликвидацией производства.
– Регулируя цены, мы демотивируем фермера выращивать продукцию! Я опасаюсь, что в следующем году мелкие и средние фермеры решат эту сферу покинуть: они просто не смогут за счёт своих доходов покупать дорогие удобрения, семена, заниматься овощами открытого грунта. Перейдут на выращивание зерна и масличных... А у крупных предприятий не получится быстро заместить этот выход мелких и средних картофелеводов, – заметил глава союза.
Впрочем, представитель Минсельхоза Максим Титов, предлагая пути выхода, говорил не о фиксации цен, а, наоборот, о субсидиях для отрасли.
– Надо понимать, что выращивание данной продукции у нас традиционно происходит в большом объёме в ЛПХ (производят 50% овощей и 65% картофеля), – сказал Титов. – Объёмы производства в ЛПХ постепенно снижаются. Так что нам надо не только стимулировать организованный сектор (сельхозпредприятия. – Прим. авт.), но и привлекать в сбытовые цепочки ЛПХ.
Мы разрабатываем федеральный проект для развития овощеводства и картофелеводства, он начнёт действовать с 2022 года. Основные меры поддержки – субсидии на мелиоративные мероприятия, субсидии на гектар, на технологическое переоснащение (строительство хранилищ). Особое внимание уделим ЛПХ, которые с 2022 года тоже станут получателями мер поддержки.
Федеральный проект по развитию овощеводства объединит уже существующие меры поддержки и новые. Дополнительное финансирование составит 5 млрд рублей.
Проблема не в ценах, а в худых карманах
В следующем году к пошлинам, квотам и фиксированным ценам Минсельхоз добавит ещё один механизм – товарные интервенции. Подход к закупкам и продажам зерна из Госфонда будет пересмотрен, а в перечень товаров добавится сахар, сообщил Максим Титов. На интервенции в ближайшие три года будет выделено 17,3 миллиарда рублей.
В отличие от коллег, Максим Титов первым повернул русло разговора от цен к предложению.
– Мы должны работать над урожайностью и себестоимостью производства, – сказал представитель Минсельхоза. – Обязательно соблюдение агротехнологических мероприятий, внесения удобрений, применение средств защиты растений, своевременное обновление сельскохозяйственной техники. Отмечу, что на все эти составляющие цены – как мировые, так и внутренние – растут. В этой связи необходимо и по этим направлениям проводить системные мероприятия.
Сенатор Евгений Савченко поддержал идею с «системным подходом». И заявил, что российский рынок практически никак не защищён от колебания мировых цен на все сырьевые товары. Дорожает всё: зерно, металл, лесоматериалы, удобрения.
– В ручном режиме можно добиться стабилизации цен лишь на очень короткий, ограниченный период, который зачастую заканчивается ещё большей дестабилизацией цен, – сказал сенатор. – Конечно, можно заморозить цены – как вчера приняло решение правительство Франции. Но они выплачивают производителям компенсации из бюджета – такой подход нас, Российскую Федерацию, не устраивает…
В качестве альтернативы Евгений Савченко предложил вовсе исключить влияние мировых цен на внутренние российские цены.
– Все предприятия-экспортёры должны поставлять на внутренний рынок товары по цене, обеспечивающей рентабельность не выше 25%. На внешний рынок экспортёр может поставлять товары по цене, которые обеспечивают ему рентабельность и 100%, и 200%, и даже 300%, – сказал сенатор, указав, что для этого достаточно ввести экспортные пошлины.
Впрочем, идею отвязать российские цены от мировых некоторые эксперты посчитали, скорее, утопической.
– Колебания мировых цен болезненно сказываются на российском АПК. Цены падают – плохо, растут – тоже плохо, – обратил внимание на парадокс директор Института права и развития ВШЭ-Сколково Алексей Иванов. – Но я считаю, что решать эту проблему путём ухода из глобальной торговли и ограничений экспорта – решение радикальное…
По мнению Иванова, России следует наращивать производство сельхозпродукции (в частности, зерна), чтобы увеличить свой вес на мировом рынке и за счёт этого влиять на него. А ещё, например, можно развивать сотрудничество с нашими основными покупателями – странами Азии и Северной Африки, заключать с ними долгосрочные контракты, которые бы нивелировали прыжки цен на мировом рынке.
Эксперт обратил внимание, что проблема в целом заключается не в росте мировых цен на зерно, а в том, что продукты первой необходимости становятся недоступными для бедных слоёв населения. И дал понять, что решать эту проблему надо «на своём поле», не пытаясь изменить весь мировой рынок...
– Проблема в социальной уязвимости наших граждан: бедное население максимально чувствительно к росту цен на базовые товары. Из-за них, этих людей, правительство прибегает к регулированию рынка. Но эту проблему можно решить и без экспортных ограничений – например, оказывать адресную продовольственную помощь. Есть опыт продовольственных карточек в США – food stamps, которые применял Рузвельт в период Великой депрессии… Это решение проблемы бедности и драйвер развития АПК, – сказал Алексей Иванов.
Идею экономиста поддержали зампред комитета Совфеда по аграрно-продовольственной политике Елена Зленко и глава отдела исследования ценовых и финансово-кредитных отношений АПК ВНИИ экономики сельского хозяйства Влада Маслова.
– Стабилизация ценовой ситуации невозможна без обеспечения платёжеспособного спроса населения, – подчеркнула Маслова. – Речь должна идти о повышении уровня жизни, особенно у незащищённых слоёв населения.
К раздаче продовольственных карточек (вернее, продовольственных сертификатов) уже всё готово, нужна только «политическая воля первых лиц государства и экономическая воля», прокомментировал журналу «Агроинвестор» директор Центра конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ Георгий Остапкович. Малоимущими, по его словам, в России считаются около 20 млн человек. Им планируется выдавать на покупку продуктов по 1-2 тысячи рублей ежемесячно. Таким образом, на продовольственные сертификаты бюджету потребуется от 240 до 480 млрд рублей в год.
– Для российского бюджета это незначительная сумма, – сказал Остапкович.
Александра КОРЕНЕВА
