Вот казачий хутор, вот курень родной
Декорации к сериалу «Тихий Дон» стали этнографическим музеем под открытым небом
Подворья Астаховых, Коршуновых и Мелеховых после съёмок разобрали на детали и перевезли за 350 километров в хутор Старозо-лотовский Константиновского района Ростовской области. Здесь курени, сараи, плетни, беседка, колодец, телеги, собачья будка и стойла для лошадей получили новую «прописку».
В церемонии открытия музея приняли участие режиссёр-постановщик сериала «Тихий Дон» Сергей Урсуляк, продюсер Мария Ушакова, сопродюсер и создатель музея Али Узденов и исполнители главных ролей.
«Кто побывал в моём доме?»
По словам создателей музея, хутор Старозолотовский выбрали не случайно. Природа здесь очень похожа на места, описанные в романе и снятые в сериале. Чтобы перевезти сюда декорации, организаторы потратили два месяца.
Всё дышит той же атмосферой, что и шолоховские страницы. Фактически роман стал руководством по созданию музея. Полы в куренях сделали глиняные, как Шолохов и описывал.
Их состав такой же, какой использовали в своё время казаки: глина, солома, конский навоз. Вдоль полов трещины – это значит, что материал натурален. Казачки, кстати, полы не мыли – только подметали и слегка сбрызгивали водой. Казачью технологию применили и при строительстве стен. Например, штукатурку при сборке затирали руками.
Кровля куреней сделана из разных материалов, с учётом того, кто в доме живёт и где этот дом находится. Есть дома, выполненные в стиле Верхнего Дона, где кровлю делали из камыша, а на Нижнем Дону использовали чакан. Он гораздо толще камыша и растёт не в водоёме, а вблизи него. Единственная металлическая крыша – у Коршунова, потому что богатый казак мог позволить себе медную кровлю.
Евгений Ткачук, Полина Чернышова и Али Узденов
Если в сериале печь-грубка бутафорская, то в музее она самая что ни на есть настоящая.
В день открытия музея пасмурно, моросит мелкий дождь, дует прохладный ветер. У горящей печки в доме Коршуновых собираются все: посмотреть, как трещат сухие поленья в печи, погреться, послушать казачьи песни, поплясать, а также попробовать местные разносолы и угощенья. Почти вся предлагаемая гостям посуда деревянная, резная: и кувшины с вином, и тарелки, и кружки, и ложки. Впрочем, вино пользуется малым спросом, все тянутся к казачьему самогону. Затем идут в мелеховский курень рассматривать убранство дома.
– Здесь хочется прилечь, отдохнуть, – говорит исполнитель роли Григория Мелехова Евгений Ткачук. – Это же мой родной курень. Здесь не столько снимали, сколько проводили время между съёмок. Сбоку от лавки стоял шкафчик, там у меня вещи лежали. А сейчас – ни шкафа, ни вещей. Хочется спросить: кто побывал в моём доме?!
Я уже успела осмотреться. Веду Евгения в соседнюю комнату, где стоит большой комод и шкаф с посудой.
– Не этот ли шкаф вы имели в виду? – спрашиваю.
– Этот, – улыбается он и выдвигает нижний ящик. – Вот здесь у меня текст лежал. А ещё главное – носки. Это сейчас тут тепло, потому что отопление провели. Кода сериал снимали, не топили и было прохладно. Поэтому без тёплых носков – никак.
– Такое чувство, будто мы вернулись на родину, домой, – замечает Артур Иванов. Он же – старший брат Григория, Пётр Мелехов. – Это не ностальгия, а именно ощущение детства.
Мы уже прикипели к этим домам.
Переходим в другую комнату. На столике, накрытом кружевной салфеткой с бахромой, стоит потёртая зелёная гармонь. Артур берёт её в руки, садится на кровать и начинает играть казачью песню «Как за чёрный ерик». Кто-то его зовёт, Иванов же увлечённо играет и как будто ничего не слышит. Доиграл, водружает тяжёлую гармонь на место.
– У меня не было отца, поэтому дед его заменил, – рассказывает он. – Дедушка играл на тёмно-красной, почти гранатовой гармони, и мне нравилось его слушать. Но он меня не учил. Когда я вырос, нашёл его гармонь и забрал себе. Разучивал всё на слух. Но это было уже после того, как отсняли «Тихий Дон». Сейчас я занят в спектакле, где мой герой играет на гармони. Я буду играть на дедушкиной. Она для меня очень сильный символ. Если, не дай бог, сломается, я не смогу выйти на сцену. Это память о дедушке, а она очень много для меня значит.
Вилы против трудностей
Здесь практически воспроизведён небольшой казачий хутор с историческими деталями. Например, поленницы дров, ставни на окнах, снопы сена, плетни у каждого подворья, деревянные телеги – не изукрашенные замысловатыми узорами, а простые, рабочие. Что только добавляет достоверности.
Не все дома – декорации к сериалу, некоторые были жилыми. Например, зелёный курень девятнадцатого века, выполненный в стиле Нижнего Дона. Он принадлежал казакам Никифоровым. Дом плохо сохранился, многое сгнило. Мастерам пришлось восстанавливать резьбу на стенах и ручную роспись на ставнях по рисункам.
Впрочем, сложности были и в актёрской работе. О них все стараются говорить с юмором. Полина Чернышова, игравшая Аксинью, признаётся: второй день съёмок для неё был невероятно тяжёлым.
– Я вообще не понимала, как в кино работать, – говорит она. – В театре привыкла к другому: два месяца готовлюсь, поэтому на сцене чувствую себя довольно уверенно. А тут мы снимали сцену, когда Григорий из-за предстоящей женитьбы на Наталье порывает с Аксиньей. Мы работали над этим два часа, мне совсем не нравилось, как я играю. Между дублями я читала грустные стихи, чтобы навеять настроение. Я была в ночнушке и чувствовала себя некомфортно из-за того, что вокруг было много людей. Но потом мне стало всё равно. Я начала петь грустные песни и никого не видела перед собой. Очень старалась хорошо отыграть, но сцену снимали ещё два часа.
На эту тему режиссёр Сергей Урсуляк предпочитает отшучиваться.
– Тут всё напоминает место съёмок сериала. И это, конечно, очень трогает. Не вижу только своего любимого предмета казачьего быта – вил, которые я всё время обещал запустить в актёров, – смеётся он.
– Не будем уточнять, в кого именно, – добавляет Анастасия Веденская, исполнительница роли Дарьи Мелеховой.
Тем временем во дворе конь Горец карачаевской породы ест морковь из рук Евгения Ткачука.
– Лошадей я особенно люблю, – поясняет актёр. – Хотя с ними очень тяжело играть. Помню, снимали батальную сцену, и конь попался очень умный. Всё ждал слова «внимание», чтобы выпрямиться, выпятить грудь колесом и помчаться вперёд. А нёсся он так быстро, что мы в кадр попасть не могли. Я попросил говорить не «внимание», а «поехали». И что вы думаете? Конь не едет! Стоит, мотает головой: ну как же я поеду, если команды «внимание» не было?
Сохранить культуру
– Мебель в музее антикварная, – заявляет Александр Денисов, атаман городского казачьего общества станицы Константиновская. – Её отдали жители хуторов и станиц. Кто икону принёс, кто столики, кто подставки. Казаки жили дружно, курень за неделю строили. Собирался хутор – работа закипала. Мы в станице Константиновской тоже планируем музей открыть.
– Плата за посещение «Тихого Дона» будет чисто символической, – уверяет создатель музея Али Узденов. – Музей будет открыт три-четыре дня в неделю. Присматривать за ним будет Старозолотовская церковь. Подчёркиваю: проект не замышлялся как коммерческий. В нём главное – сохранить уникальную казачью культуру. Хотелось бы, чтобы люди сюда приезжали и узнавали, как раньше жилось на Дону.
Ирина БАБИЧЕВА
Фото автора
Фоторепортаж смотрите на нашем сайте www.krestianin.ru
