Коробка со смертью под кушеткой врача

Как выяснилось, медицинское образование нужно не каждому медработнику

Коллегия Ростовского областного суда рассмотрела кассационную жалобу руководства Егорлыкской центральной районной больницы на судебное решение по иску Бучнева Владимира Михайловича. Потерпевший требовал взыскать с больницы 60 тысяч рублей в счёт моральной компенсации за смерть его сына. И суд первой инстанции с ним согласился. Забегая вперёд, скажу, что решение суда было оставлено в силе, как и приговор рентгенологу Игорю Говорухе - 2 года 4 месяца лишения свободы. Однако повторное рассмотрение дела вскрыло много странного в работе наших медучреждений...

35-летнему Евгению хирург назначил рентгеновское обследование кишечника. Для этого требуется контрастное вещество сульфат бария, который надо принять за восемь часов до исследования. Рабочий день рентгенолога Игоря Говорухи уже заканчивался, когда у него в кабинете появились пациент и его мать. Недавно Евгений перенёс полостную операцию и ещё был слаб, а рентген ему требовался для переосвидетельствования на группу инвалидности. Врач взглянул на вошедших и сказал: «Уже вечер, поздно. Сегодня снимок я уже не успею сделать. Вот вам пузырёк, выпейте его содержимое часа в 23 и утречком милости прошу ко мне...»

Но утром рентгенолог не дождался пациента. Ночью, сразу после того как он принял содержимое флакона, Евгению стало плохо. Началась рвота, он кричал от невыносимой боли и терял сознание, парализовало ноги. Его за­брала «скорая», и рано утром Евгений скончался в больнице в страшных мучениях.

Следствие обнаружило на злополучном флаконе надпись: «Нева Реактив Барий хлористый ГОСТ...» Откуда пострадавшему было знать, что это не контрастное вещество сульфат бария, а отрава? Приём внутрь даже одного грамма хлористого бария, подтвердят эксперты, способен вызвать тяжёлое отравление.

Ошибка? Несчастный случай? Нехватка знаний, низкая квалификация врача? Над этими вопросами бились следователь и потом судья. И вот что выяснилось.

Игорь Говоруха в 1992 году окончил Ростовский мединститут. Рентгенисследования проводил с 1999 года, в ноябре 2005 повышал свою квалификацию в Санкт-Петербурге, получил соответствующий сертификат.

Значит, мы имеем дело с небрежным отношеним к своим обязанностям? Нет, и с таким выводом нельзя спешить.

Для выяснения причин случившегося в станице Егорлыкской в июне 2006 года придётся выяснить, как формируются списки необходимых больнице препаратов. Следствие почему-то практически оставило этот процесс вне поля своего зрения.

Вот что рассказали в суде медики больницы. М. Игнатенко, главврач: «Поставка медицинских препаратов ведётся у насчерез раздаточный пункт на территории больницы. Там ответственный медбрат Сергей Алексеенко. Он формирует заявки, по телефону звонит в медицинскую компанию, потом - раздача, перед этим он сверяет с накладными поступившие препараты. Заявки произвольные. Алексеенко не имеет фармацевтического образования».

Е. Головко, заведующая поликлиникой ЦРБ: «В апреле я подписала требование на медикаменты, в том числе и на барий. Всегда писали просто «барий». Фармацевтического образования у меня нет, я не могу знать назначение всех препаратов».

Н. Антонова, старшая медсестра поликлиники больницы: «В мои обязанности входят выписка, учёт, хранение, отпуск лекарственных средств и ведение учётной документации по ним. Тогда я заполнила требования, в том числе на барий хлористый (!) под диктовку медбрата. Утверждённой формы заявки нет, и заявки из отделений, как правило, не хранятся. Заявку в начале марта сделало рентгенотделение...»

С. Алексеенко, медбрат: «Заявку я передал по телефону в компанию. Получили товар в апреле, я сверил заказ. Количество сходилось - но названия были разные. В накладной стояло: «барий хлористый» и ещё какие-то цифры, а в заявке было: «бария сульфат». Я тогда ещё подумал, что сейчас разные производители по-разному указывают наименования. Поэтому никому об этом не сказал, выдал коробку с препаратом в рентгенотделение».

Короче, полный раздрай, похожий на детскую игру в жмурки. Но цена чрезмерная - жизнь человека. Заявка передаётся по телефону - долго ли до ошибки на том или этом конце провода: не расслышал какое-то слово, перепутал... Потом с препаратом дело имеют медики без специального фармацевтического образования, при этом не удосуживаясь заглянуть лишний раз в справочник.

Тут первое слово - за исходным пунктом, где рождается заявка, и последующий контроль за безупречным, тютелька в тютельку, исполнением этой заявки и соблюдением назначений врача. Трагедия в Егорлыкской показала, что такого скрупулёзного и строгого контроля, увы, не было.

Между прочим, беды можно было избежать. Заведующая рентгенотделением А. Геворкян, усомнившись во внешнем виде нового препарата, растворила его в воде, получился мутный раствор, он ей не понравился, и она его выплеснула. Тогда же она подходила к медбрату Алексеенко - что это за препарат вы получили? Тот обещал разобраться, но не спешил с этим делом: всё равно рентгенаппарат поломался и его чинили. Тогда эта поломка спасла чью-то жизнь. Наконец аппарат исправили. И участь Евгения Бучнева, которому хирург назначил рентгеноскопию, была решена.

Коробка с хлористым барием стояла у Игоря Говорухи под кушеткой. Врач вы­двинул её, достал один флакон, открыл. (Аннотации о свойствах препарата и способах его применения в коробке не было.) И протянул пациенту: «Растворите в воде и выпейте».

О роли Северо-Кавказской медицин­ской компании, откуда в Егорлыкскую прислали смертельно опасный химикат, речь в суде и на следствии не шла. «Поставщики, по всей видимости, ошиблись в препарате и прислали барий хлористый...» - только вскользь заметила главврач М. Игнатенко на суде.

Медбрат Сергей Алексеенко показал: «Потом (после трагедии. - Ред.) я звонил на фирму, в Северо-Кавказскую медицинскую компанию, там сказали, что они ошиблись». Вот и всё...