Процесс пошёл

Говорим санкции – подразумеваем импортозамещение и надеемся, что оно состоится.

Этот год наполнил для нас два давно знакомых слова новым смыслом, надеждой и отчасти разочарованием. Тема импортозамещения для современной России не нова. После девальвации 1998 года, когда миллионеров в стране резко поубавилось (с купюр убрали три ноля), отечественные товары и продукты ненавязчиво потеснили в потребительской корзине импорт. Как оказалось, лишь на время. Забугорный бизнес не собирался терять безгранично ёмкий и непривередливый рынок сбыта. Потом был кризис 2008 года, после которого страна уже не выбиралась из вялотекущей стагнации.

И вот в 2013 году аналитики заговорили об импортозамещении как о реальном средстве, способном поднять экономику страны, обеспечив процентов 10-15 промышленного прирос­та. В начале этого года, когда страсти на Украине кипели ещё в пределах майдановского котла, запахло угрозой со стороны нашей с миром интеграции. 12 февраля президент РФ Владимир Путин поручил министерствам, отвечающим за информационные технологии, представить предложения по поддержке национальных продуктов. А вскоре пришло убеждение, что высокими технологиями дело не ограничится.

Полноценные санкции начались после присоединения Крыма: составлялись списки невъездных государственных, военных и деятелей культуры. От санкции к санкции они пополнялись новыми именами. С мая страны – члены ООН начали принимать против России экономические, торговые и финансовые меры. А мы всё молчали. Игра шла в одни ворота. Лишь в начале июля В. Путин принял решение отказаться с августа от большой группы продовольствия из стран, присоединившихся к экономической травле России. Поддавки закончились. Сельхозпроизводители этих стран пришли в ужас, предвидя неотвратимое разорение. Наши воспрянули – наконец-то убрали конкурентов. Теперь путь на импортозамещение обрёл черты реальности. Только как оно будет происходить, чёткого понимания не было ни у кого. Но надежда не покидала, что как-нибудь всё устроится. Народ тоже в основном радовался, что вскоре мы увидим на прилавках те заветные экологически чистые, натуральные продукты. Однако терзало смутное предчувствие: цены поползут вверх. Они у нас всегда следуют именно этому вектору. Ещё сосало под ложечкой: а как же теперь устрицы, моцарелла и камамбер? Только ведь привыкли.

Европейские фермеры выливали на землю молоко, гноили фрукты и овощи. Финны словом года назвали «сыр Путина». Таких бросовых цен на обычно дорогостоящий продукт в этой стране не было никогда за всю её историю.

Справедливости ради сказать, голод в России не наступил. Что гречка в очередной раз стала символом осеннего ажио­тажа, так это скорее генетичес­кая тоска по дефициту. И если его нет, то надо создать. Санкции продолжают действовать с двух сторон. Те, кто должен будет заместить импорт, ждут, правда, уже с меньшим вожделением обещанные государством преференции и субсидии. Может, действительно нужно потерпеть ещё годика два-три, чтоб наши продукты и разработки вытеснили импорт.

Сегодня картину смазывает значительное падение рубля. Однако очевидно, что прогнозы экономистов-скептиков не оправдались. Достаточно позитивные сигналы, по крайней мере, с точки зрения готовности к увеличению производства, поступают от предприятий, перерабатывающих сельскохозяйственную продукцию. Впереди сыроделы и мясопереработчики.

По данным пресс-службы торговой сети «Азбука вкуса», сейчас в супермаркетах доля молочной продукции (включая сыры) российского и белорусского производства составляет более 80%, а до ввода санкций импортные молочные продукты занимали более 50% ассортимента. Мясопереработчики настроены ещё более оптимис­тично и верят, что могут практически полностью заместить импорт. Так, глава Мясного союза России Мушег Мамиконян считает, что Россия как «великая аграрная страна»
в перспективе сможет полностью заместить импорт, и к этом уже идёт. В 2013 году российские производители нарастили собственное производство свинины на 350 тысяч тонн, в нынешнем году прирост составит ещё порядка 200-250 тысяч тонн.