Не сыграть ли нам песню?

Житель Красного Сулина Николай Барыкин более 50 лет собирает редкие казачьи песни и мечтает создать хор.

Ой, ты, батюшка, Тихий Дон…

Жизнь Николая Вавиловича не баловала. Родился в грозном 1941 году. Голодное военное детство, трудная юность, которая пришлась на послевоенные годы, работа на колхозных полях за «палочки». Образование у Барыкина – тракторист-машинист широкого профиля, всё, на что деревенский паренёк мог рассчитывать. Выр­вавшись из колхоза, Коля Барыкин смог устроиться только слесарем на авторемонтный завод. После расставания с женой долгое время жил один. Настоящий удар судьбы – смерть 19-летней дочери Татьяны. И была бы жизнь Николая Вавиловича совсем беспросветной, если бы не народная казачья песня.

– Бывает, на заводе кручу гайки и мурлычу себе под нос какой-нибудь старинный мотив, – рассказывает он. – Проходит мастер, слышит песню – и рысью ко мне: «Ты поёшь! Я слышал! Ты пьян!» Я смеюсь: «Да трезвый я! Могу дыхнуть! А пою для веселья!» Мас­тер сомневается: «Ты мне мозги не компостируй! Какое веселье на работе у рядового слесаря? Нет, ты точно пьян! Надо проверить...»

Песни Коля Барыкин слышал с детства, лет с десяти. Чудом уцелевший на войне отец Вавил Петрович, кавалерист 6-го Донского казачьего полка, кавалер медалей «За отвагу» и «За взятие Вены», после тяжёлого трудового дня, бывало, затягивал:

Ой, ты, батюшка, Тихий Дон,
Тихий Дон, ты ж наш кормилец,
Наш Дон Иванович…

У народа на слуху «Как за Доном, за рекой», «Скакал казак через долину», «По Дону гуляет» и ещё десяток популярных песен, а Вавил Петрович исполнял малоизвестные казачьи песни XVIII-XIX, а то и XVII века, которых знал великое множество. Детская память восприимчива, и маленький Коля запомнил около 50 песен. А потом Николай Вавилович целенаправленно собирал и записывал редкие песни. Сегодня их у него уже больше сотни.

Зазвучала через 250 лет

На музыкальных инструментах Барыкин не научился играть, в колхозе не до того было. И голос у него не поставленный специалистами, хотя довольно приятный. Зато песенный запас огромный и опыт хорового пения солидный. В Красном Сулине Николай Вавилович с 2005 года, а до этого где только не жил. И везде был участником казачьих хоров. В г. Волжский Волгоградской области Барыкин много лет пел в городском народном хоре. В станице Обливской сам собрал песенный коллектив, стал его руководителем. Затем Николай Вавилович купил дом в Каменском районе. С 1986-го по 2004 год он был участником знаменитого Каменского народного казачьего хора.

– Вообще-то, в стародавние времена не говорили «спеть песню», – рассказывает он. – Правильной была фраза «сыграть песню». Вместе с казаками Каменского коллектива я побывал в Минске, Волгограде, ст. Вёшенской, Старочеркасске, Семикаракорске, Миллерово, п. Каменоломни и в других городах. Пригодился моим товарищам по хору и мой песенный репертуар. Бывало, сыграем что-нибудь суперпопулярное, а потом заводим, к примеру:

Седлай, папаша, вороного,
Клади черкеску на коня.
Я сяду, сяду и поеду
В чужие дальние края.
Прощай, папаша и мамаша!
Прощайте, все мои друзья!
Прощай, казачка молодая,
Прощайте, карие глаза!

Это забытая песня времён царицы Екатерины Второй. Зрители и знатоки в изумлении переглядываются: мол, кто-нибудь слышал подобное? Нет, песня никому не знакома. Но вот прозвучала через 250 лет после того, как появилась на свете, благодаря мне. На конкурсах и фестивалях наш хор неоднократно награждался дипломами и призами…

Когда умирает песня

Кому-то покажется, что последняя реплика из разряда «Бойцы вспоминают минувшие дни». Ничего подобного. В 2013 году Николай Вавилович договорился со знакомыми казаками из новочеркасского хора и отправился в этот город на фестиваль казачьей песни «Покрова-на-Дону». Коллектив, где пел Барыкин, занял второе место, и Николай Вавилович привёз в Красный Сулин почётную грамоту. Есть ещё порох в пороховницах.

Сегодня наш герой не хранит песен в голове. Все они записаны на аудиокассетах и аудиодисках. Их в квартире Барыкина больше сотни. Но то, что эти сокровища лежат мёртвым грузом, Николая Вавиловича не устраивает. Он мечтает создать в Красном Сулине хор, который будет исполнять не всё подряд, а только редкие казачьи песни. Из его собрания.

– Знаете, когда песня умирает? – спрашивает Барыкин и сам себе отвечает: – Когда её перестают играть. Песня должна служить людям. Когда у человека плохое настроение, она его поднимает, когда хорошее – усиливает эмоции, делает более острыми ощущения. Песня жива, покуда её исполняют. Покуда казаки, собравшись вместе вечерком, не скажут: «А не сыграть ли нам песню?»