Волна хлестала через заборы

Такого потопа Должанка не видела сто лет.

Катастрофические наводнения в Ейском районе чаще всего бывают весной или осенью, вызывают их сильный ветер и нагонная волна. Наиболее тяжёлые последствия имели наводнения в 1831-м, 1892-м, 1914-м и 1969 годах. Но сейчас чаще вспоминают 1914 год. Даже не потому, что в результате сильнейшего шторма от ослабленной производственной деятельностью человека Ейской косы отделился и зажил автономной жизнью остров, сохранивший то же название. Многие видят нечто пророческое в том, что стихийное бедствие повторилось ровно через сто лет. Станица Должанская пострадала от недавнего наводнения больше других, потому что находится у косы Долгой, разделяющей Азовское море и Таганрогский залив. Сразу после стихийного бедствия там побывал наш корреспондент. 

Пучки травы на уцелевших заборах

Осторожно продвигаемся на пожарном «Камазе» по тому, что недавно было землёй. Балку между морем и заливом ураган превратил в соединивший их канал. С опаской слежу из окна кабины, как колёса врезаются в водную гладь. Наслушалась рассказов, как один «Камаз» застрял среди «искусственного моря», и «Кировец», пытавшийся его вытягивать, постигла та же участь. Пожарные развозят по дворам созданные ейской районной администрацией комиссии. Они фиксируют ущерб, который стихия причинила жилью. Резиновые сапоги необходимы членам таких комиссий не меньше, чем авторучки и бланки актов обследования. Акты составляют «на коленке» или – комфортный вариант – на капотах брошенных автомобилей. На видном месте оставляют для отсутствующих памятки с телефонами спасательных и коммунальных служб, пунктов горячего питания, временного проживания, скорой медицинской помощи, районной и местной администраций, с адресом действующего в станице оперативного штаба по ликвидации ЧС.

Работа не из тех, что приносят радость. Улица Прилиманная пострадала больше других. Она проходит вдоль той самой балки между морем и заливом, которые соединил нагон морской волны. Такого урагана и такого затопления не помнят даже старожилы станицы. Вода поднималась до полутора и выше метров. Отметинами этому – пучки травы, повисшие на уцелевших заборах.

Автоцистерна ездит по дворам, откачивает воду. А результат – как в школьном опыте с сообщающимися сосудами. Осушили «море» во дворе, а вода приходит снова, стекая с мест, которые повыше. «Море» разноцветят плавающие ковшики и мыльницы, губки, пластиковые бутылочки из-под моющих средств. Трудолюбивое солнце как ни в чём не бывало сушит брошенное на верёвке бельё. Всё так же отражает жаркие лучи фольга на окнах в доме с чудом уцелевшим: «Сдам жильё отдыхающим». Сиротливый мангал. Розовая с кружевами занавесочка на двери летней кухни. Всё – посреди разломанных беседок и заборов, завалившихся саманных стен, поваленных электроопор. Вагончики для отдыхающих, стоявшие у моря, стихия перебросила на пару километров в центр станицы. Гордость должанцев – прибрежный лес – превратился в бурелом. Здесь разом рушится шаблон о «царе природы». Она над нами царствует. И это ясно даже самым непонятливым.

Время от времени в небе появляется вертолёт, садится на поляну в центре станицы. Спасатели из всех районов края пришли на помощь должанцам. Разбили здесь свои палатки-штабы. Работают спасательные службы сутками. Членов наших оценочных комиссий развозят по затопленным дворам на пожарном «Камазе» водитель Леонид Соболев и командир отделения Сергей Тонконогов. На вопрос, сколько будут работать: «Обычно сменами». Обычно… Под глазами тёмные круги. И совсем не пафосно звучат слова из песни, которые вспоминает наш далеко не слабонервный спутник: «Служили не за звания и не за ордена». И всё-таки… «Война войной, а обед по расписанию!» В станице развернули полевые кухни. 

Нас ждут обедать. «Камаз» забирает членов комиссии с затопленной улицы. Есть возможность вылить воду из сапог, обтереть заляпанные грязью куртки.

Что пострадало? Всё!

Накануне станичников оповещали о грядущем бедствии. Ни эсэмэски, ни бегущая строка не возымели действия. Никто не верил в худшее. Точней, под худшим понимали подтопление, случившееся лет двадцать назад. Вода поднялась тогда на двадцать сантиметров. Теперь у каждого из пострадавших своя история. В одном из дворов встречает нас Николай Михайлович Грек. Хлюпает болотными сапогами по залившей двор грязевой жиже. «Вот…» – показывает на погубленные виноград, инжир, фруктовые деревья. На вопрос, что пострадало из домашнего имущества, отвечает: «Всё». Грустный список повторяется из акта в акт. Мебель, бытовая техника, телевизоры, компьютеры… Испорчен газовый котёл, просели полы, сорвало крышу, повело саманную стену… В большинстве случаев имущество утрачено полностью. 

…Случившееся останется потрясением на всю жизнь. Николай Михайлович рассказывает, как около пяти утра приехал зять на «Жигулях»: «Кричит: «Быстрей в машину! За мной идёт волна!» И мы с женой только документы взяли. Надо было спешить, пока вода дорогу не перекрыла. Успел я Дика отпустить с цепи, сказал: «Прости, спасайся сам»». «Держитесь!» – говорю, прощаясь.

То же повторяю Татьяне. Их дом на Прилиманной, 38, больше не пригоден для жилья. Зато историю спасения её и шестилетней дочки можно назвать счастливой. В ту ночь ураган сорвал с их дома крышу. В седьмом часу утра Татьяна собралась выплеснуть очередной таз воды и увидела в окно, что волна хлещет уже через забор и во дворе воды по грудь. Успела мужу позвонить, схватила документы. Дашеньку – в охапку. Выбила окно, чтобы с крыши сарайчика на чердак перебраться. И видит, во дворе спасатели отвязывают моторную лодку, которая возле дома стояла, и подтягивают её к беседке. И с крыши беседки Татьяна передала спасателям ребёнка, потом и сама в лодку спрыгнула. С ними остался спасатель Николай Велигура. Татьяна помнит, как по мере прибывания воды лодка поднималась. А потом остановилась. Через шесть часов спасатели сняли их с «ноева ковчега» на надувную лодку.

Поинтересовалась я и судьбой героя нашей недавней публикации – «робинзона» Вадима, который живёт на оторванном от Ейской косы острове («Почти необитаемый», № 19 от 7 мая 2014 г.). В поисково-спасательном отряде МЧС России сказали, что Вадим жив, от наводнения спасался на крыше ещё не отстроенного после случившегося летом пожара домика. Вода поднималась до полутора метров, и половину отстроенной после недавнего пожара крыши разрушила. Вадим уже начал её восстанавливать. В выходные дни друзья, шефствующие над «робинзоном», привезли на остров бензогенератор (мини-электростанцию) для подачи электричества. Ещё привезли крупы, тушёнки... Всего доставили помощь на 44 тысячи рублей. Овчарка Глаша, как сказали, пострадала от стихии, но после мясного бульона идёт на поправку. Коза, которая жила на острове, тоже жива. А вот козёл Бонифаций этим летом умер. Сейчас «робинзону» нужны хозяйственная утварь и бензин для генератора. С этой просьбой местная газета обратилась к читателям.

Жизнь продолжается

…У каждого своя беда, своё спасение. Жизнь в Должанской продолжается. «Посмотри, там на окошке банка с чайным грибом!» – просит мужа женщина. Тот ворчит, но возвращается на поиски. Кто-то уже поправляет забор. Сварщик заваривает газовую трубу. Женщины взялись отстирывать бельё. Кошки нагло разлеглись на разложенных для просушки подушках. Шавка выскочила со двора пометить территорию. Коренастенькая яблонька сохранила чудом удержавшийся на ветках урожай. 

В Должанской был развёрнут мобильный центр управления администрации Краснодарского края. Его работу координировал первый заместитель губернатора Кубани Джамбулат Хатуов. Дважды за десять дней побывал в Должанской Александр Ткачёв. 34 муниципальных образования края развернули в станице свои штабы, придя на помощь должанцам. 

На сегодня в Ейском районе аварийными и не пригодными для проживания признаны 113 домов (85 из них – в Должанской). Принято 2 086 актов для выплаты единовременной материальной помощи. Деньги получат 5 700 человек. И эта цифра не окончательная. Не считая социальных выплат, сумма ущерба, нанесённого стихией Ейскому району, составляет, по предварительным подсчётам, 364 миллиона рублей.

Спустя десять дней после разрушительного урагана и сильнейшего наводнения в Должанской прошла пресс-конференция. Вице-губернатор Владимир Свеженец, министр ГО и ЧС администрации края Борис Глебов, зам. министра по социальным вопросам Ирина Целищева и глава Ейского района Михаил Тимофеев рассказали журналистам о том, что сделано для ликвидации последствий стихийного бедствия. Есть ли жертвы? Этот вопрос был главным, однако чёткого ответа журналисты не получили. Официальные лица говорили об одном или о двух погибших. Тогда как по станице ползут упорные слухи о том, что могли быть смыты волной многочисленные палатки и вагончики, в которых размещались приехавшие на соревнования по сёрфингу. Только если их родные обратятся в полицию с заявлениями, их признают без вести пропавшими. А потом останется ждать…

Но люди стараются об этом не думать. Живому – о живом. Здесь эта мудрость очевидна. 

Каждому пострадавшему обещана срочная единовременная материальная помощь – по 10 тысяч рублей – для восстановления жилых помещений. После этого пострадавшим от наводнения выплатят компенсации от 50 до 100 тысяч рублей, в зависимости от причинённого имуществу ущерба. И по решению губернатора, дополнительно к этому из бюджета края будет выплачено по 50 тысяч рублей в связи с утратой пострадавшими от стихии имущества первой необходимости. Тем, чьи дома признают аварийными, выдадут сертификаты на покупку нового жилья из расчёта 18 квадратных метров на каждого члена семьи, по цене 34 тысячи рублей за квадратный метр. Причём жильё можно будет купить и в Краснодаре, и в Анапе, и в Новороссийске – в любом районе края. И казалось бы, перспектива неплохая, но вот должанцы, с кем я говорила, уезжать не собираются. Ведь их станица – что земля обетованная. Должанскую зовут жемчужиной Ейского района, одним из лучших мест для отдыха на море в Краснодарском крае. А значит, прибыль от курортников – хозяева в саманных домиках, а рядом, во дворах, «хоромы каменны», построенные ими для отдыхающих. Достаток в дом приносит и рыбалка (чаще браконьерская) – у многих пострадавших по несколько холодильников плюс морозильная камера. Сметлив народ. Глядишь, уж рубят топорами стены из самана, чтоб компенсацию побольше дали. Да вот конфуз: кто-то в спешке прорубил дыру не с той стороны, откуда нагонная волна пошла. 

Не от хорошей жизни позавидовали подтопленцам те, чьи улицы повыше. Ведь раз не затопило – льготы не положены. Но крыши ураган разрушил, повалил заборы и деревья. Волонтёры ездят по дворам, разгребают бурелом. «Эту бы работу с умом организовать, – сетует станичница. – Подала я в штаб заявку – приехали на помощь мне хорошие ребята из Тихорецка. Порубили-попилили ветки и стволы. А вот выносить и вывозить, сказали, приедут другие, идите подавайте другую заявку. Это ж одного бензина сколько израсходуют, пока по улицам мотаются! Станица же у нас большая… А можно было те самые заявки сортировать по улицам. Одна бригада попилила, а следом грузовик вывозит то, что спилено. За день бы улицу очистили. Вот мне опять идти просить, чтоб спиленное увезли – могла бы это сделать сразу. С соседкой-инвалидом истерика случилась и сахар подскочил, когда мы от стола к столу, из штаба в штаб побегали. А ведь на помощь нам весь край такие силы бросил! Когда режим ЧС снимали, тяжёлая техника колонной в несколько километров из станицы выезжала. Мы всем за помощь благодарны. Но вот на местном уровне организация хромала – чиновники, похоже, толком ничего не знали: куда идти, кому заявку подавать…» 

И самый чёткий механизм не гарантирован от сбоев в чрезвычайной ситуации. И странным было бы увидеть пострадавших от стихии в лучшем настроении. Главное, чтобы люди верили, что обещанная помощь придёт, будут выплачены компенсации... «Губернатор слово держит», – пытаюсь ободрить того, чей дом уже непригоден для жилья. «Приезжайте через месяц, и посмотрим…» – хмуро отвечает.

Татьяна ШЕКЕРА
ст. Должанская, Ейский р-н, Краснодарский край
Фото автора