С голубого ручейка заболочена река

Куда бы ни поехал корреспондент «Крестьянина» в командировку, если в этой местности есть река, он обязательно услышит от жителей: «Совсем обмелела...». Русло заросло камышом, дно заилено, рыбы нет. А ещё река пополняет свои воды не чистыми родниками, а канализационными стоками...

Что сделать, чтобы не превратить юг России в пустыню и вернуть Дону славу рыбного садка Европы, «Крестьянин» спросил у кандидата биологических наук, исполняющего обязанности заведующего отделом стратегических исследований Южного научного центра РАН Олега Степаньяна.

– На малые реки негативно влияет многое. И жители, и бизнес – каждый вносит свою лепту. Местное население сваливает мусор в овраги, откуда берут своё начало родники и ручьи – источники питания всех донских рек. Аграрии, вопреки законодательству, ведут земледелие на водоохранных зонах, заиливая дно. Сказывается и плохая очистка канализационных вод.

Но всё это только усугубляет проблему, возникшую в 50-х годах прошлого столетия. Тогда, чтобы обеспечить судоходство, построили Цимлянское водохранилище и несколько гидроузлов, а русла малых рек и ручьёв зарегулировали, то есть пустили по трубам. Результат не заставил долго ждать: ручьи пересыхают и зарастают, большие по размеру реки мелеют, заболачиваются. Если раньше сильное течение само очищало русло, теперь в области не осталось практически ни одного водоёма, который бы не нуждался в человеческой помощи.

Другой вопрос, что проводить очистку рек и следить за тем, чтобы люди не нарушали закон, иногда просто некому. Недавно ассоциация «Живая природа степи» вместе с ЮНЦ проводила семинар, посвящённый проблемам малых рек. Поднимался вопрос о том, что разные водоёмы находятся в разных формах собственности. Иногда из-за этого они вовсе остаются бесхозными. 

– Дело в том, что очищают у нас в основном судоходные каналы, так что цель этих работ – не оздоровить водоёмы, а обес­печить транспортный поток. На малые реки, которые как раз и питают транспортные магистрали, средства выделяются незначительные и в основном на те участки, что находятся «на виду». Например, Грушевка в Новочеркасске или Темерник в Ростове-на-Дону. Из-за этого очистка русел превращается в непрерывный процесс: сегодня убрали – завтра нанесло. Чтобы бороться с причиной, а не следствием, чистить необходимо как раз малые реки. Причём начинать следует с балок – только так можно обеспечить непрерывный сток и полноводность более крупных водных артерий.

Я думаю, без комплексной программы по очистке рек Ростовской области не обойтись. В своё время губернатор Владимир Чуб курировал федеральный проект «Чистая вода», но потом финансирование прекратилось и интерес к малым рекам спал.

Если же такая программа принята не будет, мы рискуем потерять промышленное рыболовство. За последние 15 лет в южных морях России естественное воспроизводство ценных видов рыб оказалось почти полностью уничтожено. Сейчас в Азовском море добывается лишь несколько тысяч тонн рыбы, при этом половина улова – хамса и тюлька. Природная популяция белуги, севрюги и осетра поставлена на грань исчезновения: их просто лишили возможности нереста. Цимлянское водохранилище, например, полностью отсекло нерестилище белуге. Вокруг водоёма есть рыбоподъёмники и обходные каналы, но на практике это не очень эффективно: рыбу, как стадо овец, не загонишь в рыбоподъёмник. Кроме того, есть генетика, с которой ничего не поделаешь: осетрам для нереста нужны камни и проточная вода, а донская сельдь, например, нерестится так, чтобы икра прошла по течению определённое расстояние и дозрела. Поэтому мы прогнозируем, что после строительства Багаевского водохранилища донская сельдь как вид исчезнет.

На помощь могли бы прийти малые реки области. Но они заболочены и имеют слабое течение, поэтому рыба здесь не нерестится. Она ловит свежую струю и идёт в судоходный канал, где значительная часть молоди погибает.

– Незначительно восполнить численность особей таким образом можно, но я не уверен, что это эффективно. Будет ли отдача? Реки Ростовской области и Таганрогский залив перегорожены жаберными сетями. Каждый раз, выходя на рейд, правоохранительные органы собирают несколько километров этого «добра». Самое страшное, что рыбу браконьеры даже не забирают: она, как и тысячи водоплавающих птиц, просто гибнет в забытых сетях. Так что есть опасность, что и выпущенный на волю молодняк ценных пород рыб тут же окажется в ловушках браконьеров. Если с ними не бороться, искусственное зарыбление само по себе не поможет.

Можно, правда, увеличить количество выпускаемых особей в десятки раз, но тогда, мне кажется, это не будет экономически обосновано. Целесообразнее отправить средства на поддержку рыбоводческих хозяйств.

– Может, и уже помогает. Сегодня Южный научный центр разрабатывает технологию выращивания рыбы для разного объёма фермерских хозяйств. Автор этой идеи – председатель ЮНЦ РАН академик Геннадий Матишов. По замыслу Геннадия Григорьевича, при соблюдении научной технологии даже небольшое хозяйство может начать разведение осет­ровых. У нас есть свой испытательный полигон в Кагальнике, где эта технология отработана на практике. Недавно в Донском государственном техничес­ком университете появилась специализация для такого рода фермерских хозяйств. Насколько мне известно, эти специалисты очень востребованы. 

Во многих странах аквакультура стала успешным бизнесом. И это не удивительно: рыбы более продуктивны, чем другие объекты животноводства. Сравните: рыба трансформирует в протеин около 30% корма, куры – 25%, свиньи – 13%, КРС – всего 5%. Почти 90% всей продукции аквакультуры приходится на Китай, Индию, Бангладеш, Японию, на их фоне успехи России достаточно скромны. И хотя Ростовская область занимает в стране чуть ли не первое место по товарному производству рыбы, в сетевых супермаркетах нашего рыбного региона легче встретить вьетнамскую тиляпию, чем донскую сельдь. Такого быть не должно.