Довела парня городская краля

Когда я учился в институте, мы ездили в педагогический десант. В то время в сельских школах часто не хватало учителей и их замещали студенты. Эту историю рассказала моя однокурсница Ленка Турусикова. Была она девушкой видной, блондинкой с яркой внешностью. Неудивительно, что на хуторе, где Ленка преподавала, у неё появился воздыхатель. 

23-летний скотник Василий был личностью примечательной. За три года до того он вернулся в родные места, отслужив срочную, и с тех пор никто из хуторян ни разу не видел Васю трезвым. Так же, как и пьяным. Пробудившись, Василий первым делом вливал в себя небольшую дозу самогона. И ходил навеселе, покуда спиртное не выветривалось из организма. Тогда Василий вновь спешил принять дозу. Это позволяло скотнику поддерживать тонус с утра до вечера.

Второй уникальной особенностью Васи было то, что с коровами он мог болтать часами, но рядом с девушками утрачивал своё красноречие, становился косноязычным и начинал заикаться. Бойкие сельские невесты над Василием насмехались, так что в личной жизни у него наблюдался полный штиль.

С утра у скотника дел полно, но к обеду появлялось свободное время. И Василий направлялся в школу. Робко стучал в двери класса, где Ленка вбивала знания в головы хуторских недорослей, просил разрешения войти, усаживался на заднюю парту и целый час сверлил взглядом студентку. Выгнать странного поклонника Ленка не могла, а как с ним себя вести, не знала, ведь Василий не произносил ни слова. Оставалось просто не реагировать на его присутствие, из чего скотник делал вывод: его не любят. После звонка он шёл топиться на колхозный пруд.

Глубина водоёма достигала четырёх метров. Громко топая по сваям, Вася не раздеваясь и не сняв обуви плюхался в воду. За скотником следовали ученики десятого класса и сторож-истопник дядя Петя. Вода была прозрачной, и школьники с дядей Петей с любопытством наблюдали, как самоубийца медленно опускается на дно. Но затем, видимо, срабатывал инстинкт самосохранения, и Василий пулей вылетал из пруда, доплывал до берега и брёл домой – сушиться. На следующий день всё повторялось. Для старшеклассников эти походы к пруду стали изюминкой в однообразной хуторской жизни, а вот математичка, дама глубоко пенсионного возраста, выражала неудовольствие: «Когда-нибудь он нахлебается воды, потеряет сознание, а по закону подлости рядом никого не окажется. И утонет человек!»

Но никто не обращал внимания на её брюзжание.

Однажды лучший друг пригласил Василия на свою свадьбу в соседний хутор. Гуляли до утра, и скотник первый раз сильно превысил норму. 

Проснувшись в одиннадцатом часу, Вася вспомнил, что к полудню ему надо быть в школе, а до родного хутора семь километров. Влюблённый ополоснулся и рванул домой пешком. На дорожку ему дали «мерзавчик».

Скотник почти добрался до хутора. Оставалась пара километров, когда сзади заскрипела телега – дед Пахом возвращался с базара.

– Садись, Васёк! – кивнул он. – К любимой спешишь?

Старик, как и весь хутор, был в курсе Васиных любовных терзаний. Скотник сел на повозку, расслабился, вспомнил про стограммовую бутылочку и мгновенно осушил её.

Сто граммов на старые дрожжи буквально свалили нашего героя. Дед Пахом сразу понял, что случилось. Старик доехал до колонки, сбросил парня с телеги и сунул его всклокоченную башку под струю воды. И хоть на Васе сухого места не осталось, в себя скотник так и не пришёл. Смачно матерясь, дед Пахом затянул пьяного парня обратно в повозку и повёз в школу.

Там уже все пребывали в недоумении. Василий не явился на урок. Явно что-то случилось. Под дребезжание последнего звонка учителя и ученики высыпали во двор и увидели, как в школьные ворота заезжает телега деда Пахома. А на ней – тело скотника. Неподвижное и мокрое. 

– Утоп! – воскликнул кто-то из школяров.

– А я предупреждала! – торжествующе изрекла математичка. – Доигрались!

И все с осуждением уставились на Ленку. Девушка интуитивно понимала, что в этой смерти нет её вины. Однако результат налицо. Где-то внутри у Ленки возгорелась искра вины, на глазах блеснули слёзы, она нагнулась над утопленником и поцеловала его в холодные губы…

Вдруг «покойник» открыл глаза, удивлённо захлопал ими и сел на телеге...

Ученики заорали от ужаса, а математичка даже грохнулась в обморок. И только дядя Петя философски заметил:

– Вот у поцелуя любимой какая сила! Из мёртвых воскрешает!