«Зерно выполнили, яйца закрыли...»

Вместо трезвой оценки ситуации у нас по-прежнему преобладает бодрое рапортование

Зерновое эмбарго не действует уже второй месяц, однако цены на пшеницу всё равно не устраивают крестьян. Почему так происходит? Какие настроения преобладают на рынке? Почему у нынешней зерновой политики государства нет будущего? Свои соображения «Крестьянину» изложил генеральный директор агрофирмы «Целина» Виктор Бородаев.

– Виктор Васильевич, эмбарго нет уже больше месяца. Уборка заканчивается. Какова сейчас ситуация на зерновом рынке? С каким настроением подходите к новому сезону?

– С неоднозначным. С одной стороны, мы достигли в этом году рекордной урожайности –    44,5 центнера с гектара. Собрали 110 тысяч тонн зерна — это, конечно, радует. Но, с другой стороны, есть и опасения — сумеем ли получить хорошую прибыль? Уборку мы закончили 23 июля, но до сих пор не продали ни килограмма пшеницы. Опять оказывается, что плохой урожай выгоднее хорошего. Если так будет продолжаться, перспектив у отрасли я не вижу.

– Почему? Ведь границы открыты, продавай — не хочу.

– Смотрите, что получается. В прошлом году нам закрыли экспорт: боялись, что страна останется без зерна. Ладно, понятно. Мы предлагали, чтобы государство само закупало пшеницу, нас не послушали. Цены обрушились. До самого апреля у нас в амбарах лежало 30 тысяч тонн старого урожая. В итоге-то, конечно, продали тем же трейдерам — но вдвое дешевле.

И вот эмбарго отменено — рано или поздно это должно было случиться. А цена всё равно низкая. Потому что негативные последствия эмбарго мы будем ощущать ещё несколько лет. Во-первых, потеряны экспортные рынки. Чтобы вернуться на них, надо демпинговать. Второе — недоверие партнёров сохраняется, мы ведь непредсказуемы. И сейчас приходится доказывать обратное на самых высоких уровнях. Покупатели этой ситуацией обязательно воспользуются, выторговывая хорошие контракты. А нам деваться некуда — будем продавать. В мае этого года мы отдавали прошлогоднее зерно по пять тысяч рублей за тонну. Сейчас новый урожай — четыре пятьсот. Где логика?

Правительство радуется, что зерно дёшево стоит, но какой смысл в подобной политике? У нас растут в цене газ, нефть, металл. А цены на пшеницу почему-то должны быть низкими. Чтобы люди нормально жили, надо ограничить аппетиты естественных монополий — они  давят на народ. А хлеб купят и за пятьдесят рублей, если счёт за квартплату не будет набегать на пять тысяч.

– Власти обещают, что Россия соберёт хороший урожай — 90 млн тонн. Как это повлияет на рынок?

– Слушайте, откуда у них эти цифры? Юг, главная житница страны, намолотил сейчас 30-35 млн тонн. Уборка уже заканчивается, где взять остальное? Между тем прогноз минсельхоза США, уважаемого во всём мире, – всего 67 млн тонн. Думаю, он ближе к истине. Надо же быть последовательными в предсказаниях! Весной мы говорим, что вместо 18 млн га озимых  посеяно 15, что нужно увеличивать яровой сев... Но яровые культуры никогда не дают урожай больше, чем озимые. И сейчас в Поволжье засуха опять. Урожайность Кубани и Ставрополья резко вверх не поднялась. Так откуда цифры?

Наши прогнозы — это вообще что-то странное. Лишних полгода продержали эмбарго только потому, что не могли нормально посчитать — сколько же у нас, в принципе, зерна? За это должен кто-то нести ответственность. Если у меня в амбаре так кладовщица будет работать, я её уволю сразу. А мы страной руководим.

– К чему могут привести завышенные прогнозы?

– Поймите меня правильно — я тоже за то, чтобы они сбылись. Я гражданин своей страны и хочу, чтобы мы укрепляли позиции на международном рынке. Но ведь сейчас, основываясь на данных минсельхоза, все говорят — зерна будет море. И это действует на цены.  Крестьянин в замешательстве, думает: а продам-ка я лучше сейчас по 4,5, не дай бог  будет пшеница по три тысячи за тонну! А кто ответит за то, что люди потеряют, когда цена на зерно поднимется до 8 тысяч? Я думаю, это специальный информационный «заказ» экспортёров — чтобы  создать обманчивое мнение и скупить зерно по дешёвке. Государству это тоже выгодно — хлеб не подорожает. А то, что целая отрасль не может выйти из  искусственного кризиса, никого не волнует. А потом мы героически начинаем дотировать село. И жалуемся, что люди из деревни уезжают. А надо просто дать человеку возможность заработать — и самому распоряжаться своей судьбой.

– Вы критикуете трейдеров за низкие закупочные цены. Но экспортёры утверждают, что вынуждены закупать дёшево, поскольку живут только за счёт возврата НДС...

– А вы спросите их, на что они строят свои маслоперерабатывающие заводы? На НДС?

Мы же не знаем, почём они реально продают зерно. Цена на зарубежных рынках выше, чем та, которую они называют. Нет, на самом деле трейдеры – это хорошо. И чем их  больше, тем выше конкуренция, я же сам не буду вывозить зерно. Другое дело, что система выстроена так, что у них всегда есть возможность меня обмануть. Нужен государственный контроль, нормальные биржи нужны. А мы всё время гадаем на кофейной гуще.

Скажу, может, и жёстко: раньше главным фактором риска были погодные условия. А сейчас – государственная политика, все эти пошлины, эмбарго, тарифы... Я хочу обратиться ко всем крестьянам юга России – наберитесь терпения. Цена на зерно должна быть достойной, от шести до семи тысяч за тонну. Нам надо объединиться – и не идти ни на какие уловки. Лучше перекредитоваться. Хорошая цена мировая будет обязательно.

И не нужны нам никакие победоносные доклады начальству. Главными показателями успеха должен стать не общий намолот, а лучшая прибыль с гектара, достойная зарплата для рабочих. А то мы ругаем социализм, а всё продолжаем считать объёмы – «зерно выполнили, яйца закрыли...», – как рапортовали раньше. Но это же ерунда, это приписать можно. И приписывают, что тоже влияет на рынок.

– Какой главный вывод вы сделали для себя после истории с эмбарго?

– Когда наши войска вошли в Афганистан, Рейган в знак протеста наложил запрет на продажу американскими фермерами зерна в СССР. Там такая протестная волна поднялась, что власти были вынуждены принять закон, не позволяющий им даже думать на эту тему. Вот вам мой ответ. Нам преподнесли эмбарго как заботу о народе, а потом его отмену — тоже как заботу. Как это понимать?

Вы знаете себестоимость газа? А металла, нефти? Не знаете. А про зерно говорят все:  ага, у селян себестоимость три пятьдесят, а продают по четыре — что им ещё надо? А какое ваше дело? Рынок всё решает. Нам постоянно указывают, чем заниматься, что сеять и сколько. Да я сам разберусь, главное, не мешайте! Если я неэффективный собственник, я разорюсь и на моё место придёт другой хозяин. Земли, на которых мы работаем, раньше и половины не давали от нынешней урожайности. Разве это не ответ на все вопросы? Человек должен хорошо разбираться в деле, которым занимается. Лично мне режет слух, когда некоторые чиновники вместо «сеять пшеницу» говорят «сажать». Пока такая ситуация сохраняется, ничего хорошего селянину ждать не приходится...



Тимур Сазонов

Фото Александра Корсунского