Раненое счастье (Крестьянин №13)
Он был школьником, она - завуч. Разведена, двое малых детей. И вот беда: Женя без памяти влюбился в Елену Викторовну. Всё, абсолютно всё противилось этой любви, а счастья было - через край: про таких говорят «созданы друг для друга».
Елена Викторовна родила молодому мужу дочку, он просил и сына...
Их мальчик должен был появиться на свет 12 сентября 2001 года. Но в этот день Елена стала вдовой…
«Мой единственный»
Елена вспоминает, отвернувшись куда-то в сторону - будто там экран, на котором крутится ее жизнь. Помолчит, потом вдруг вскинет на меня глаза:
- Я такая счастливая была, вы не поверите! Мы с Женей - как в сказке жили… А сказки - они короткие… Теперь вот вдова, уж шестой год, две дочки, два сына: одеть, обуть, накормить, выучить - все сама…
- А первый ваш муж? - осторожно спрашиваю я. - Где он?
- А Бог его знает! Жили мы с ним в Миллерово, поженились рано, на скорую руку, ему в армию надо было идти. Пока служил, я дочку родила, когда институт заканчивала, вернулся - сын родился, и тут я как очнулась: любви-то никакой нет, чужой человек рядом… Кто-то так может, я - не смогла. Забрала детей, и - к маме с папой, в город Красный Луч, это на Украине. Пошла работать в школу. В школе я своего Женечку и встретила… Единственного моего...
Ему было 14 лет, ей - 26… Красивая, веселая, заводная - то в поход со школьниками, то на концерт, то конкурс затеет… Дети за ней табунком ходили. И вдруг Женя подходит к своему завучу и говорит: «Елена Викторовна, я вас люблю!»
- Смотрит на меня - глаза бешеные, а сам - мальчишечка совсем. Это же надо было решиться - учительнице такое сказать! «Если прогоните, жить не буду!»
- А вы?
- Мучилась страшно, не знала, что делать. Жалко мне его было, а гнать - боялась. «Жить не буду!» - может, это и не всерьез, а там - кто его знает. Ничего не позволяла - упаси Господи! Упрашивала его: я же учительница, ты - школьник, какая между нами может быть любовь, это же неестественно!
«Больше от тебя никуда не уйду!»
Отчаявшись, Женя бросил школу, уехал в другой город, поступил в училище. Разлуку с любимой заливал водкой, появились сомнительные «друзья», чуть в тюрьму не угодил… Елена Викторовна тогда ничего этого не знала - трудилась в школе, растила своих детей, пытаясь вычеркнуть Женю из памяти.
- Я никак не могла его забыть, всё думала, где он теперь, вырос, небось… Еще когда внушала ему, что никакой любви у нас быть не может, мелькала мысль: «Эх, был бы ты постарше!» И вот возвращаюсь как-то с работы, а он - под дверью: ему в тот день исполнилось 18 лет. Высокий красивый парень… «Больше от тебя никуда не уйду!» - говорит.
С того вечера они уже не расставались - восемь счастливых лет…
- Дети мои сразу его приняли. Женя им был настоящий отец, вся семья на нем держалась. В школе тогда зарплату плохо платили, а он товар возил: чего на Украине нет - из России везет, а с Украины - в Россию… В 90-х годах это было очень опасно - деньги или товар на дороге могли отобрать, да и пристрелить - раз плюнуть… Я ночей не спала, боялась очень…
Жили они с детьми в тесной комнате общежития - мать Елены «такого позора» в своем доме не позволила, а про Жениных родителей - что и говорить… В загс Елена Викторовна идти отказывалась наотрез: шутка ли, муж на 12 лет моложе! Любовь, глядишь, пройдет, а разница в возрасте останется... Женя уговаривал ее, умолял, но… «нет», и все!
- А поженились мы из-за дивана. Диван нам край как нужен был. Женя деньги на него откладывал и оставлял у своей бабушки, чтоб не потратить. Насобирал, а бабка не отдает, плачет: «Ты, дурак, диван ей купишь, а она тебе не жена, выгонит, и останешься ты без денег и без дивана…» Я страшно тогда разозлилась: «Всё, - говорю, - будем жениться!»
Сыграли они хорошую, веселую свадьбу - только ни его, ни ее родителей на том празднике не было…
- Это теперь мы со свекровью дружим - на Новый год и летом в отпуск обязательно к бабушке на Украину едем. А моя мама, когда умирала, просила: «Похороните меня рядом с Женей». Но не разрешили гроб через границу перевезти…
«Он меня только Любушкой называл…»
- Чрез год после свадьбы - день в день (!) - родилась у нас Женечка, дочка. Все хорошо, только на Украине уж очень неспокойно стало. Сестра моя сюда, в Куйбышево перебралась, поехали мы к ней в гости. Идем по селу, и Женя вдруг остановился: «Любушка! - он меня Леной-то никогда не звал, только Любушкой, - Любушка, говорит, я вижу, ты здесь жить хочешь». А я чувствую: и правда - хочу. Как он меня понимал!
И перебрались они в Куйбышево, купив маленькую «халупочку», по деньгам и на время - Женя-то мечтал о большом доме для своей семьи: «Будет у нас дом, Любушка, ты мне только сына роди…» Он сразу решил, что работать его жена не будет: дом, дети - вот ее забота…
- И вечно он в разъездах, а мы его ждем, дни-часы считаем. - Елена Викторовна улыбается своему прошлому. - Приезжает веселый, и с порога: «Все ваши желания сегодня исполняются!» Соберет нас - и в магазин, на рынок… Надрывался, ночей не спал, за любое дело хватался, рисковал - все ради нас с детьми... Выпить мог лишнего, не скрою, ревнивый был, но как мы любили друг друга! Я всё говорила себе: не бывает, чтоб такое счастье и надолго!
Она боялась за него всегда. Но того, что случилось, в самых страшных думах придумать не могла…
- Он никак не должен был в тот день приехать, а я в роддом собиралась. Гляжу - стоит в дверях, согнулся, бледный, как полотно, за бок держится: «Не волнуйся, я только прилягу…» Не хотел он меня, беременную, пугать. Назавтра еле уговорила в больницу ехать, и его сразу - на операционный стол, лопнул аппендицит. Мне - рожать, дома дети одни, я - на почту, телеграмму маме: «Приезжай срочно. Женя в больнице». Через два часа пришлось отбить уже другую телеграмму…
Елена Викторовна долго молчит.
- Отчего он умер? - решаюсь я наконец спросить.
- Врачи ничего не могут объяснить. Во время операции сердце остановилось. 25 лет ему было. А я знаю: он свое сердце надорвал, и когда почувствовал, что пришел его срок, поспешил ко мне…
Как хоронили, как поминали - она плохо помнит. Держала руки мужа в своих, сутки не отпускала - согревала их дыханием, губами… Так и покинул Женя Симанько свой дом: в гробу, с теплыми руками…
- Похоронили Женю, а я не рожаю, хотя сроки давно прошли. Будто все во мне замерло, и ребеночка - не слыхать… Кололи меня, капельницы ставили - никаких схваток, лежу, как неживая... А глянули: сынок уж почти родился… «Что ж ты молчишь?!» - кричит акушерка. А я боли-то не чувствовала. И мальчик мой 12 дней признаков жизни не подавал - страшно ему было сиротой родиться…
В ее доме уже пригрелась неизбывная печаль. С большой фотографии на стене Женя внимательно смотрит на них: «он всё видит и всё про нас знает». О себе Елена Викторовна говорит: «внутри у меня выгорело, один пепел… А что время лечит - неправда!» Но на людях держится: энергичная, уверенная в себе молодая женщина, только глаза выдают - жесткие у Елены глаза: там боль и мука, и с ними как хочешь, а жить надо…
- Копить мы не научились, я не работала, и никаких денег мне не было положено - ни декретных, никаких… Женечке - четыре года, Антону - четырнадцать, старшая Рита - школу заканчивала… Положу я трехмесячного Иллариона в коляску - и на работу, в ДК: вела вокальный кружок - я ж еще на гитаре играю и на аккордеоне… Ох, не до песен мне было, а куда денешься - деньги-то нужны… Коляску под окнами ДК оставлю, бабки на меня шипят: «Забэри дытыну! Змэрзныть!» А куда я его заберу - внутри накурено, шумно, в бильярд мужики играют… Так и рос наш сынок на свежем воздухе, а по ночам я шила на заказ, вязала…
Елена долго молчит, перебирая разноцветные клубки пряжи. Теперь она ведет кружок «Художественное вязание», благо часов много, хоть как-то да выкручивается: затрат-то - успевай кошелек раскрывать… На школьные учебники - 1,5 тысячи вынь да положь, ремонт в доме - кровь из носу закончить, старшая дочь с зятем свою стройку затеяли - надо помочь, а трехлетний внучок интересуется по телефону, не купила ли бабушка новые диски с мультиками…
Через пять минут у Елены Викторовны урок - в кабинет то и дело заглядывают, пора прощаться, а подходящих слов не найду… Вдруг слышу:
- Вы меня не жалейте: я - счастливая! Иду вечером домой, мои дети увидят меня в конце улицы, и - бегом навстречу… Счастье же! Мне есть кого помнить, есть что вспомнить! Я мужа своего как любила, так и люблю. Вот мы говорим с вами, и Женя мой где-то тут, рядом… Я это чувствую.
Наталья КОНСТАНТИНОВА
с. Куйбышево, Куйбышевский р-н, Ростовская обл.
Фото Александра Корсунского