И на заснеженном лугу корм находят

Занявшись мясным скотоводством, кубанский фермер сделал ставку на неприхотливых «калмыков»

Обычно фермеры жалуются, что им достались отдалённые угодья. А вот Николай Суркин не в претензии, что получил земли в 30 верстах от райцентра, в предгорной зоне, считай, на краю района. Даже радуется отдалённости.

- Чем дальше, тем меньше охотников, - объяснил предпочтения Николай Геннадьевич. – Замучили беспредельщики с ружьями. Увидят зайца – и несутся на джипах, не разбирая, где пшеница, где сенокос. Начнёшь к порядку призывать, но у них звания, ранги, а если ещё под кайфом… Нет, я б ещё глуше место выбрал, будь такая возможность.

Покупка с горького похмелья

Калмыцкий мясной скот появился на ферме Суркина полтора года назад. Десять лет до этого Николай Геннадьевич занимался только полеводством, наращивая площади и «мускулы». Нарастил до того, что около двух тысяч гектаров (больше трети всех его угодий) оказались пастбищами и сенокосами. За сеном на луга Суркина ездили все, кому не лень, в том числе предприниматели, снабжающие (с выгодой для себя) кормами сельские подворья. Ездили, пока сам фермер не пригнал сюда своё стадо и не направил сеноуборочную технику.

- Я даже не раздумывал, молочное направление или мясное. Только мясное! - говорит Суркин. – МТФ если строить, то современную, с хорошей оснасткой, а это мне не по карману. Затраты на мясную ферму в разы меньше.

Место постоянной дислокации стада в четыре с половиной сотни голов и впрямь неказисто. Старый животноводческий корпус, доставшийся от сельхозпредприятия, дополнительные навесы, большая выгульная площадка, обнесённая высоким бетонным забором, – вот и весь коровий уют.

- Добавьте к этому, что штат нашей фермы много меньше, чем на МТФ с таким же поголовьем скота, - поясняет зоотехник и завфермой в одном лице Екатерина Трохина. – На МТФ пришлось бы держать 25 человек, а здесь управляемся втроём: двое пастухов да я.

- Почему именно «калмыки»? – спрашиваю.

- По недоразумению, - смеётся Суркин. – Нацелился было на заграничную породу – шароле. Нашёл в другом районе фермера, у которого хороший скот. Два раза ездил к нему, водки изрядно выпили, в цене сошлись. А когда приехал уже с деньгами, он вдруг затребовал на четверть больше. Отказался я с горя от иностранцев и дунул в племхоз «Агробизнес», что в Калмыкии. Думаю: начну с самого простого, на что своих денег хватит – без кредитов.

Так появились первые новосёлы на этой ферме – 236 тёлочек калмыцкой породы. Вслед за тёлочками приехали калмыцкие бычки, но уже из Зимовников Ростовской области (чтобы исключить родство).

Комбикорм в диковинку

Работники племхозяйства инструктировали Суркина: случать тёлок не раньше, чем через полтора года. Но когда через полгода наведались к фермеру, не узнали стадо: в стойлах стояли рослые, упитанные животные. Зачем же ждать ещё год?

- Поражённые гости спрашивали, какие стимуляторы я использовал, - вспоминает Николай Геннадьевич. – Пришлось рассказать. В Калмыкии этот скот на подножной еде. А я сразу приучил его к концкормам, от которых тёлки сперва нос воротили - не знали, что это такое. Сыпал в кормушки до трёх с половиной кило на голову. И сена давал вдоволь. Вот и весь секрет.

Так что сейчас стадо Суркина удвоилось, а упитанные любвеобильные быки, не теряя времени даром, обслужили молодых коров по второму разу. Скоро жди новое потомство.

- Если сена запасу, как планировал, то им до компании привезу из Калмыкии ещё сотню «девчонок» и сотню «мальчишек», - дышит оптимизмом фермер. – Ферму задумал на две тысячи голов. Надо скорей выходить на проектную мощность.

«Иностранцев», как несбывшуюся мечту, Николай Геннадьевич упомянул во время нашего разговора с лёгкой ностальгией лишь пару раз. Зато о «калмыках» отзывался с уважением. По всему выходило, что они прописались здесь надолго.

- Знаете, чем они меня подкупили? Неприхотливостью! – признался Суркин. – Я же по профессии зоотехник. Местный скот хорошо знаю. Зимой колючий ветер дунет - и наши коровы в затишек. А эти глаза прищурят, чтоб другие не обиделись, и пошли! За всю зиму не было дня, чтоб не паслись. С осени на моих полях сурепица вымахала. Когда снег выпал, макушки наверху остались. Так на этой сурепице они брюхо набивали, как барабан. Солому на подстилку в корпус бросишь – глядь, они и её жуют. Это несмотря на сено в кормушках. Словом, уже сейчас можно сказать: себестоимость мяса высоко не поднимется.

Наслышанный о кражах скота у населения, спрашиваю, как же на удалённой ферме охраняют «калмыков». Оказалось, эта тема для полудиких животных не столь актуальна.

- В отличие от дойной коровы «калмычку» в машину не затолкаешь и гоном не угонишь, - говорит Екатерина Григорьевна. – Она строптива: вырвется и убежит на свою ферму, где её телёнок и корм. А телёнка тронешь – она тебя на рога поднимет. Словом, с этим скотом воры предпочитают не связываться.

Наставления деда

Пробная партия откормленных бычков на продажу будет готова у Суркина лишь к следующей осени, когда наберут кондицию в 430-450 кило телята первого отёла, что сейчас ходят сосунками за своими мамашами. Но о сбыте фермер подумывает уже сейчас.

- Продавай я нынешней осенью, вышел бы на пансионаты черноморского побережья и открыл мясную лавку в ближайшем городе – Армавире, - размышляет Николай Геннадьевич. – Тут ничего мудрёного нет, так поступают знакомые фермеры, избравшие мясное направление. Но год может внести коррективы, буду держать нос по ветру.

Сегодня Николай Суркин крупнейший фермер Успенского района: больше ни о кого нет таких земельных площадей. А через пару лет может стать крупнейшим производителем мраморного мяса. Откуда в нём основательность и хватка?

- К тому, что сейчас есть, я шёл, можно сказать, всю взрослую жизнь, - отвечает Николай Геннадьевич. – Ещё был юнцом, когда в нашем доме возник памятный разговор. Родители мои накрыли стол по поводу приезда друзей из Магадана. Все, помнится, завидовали гостям: вот кто живёт на широкую ногу, имеет достаток, не то, что мы – беднота. А один дедок за столом вдруг воспротивился. «Можно на Кубани жить не хуже, чем на Магадане, - нарушил он стройный хор. – Надо только не лениться и землю использовать с умом». Я тогда спросил, что он имеет в виду. «Да возьми хоть бахчу», - ответил дед.

- После женитьбы я 15 соток огорода засеял арбузами. Хорошую прибавку к зарплате получил. После арбузов были кролики, - вспоминает Суркин. - Затем тюльпаны в тепличке. Когда тепличников как «чуждых частников» советские органы совсем задавили, перешёл на песцов. А когда песцов запретили, выбрал бройлеров. С ними совсем хорошо поднялся, потому что уже Горбачёв с перестройкой подоспел и частника из списка врагов народа вычеркнули.

Прав оказался дедок: не обязательно ехать на Магадан, коль руки к работе приучены и голова на плечах.