Назначили убийцей

Несовершеннолетнего Диму Медкова из села Китаевского летом 2004 года суд назвал убийцей сестры Тани и как «особо опасного» для общества упек в психбольницу на принудительное лечение. А недавно «погибшая» Татьяна прислала домой письмо.

 Не с того света. А из горного села в Дагестане и сообщила, что жива-здорова. После чего Дмитрия Медкова освободили из-под стражи и выписали из больницы, где усердно лечили от шизофрении. Не состоявший прежде на учете у психиатров, в Китаевское Медков вернулся инвалидом второй группы.

Загадочный конверт

 Дима Медков провел по решению суда в спецотделении Ставропольской краевой психбольницы № 1 два с половиной года, когда его пригласили к телефону, и голос звонившей девушки показался парню до боли родным:  «Здравствуй, Дима!» Парень опешил: «Кто это?» Голос в трубке заметно волновался: «Твоя сестра». Начиная догадываться, Дима все еще не верил своим ушам: «Какая сестра?» «Это Таня», - тихо прозвучало в трубке. «Ты откуда?» - закричал обрадованно Дима. «Из Дагестана», - ответила сестра. «Беги скорее в милицию. Я из-за тебя почти три года в психушке парюсь!» - проорал он.

 А днем раньше родителям Димы Медкова на улицу Гагарина в селе Китаевском пришло загадочное письмо без обратного адреса, с почтовым штампом  дагестанского поселка Шамилькала.

- Я еще удивилась: от кого бы это? - рассказывает мать Димы - Марина Медкова. - У нас в той стороне никого из родственников нет. Открываю конверт и чуть не падаю в обморок. Из него на стол вываливаются фотографии моей дочери Тани, которая исчезла из дома четыре года назад и, по суду, признана убитой. Она повзрослела за это время. Но какая мать не узнает своего дитя! Да и почерк - ее.

 Из письма Марина поняла причину побега: 14-летняя дочь покинула дом после ссоры, приревновав маму к брату.  Уехала в Минводы, где познакомилась с жительницей Дагестана, представившись сиротой, и отправилась с ней в горы. Там изучила аварский, приняла ислам и вышла замуж за соседа своей знакомой. На одной из присланных фотографий Татьяна со своим сыном Мухамадом, которому скоро два года.  

- Читала я все это, а в голове мелькал пережитый за эти годы кошмар, - признается Марина Медкова. - Когда  Танюшка исчезла и розыск ничего не дал, я объездила нескольких гадалок. Они пророчили, что дочку я не увижу больше. И только одна предсказала: дочь вернется через три года и восемь месяцев, она замужем и муж значительно старше нее. А позже мне приснилась сама Таня. Я ее успела спросить: «Скоро домой?» «Скоро!» - обнадежила дочь.

 Обнаружив в письме номер мобильного Татьяны, Марина  бросилась со своим телефоном на огород, откуда связь лучше.

 …Общались - как будто и не было той давней ссоры между матерью и дочкой. Таня подробно расспрашивала об отце, который вернулся из колонии, о тете Свете, приютившей семью Медковых. Уловив, что мать уклончиво говорит о Диме, настояла: «Скажи все как есть!»

 «Может, мать ее убила?»

 ...Страшная правда, которую поведала дочери Марина Медкова, в голове нормального человека не укладывается.  Судите сами. Спустя семь месяцев безуспешных поисков пропавшей девчонки сыщики из Новоселицкого РОВД, видимо, уже не сомневавшиеся в ее гибели, решили поставить эффектную точку в надоевшем деле. Такую, что возвысит стражей порядка, массу времени потративших вхолостую. Для этого они выбрали две жертвы - брата пропавшей, 17-летнего Диму Медкова, и его друга Лешу Хиленко, на которых и повесили убийство Татьяны. Выбор оперов выглядит циничным и расчетливым. Заступиться за ребят некому. Мать Димы, простая колхозница, скитавшаяся по чужим углам, не обладала ни средствами, ни знаниями, чтобы отстоять сына. А Леша Хиленко и вовсе, считай, круглый сирота: мать умерла несколько лет назад, а отец хоть и жив, да давно спился и лишен родительских прав.

 Милиционеры взяли ребят три года назад прямо с уроков в Александровском сельхозлицее, где друзья учились на механизаторов. И уже на четвертый день у оперативников на руках была так называемая явка с повинной от Димы Медкова.

- Когда я услышала об этом в милиции, со мной истерика случилась, - рассказывает Марина Медкова. - Какое убийство? Он курицу дома зарубить не мог! Но меня никто не хотел слушать. Денег на адвоката не было. И Димка пошел под суд.

 Что заставило парня подписать себе приговор?

- Спросите любого в селе: я мухи никогда не обидел, - отвечает на мой вопрос Дима, с которым мы беседуем во дворе дома через несколько часов после выписки из психбольницы. - А насилия всегда боялся. В милиции поняли это и стали мне угрожать, давить на психику. Мол, изувечим тебя, даже убьем, а на нас никто и не подумает. Я струхнул и стал говорить, что они хотели.

 Но говорил он, видимо, что-то не так. В его версии засомневались сами оперативники.

- «Почему на себя берешь? Может, мать ее убила?» - допытывался у меня опер Михнев, - вспоминает Дима. - И я понял: отступать мне некуда.

 Леша Хиленко уступил сыщикам чуть позже. С ним мы встретились в кривобокой саманной избушке на краю села  Новоселицкого, где Леша сейчас живет вместе со своей женой и маленьким ребенком.

- Я упирался до последнего, твердил им, что Димка не убивал сестру, - рассказывает Леша. - Она просто ушла из дома. Но когда Михнев показал мне протокол с признаниями Димки, я сдался. Михнев пригрозил: если не буду говорить так же, как и он, то пойду под суд как пособник убийцы. А если буду, то мне зачтут «раскаяние» и от тюрьмы освободят. Я испугался и подписал, что они хотели.

 Бред, одобренный экспертами

 Бред, родившийся в воспаленном мозгу новоселицких оперов, получит одобрение во всех без исключения инстанциях правоохранительной системы! И не только в ней. Направленное в суд уголовное дело, к которому приложат руку уже и следователь прокуратуры, и сам прокурор района, будет изобиловать душераздирающими подробностями изуверского преступления: «Дмитрий Медков в присутствии своего друга Хиленко А.Н. спровоцировал ссору с сестрой Татьяной... После удара кулаком в голову она, ударившись головой об угол чугунной батареи, скончалась. С целью сокрытия преступления Медков Д.Ю. совместно с Хиленко А.Н. перенесли труп потерпевшей в огород домовладения, где Дмитрий Медков расчленил его и сжег в топке бани, а несгоревшие части тела сбросил в реку Томузловку».

 Односельчане восприняли обвинения в адрес Медкова и Хиленко как недоразумение, которое в суде непременно исправят.

- Дима и Леша учились на троечки, но были смирными и добродушными ребятами, - рассказывает бывший классный руководитель парней Елена Ильченко. - Дима хорошо пел, был солистом школьного хора мальчиков. В нелепые обвинения против них у нас никто не поверил. К тому же Леша, который дружил с моими детьми, и не скрывал, что испугался милиционеров и наговорил ерунды на своего товарища. Мы были уверены, что суд во всем разберется.

 Свое мнение односельчане пытались донести до «инстанций».

- Однажды я попал к районному прокурору по своему вопросу и спросил про Димку, - рассказывает житель  Китаевского Николай Воробьев. - Он же не убивал, говорю. «Убивал, - поправляет меня прокурор. - В печной трубе сажу нашли, нашли волос и человеческую кровь на топоре. Экспертиза все подтвердила».

«Извращенец с  безрассудной  головой»

 Получается, безумную версию охотно обслуживали судмедэксперты, врачи, выдавая на-гора то, чего требовала больная система правосудия. В одной из инстанций, правда, возникла заминка.

- Мы обследовали Медкова в течение месяца, когда он находился под следствием, - говорит главврач краевой психбольницы № 1 Игорь Былим. - Но к определенным выводам относительно диагноза так и не пришли. Направили парня в Институт Сербского в Москву.

 У столичных светил психиатрии, в отличие от коллег из провинции, сомнений, похоже, не возникло: кто же еще мог решиться на такой «звериный поступок»? Только «хладнокровный извращенец с безрассудной головой», как характеризовала тогда Медкова новоселицкая районная газета «Авангард».

- Перед началом суда меня привезли в изолятор временного содержания в Новоселицкое, - вспоминает Дима Медков. - И продержали там до конца процесса. Но в суд меня так и не вызвали.  

 Не вызвали в суд и единственного «свидетеля преступления» Лешу Хиленко, как утверждает он сам. Как же без главных фигурантов решение-то выносили? Сумасшедший дом какой-то!

 Судья Юрий Иванов уверяет, что следовал предписаниям психиатров, якобы рекомендовавших не травмировать пациента расспросами в зале суда.

- А Алексею Хиленко мы направляли повестку, - уточняет судья. - Но он не явился. И в таких случаях статья 281  УПК дает судье право огласить показания свидетеля, данные им в ходе предварительного следствия. Что я, с согласия сторон, и сделал.  

 Заметим: даже если повестка была действительно отправлена, но Хиленко ее не получил или проигнорировал, суд вправе был доставить в зал заседаний ключевого свидетеля принудительно. Если бы судья был заинтересован в поиске истины. Но, как заметил отец Димы - Юрий Медков, «наши следователи и судьи совсем не горят желанием копаться в помойке истины. Им подавай то, что на поверхности. А на поверхности мой сын. Его и в мясорубку!»

 «Мы  действовали по  закону!»

 Все участвовавшие в заточении Димы в психушку хором твердят: «Мы действовали по закону!» Даже начальник криминальной милиции Новоселицкого РОВД Александр Толмачев, под началом которого работает получивший после дела Медкова звание майор Алексей Михнев, утверждает: «Полностью исключаю применение насилия к ребятам как нашими сотрудниками, так и следователями прокуратуры. Это же дети! Мы им слова грубого не говорим. Почему Медков и Хиленко насочиняли про себя такое, надо разбираться». Но что же это за законы такие, что позволяют запирать в психбольницу невиновного?

 Кстати, и освобождать Диму Медкова от психического наказания сперва тоже хотели «по закону», усмотрев в письме из Дагестана коварный умысел. Следователи прокуратуры потребовали от родителей Димы Медкова сдать на анализ кровь. А затем с той же целью направили своих людей в Кизилюрт - к объявившейся Татьяне, у которой взяли уже не только кровь, но и волосы. Это грозило многомесячными исследованиями, в течение которых Дима продолжал бы томиться под замком в больничной палате, принимая в измученный организм все новые дозы азалептина, галоперидола и тизерцина, подавляющих психику.

 Хорошо, что Марина Медкова разорвала цепь безумия, сама помчалась к дочери в Дагестан. Оттуда привезла фотографии и видеосюжет, не оставившие сомнений: Татьяна действительно жива, а наказанный за ее «убийство» брат - жертва преступной фальсификации. По ходатайству краевого прокурора президиум Ставропольского крайсуда освободил Дмитрия Медкова из-под стражи и от применения к нему мер принудительного лечения.

 «Жена чуть не умерла»

 Мне удалось дозвониться до мужа Тани Медковой - Умара Таймударова. Он, как и предсказала гадалка, оказался на десять лет старше  своей супруги.

- Жена предположить не могла, что ее уход из дома обернется такими страданиями для семьи, - сказал Умар. -  После телефонного разговора с матерью и братом она отказалась есть и чуть не умерла. Мы еле спасли ее. Теперь ждем в гости всю семью из Китаевского. У нас дом в горном селении. А в Кизилюрте есть еще просторная квартира. Разместиться есть где. Работаю на строительстве дороги Ботлих-Буйнакск, неплохо зарабатываю. Если родственники жены захотят остаться здесь насовсем, будем только рады. И работу найти поможем.

 Тем временем уполномоченный по правам человека в Ставропольском крае Алексей Селюков назвал историю с  осуждением Димы Медкова «редчайшим случаем грубого произвола» и пообещал добиваться «полной реабилитации Медкова, возмещения ему материального ущерба и компенсации морального вреда». Вместе с российским омбундсменом Владимиром Лукиным Селюков сейчас настаивает на проведении тщательного расследования ЧП с привлечением к ответственности всех, кто нарушил права парня.

 Сам же Дима Медков сегодня меньше всего хочет вспоминать сумасшедший дом и мало чем отличавшиеся от него милицию, прокуратуру, суд. Он  озабочен восстановлением в сельхозлицее.

- Лешка закончил его и специальность получил, а я нет, - улыбается Медков. - Мне будет недоставать друга. Знаю: на него надавили, и он оговорил меня не по своей воле.