Васильевна, на радость лёгкая. - Пасха

Ей 50 с небольшим. Дома - муж, взрослые дети, внуки… Василь­евна - женщина верующая, блюдёт все церковные правила: Всенощная - значит, будет молиться всю ночь в храме, исповедь - «как душа попросит, так и бегу к батюшке», пост - так пост.

Она необычайно по нашим временам доброжелательна и терпима, дурного слова - ни о ком и никогда.

Васильевна - хороший парикмахер, и вот пару дней назад сижу я у неё в кресле и вдруг слышу:

- Валя, сестра моя, квартиру на сына переписывает: мол, женился, пусть теперь будет хозяином… А невестка у неё - змея змеёй. Сердцем чую: останутся моя сестричка с племянником без крыши над головой.

Да уж, времена нынче - только держись, и без квартиры - раз плюнуть остаться…

- И слушать ничего не хочет: сын - свет в окошке… - вздыхает Васильевна, обматывая мою голову целлофановой плёнкой.

Теперь нужно сорок минут ждать, у Васильевны - маленький перерыв. Гляжу, молоко пьёт…

- Васильевна, - удивляюсь, - вы не поститесь?

- Вот, не пощусь, - она виновато разводит руками. - С постной едой возни много - не успеваю. Грех, конечно. Но знаешь, бабушка моя говорила: «Главное - не то, что в рот, а то, что изо рта». А я, - она бьёт себя по губам, - язык свой поганый распустила: и невестка подлая, и сестра - дурочка… Ох, грешница!

- А на Пасхальную службу пойдёте? - спрашивает молоденькая напарница Васильевны. - У вас же ноги больные!

- В храме я своих болячек не чувствую. Идёт служба, поют: «Христос Воскресе из мёртвых, смертию смерть поправ», а у меня внутри всё дрожит, кажется, счастье из меня наружу рвётся. Словами этого, девочки, не передать… А может, я вообще на радость лёгкая. Вроде бы, ничего особенного - день солнечный, ребёночек в коляске улыбается или свадьба красивая встретится - и я уже на седьмом небе…

Благодарю тебя, Господи, что есть на свете такие Васильевны, простые русские женщины - Божь­ей радости душою нараспашку.

С Великим праздником вас!

Христос Воскресе!