Третий председатель

Н.Ф. Засько сохранил хозяйство, кадры, производство.

«Не для прессы...»

Как время летит... Стали вспоминать, и оказалось, что с Николаем Фёдоровичем Засько мы знакомы уже почти 10 лет. Первая встреча с ним мне запомнилась тем, что она... не состоялась. Позвонил в конце июня, договориться о репортаже с жатвы. Только зашли, говорит Засько, особо смотреть нечего, мол, как развернёмся вовсю, тогда и приезжай. Звоню в середине июля (разгар уборки на Дону), а Николай Фёдорович как-то виновато: «А мы уже закончили. Скирдуем». Во стахановцы! Пять тысяч гектаров колосовых за пару недель смахнуть - это, я вам скажу, не шутка. С тех пор знаю, что за общими словами Засько, вроде «Мы заранее готовим комбайны, уборочный конвейер чётко отлажен, техника на жатве никогда не простаивает», всегда стоит очень серьёзная работа. Какие простои, если в тот год (2001) их комбайнёр С.С. Рубан «Доном» намолотил 34 тысячи центне­­­­­ров (!) зерна и забрал губернаторские «Жигули» - приз лучшему в области. И у остальных механизаторов выработка была завидная.

Николай Фёдорович всё такой же - ровный, спокойный, доброжелательный. В общении - осторожный. На иные вопросы (кажущиеся ему, видимо, подозрительными) вдруг делает стойку: «А почему вы этим интересуетесь?» Начинаю оправдываться, что никакого гадкого умысла не держу, просто поглубже хочу проникнуть в тему и важна его оценка. Успокаивается: «Да не надо об этом. Давай лучше про урожай». Так я же, Николай Фёдорович, и хочу понять, почему у вас вкруговую 59 центнеров зерновых, а у других - в два раза меньше? Что вы шепчете своим зеленям, что они так бушуют?..

Разговаривать с Засько интересно, но надо привыкнуть к его манере обкладывать журналиста «красными флажками». Только потекла беседа, как он мимоходом бросает: «Это, конечно, не для прессы». Причём, как говорится, на ровном мес­те, где из сказанного им тайну делать, на мой взгляд, особого смысла нет.

Ну какой, скажем, секрет в том, сколько всех налогов платит его колхоз (сумма огромная, характеризующая, кстати, уровень и объём производства), или ещё что-то в этом роде (честно говоря, всех «запретов» Засько я и не помню, тем более что он на этом не зацикливается и клятву не берёт). И тем не менее в какой-то момент Николай Фёдорович без нажима делает отсечку - «не для прессы, конечно...» Потом понял: выпячиваться не любит, не хочет... Значит «выпячивать» придётся мне. Для читателей...

«Сохранить хозяйство...»

- Колхозу более 75 лет, - говорит Николай Фёдорович, - а я - третий председатель.

И с уважением называет тех, кто был до него - Дейнега Кирилл Алексеевич, Пелецкий Владимир Прокофьевич.

Засько возглавляет хозяйство уже 26-й год. И теперь он не председатель - директор. А бывший колхоз называется сейчас закрытым акционерным общест­вом. В девяностые, в пору реформ, стал сельскохозяйственным кооперативом - артелью, потом открытым акционерным обществом. И вот - ЗАО. Старую лексику Засько, конечно, можно считать оговоркой (хоть по Фрейду, хоть просто так). Но, думаю, «оговариваться» Николай Фёдорович будет долго. Суть-то осталась: коллективное хозяйство - это и есть колхоз без всякого уничижительного смысла и подтекста. И имя сохранили прежним - имени Дзержинского. Памятник чекисту, кстати, как стоял перед конторой в окружении вечнозелёных туй, так и стоит. А кому он мешает...

Да и не в словах же дело. При всех пертурбациях у Засько, как он сам рассказывает, была главная цель - сохранить хозяйство, кадры, производство. И ему это великолепно удаётся. ЗАО имени Дзержинского Азовского района - одно из лучших хозяйств не только на Дону, но и в стране. В российский рейтинг трёхсот самых эффективных сельхозпредприятий оно попало ещё лет десять назад, когда большинство вокруг думало лишь о том, как свести концы с концами. И дела у дзержинцев идут по нарастающей. Они обрабатывают 9 тысяч гектаров пашни, содержат 530 коров и 4000 свиней. За последние три года выручка от реализации сельхозпродукции поднялась до 170-180 миллионов рублей, а ежегодная прибыль составляет 50-62 миллиона.

Что характерно, Засько не только сохранил животноводство - оно у него все годы рентабельно. Во-первых, завидная продуктивность поголовья: 5200 килограммов молока от коровы в год, 700-800 граммов среднесуточный привес на откорме свиней. Чтобы так было, считает Николай Фёдорович, «надо накормить». «Как можно держать животных, - удивляется он, - если не хватает кормов?» А с кормами у них - никаких проблем. Во-вторых, Засько не вбухивает безоглядно средства в основные и оборотные фонды. «Крутых комплексов у нас нет, - говорит Засько, - придёт время - построим. Пока используем старые добротные корпуса». Молочные коровы у них трёх пород - красно-степная, голштино-фризская и йоркширская. Племтёлок двух последних пород наши аграрники сейчас в основном закупают в Европе (у нас хорошего поголовья практически нет) за большие деньги. Спросил у Засько, где и почём брали голштинов и йоркширов?

- Рубля не дам за дорогущих коров, - ответил Николай Фёдорович, - сами разводим.

Оказывается, на протяжении нескольких лет семя высокоудойных пород возили из Москвы и на месте уже оплодотворяли поголовье красно-степной. И получилось. Селекция продолжается. Сейчас нашли возможность приобретать семя поближе, в Краснодаре.

В стиле руководства Засько органично уживаются крес­тьянская прижимистость, консерватизм и стремление держать руку на пульсе времени. Он обязательно следит за всем новым, передовым, посещает выставки сам и вместе со специалистами, сажает их в автобус - и вперёд. Но: сегодня увидел, завтра внедрил у себя - это не для Засько. Он должен всё прикинуть, обсчитать, со всех сторон «предмет» обглядеть, а потом уже... («Деньги мотать налево-направо - много ума не надо», - Засько.) Суета в сельхозпроизводстве чаще всего может провалом обернуться.

- Осторожный в принятии решений, - рассказывает о директоре главный агроном хозяйства Александр Николаевич Чеха. - Неподготовленным я к нему в кабинет не зайду. Доверяет специалистам. И проверяет. Даст совет - ты уверенней становишься.

Чеха знает, о чём говорит, - 20 лет уже вместе работают.

- Строю работу исходя из того, что, может, завтра ничего не получим, а нам надо выжить. На государство не надеюсь, - делится своей «кухней» Николай Фёдорович. - «Подуш­ка безопасности» - помните слова Кудрина? Мне у него нравится эта позиция. Может, град будет или другая какая напасть. Ещё задолго до появления в области чумы такие меры на СТФ приняли - концлагерь...

В подтверждение этих слов могу привести такой пример. Последнее прошлогоднее зерно Засько продаёт только после того, как на тока начинает поступать новый урожай.

Колхозники, извините - пайщики, могут быть спокойны - с таким хозяином голод им не грозит...

Засько говорит: «Повышение дохода людей - моя конечная цель». Сейчас доярка получает 10-20 тысяч рублей, свинарка - 12-14 тысяч, механизатор - 12-20 тысяч. Всего работающих в ЗАО - 320 человек. «Сто можно сократить спокойно, - считает Николай Фёдорович, - а куда они пойдут, куда им деться? Когда колхоз за спиной, человек увереннее себя чувствует...»

Приходится общаться со многими руководителями хозяйств. Каждый для себя определяет свою планку успеха. Когда услышал от Засько, что он считает критерием своей работы, зауважал его ещё больше. Николай Фёдорович ёмко перечислил:

- Нормальная благополучная семья. Двое детей - чтобы учились после школы. Свой дом. Две машины: одна - рабочая, другая - на выезд. Чтобы могли отдыхать в санатории, поддерживать своих родителей и жили в достатке.

После паузы:

- У нас все такие.

- Прямо у всех так?

- За редким исключением.

Вот так: не урожаи рекордные, не надои... В наше время критерий Засько дорогого стоит...