Удивительная жизнь
Как ростовчанин Виктор Меринов стал лучшим актером бразильского кино я и сбывшихся мечтах. О судьбе, испытывающей людей на прочность. О воле к жизни.
В 1935 году в Ростове-на-Дону на пустыре за мединститутом поднялось прекрасное здание театра. «Лучшее в стране», писали газеты. Из Москвы на постоянную работу приехал сюда крупнейший режиссер ХХ века Юрий Александрович Завадский, а с ним - молодые, но уже прославленные артисты Николай Мордвинов, Ростислав Плятт, Вера Марецкая.
В учебную студию при театре рванулась талантливая молодежь со всего российского Юга. Отбор был строгий, многие срезались, но Сергей Бондарчук из Ейска прошел. Прошел и Витя Меринов, выпускник ростовской школы № 1. «Мне очень повезло!» - улыбается он, вспоминая. Потом вместе с Бондарчуком они успешно выступят в курсовом спектакле - экранизации горьковского рассказа «Челкаш». На большой сцене ростовского театра в «Анне Карениной» Витя получит роль - маленькую, но со словами. А вскоре его пригласят играть Андрея в фильме «Тарас Бульба» - фактически вторую главную роль. В таких случаях говорят: «Его ждало блестящее будущее». 19 июня 1941 года студенту театрального училища Меринову пришел вызов на киносъемки в Киев. «То был один из самых счастливых моментов в моей жизни, - говорит Виктор Иванович. - Всю ночь я не сомкнул глаз». А через два дня утром у входа в парк имени Горького он стоял с Сергеем Бондарчуком в толпе растерянных ростовчан под уличным репродуктором. Передавалось экстренное правительственное сообщение: война!
В неволе Фашисты взорвали здание нового ростовского театра в феврале 1943 года. Виктор этого не знал, он был вдалеке от родного города. И выпало ему не сниматься в кино, а сжигать в печи руки, ноги, почки, легкие, - всё, что отрезали у раненых в германском военном лазарете. Ужасный запах горелого человеческого мяса потом долго преследовал его… Он стал не актером, но остарбайтером - «работником с востока», так называли гражданских лиц, угнанных в рабство в Германию. Пытался бежать. Не зная языка, едва ориентируясь на местности, слабея от голода, скрытно пересек оккупированную немцами Польшу, держа курс на Австрию. Его схватили в Будапеште и отправили на тяжелые работы в Тарнов.
Там нежданно-негаданно нашел он своего отца, тоже оказавшегося в неволе… Мучительно было жить, но молодость брала своё. Перед самым концом войны он отчаянно влюбился в Ольгу Кухарскую, угнанную в Германию киевскую прима-балерину. Так Киев, куда Виктора звали на съемки, передал ему свой привет. Потом они повенчаются, она станет матерью его сына, и они будут вместе до самой ее смерти в конце минувшего года.
День Победы застал Виктора в Баварии, во французской зоне оккупации. Путь на родину был открыт, однако он медлил и сомневался. Это в царской России к пленным относились как к мученикам, а советская власть, он знал, всех огулом зачисляла в «предатели». Вины за собой он не знал, с ним случилась беда, и сам он готов был к ответу, но рисковать женой, маленьким сыном, родившимся в Германии? Вытолкнул же его в эмиграцию молоденький советский лейтенант. «Он был высокомерно груб, - вспоминает Виктор Иванович. - Я сказал ему: «Нельзя ли повежливей?» «А разве вы эмигрант?» - смутился лейтенант, невольно подсказывая мне, что надо делать».
Дороги, которые мы выбираем
Виктор выбрал Бразилию. Почему не США, где он теперь живет? «Мне не нравился Эйзенхауэр, я ему не доверял», - объясняет он сегодня. А может, ему просто не хотелось быть «как все»? Ведь послевоенная русская эмиграция вся стремилась именно в США. Выбор, однако, не выглядел разумным. В Бразилии говорят по-португальски, Виктор языка не знал, но жизни своей вне театра и кино не мыслил. Читая его эмигрантскую анкету, бразильский консул в графе «профессия» поставил наобум «механик». Писать «актер» не имело смысла. Но пришлось ему быть не механиком - грузчиком. Ночами таскал тяжеленные тридцатикилограммовые фляги на молочном заводе, получая за то молоко для ребенка. Жилья не было, жена - без работы, положение - отчаянное. И вот - как добрый знак судьбы - объявление в газете: «Театру требуется опытный гример».
В ростовской студии этому делу учили. Шел пробоваться без всякой надежды и - был зачислен в штат! В театре он использовал каждую свободную минуту, чтобы освоить язык. Спускаясь в зрительный зал, неотрывно часами слушал, впитывал чужую речь со сцены. - Вдруг я стал понимать всё, - рассказывает Виктор Иванович. - А вскоре легко и свободно заговорил. Я смог в театре играть, а не только гримировать… Настал черёд кино. Легендарный бразильский режиссер Лима Баретту доверил ему роль в фильме «О, конгасейро». Удостоенная Золотой пальмовой ветви в Каннах, лента эта хорошо известна историкам кино.
Но прославился Виктор Меринов в 1958 году, сыграв национального героя страны Солону дос Рейса (фильм «Страсть Гаучо»). Правда, пришлось со строгим педагогом полтора месяца очищать свой язык от малейшего акцента, учиться скакать на лошади. Зато теперь имя его внесено в почетный список деятелей, внесших заметный вклад в искусство Бразилии. На кинофестивале стран Южной Америки Меринов был признан «лучшим актером» и награжден золотой медалью. Он снялся в 17 бразильских фильмах и в телесериале «Джен Эйр». Увидев Меринова в «Равине» (картина шла и в нашем прокате), Акиро Куросава, великий японский режиссер, тотчас позвал его на роль (проект этот, увы, не состоялся). Виктор Иванович с успехом выступал на сцене лучшего театра в Сан-Пауло, где играл между прочим в пьесе Горького «На дне». «Медведь» Чехова в его переводе прошел по всем театрам Бразилии. Он жил теперь не в бараке, а в элитной квартире с пент-хаузом, имел хорошую машину и дачу на берегу моря. Жена преподавала в престижной балетной школе. Сын учился в гимназии, отдельно занимаясь русским языком. Но безжалостная судьба опять приготовила ему испытания. В США Экономический кризис в Бразилии сделал актеров и режиссеров безработными. Инфляция съела все сбережения семьи Мериновых. На пороге страны стояла нищета и военная диктатура... Виктор Иванович решил уехать в США.
То было тяжелое решение: «Национальное телевидение снимало наш отъезд. Потом многие мне говорили: «Мы плакали, что вы уезжаете»… В сорок лет человеку со стороны пробиться в голливудское кино практически невозможно. Виктору Меринову это удалось, но звали его играть «людей с акцентом», второстепенных персонажей. Тем не менее, в интернете он представлен и как «американская кинозвезда». Играл он и в театрах на Бродвее, однако известность получил в качестве гримера - на Западе эта профессия ценится очень высоко. Сам Ален Рене в 1977 году пригласил во Францию гримера Меринова на съемки фильма «Провидение». Ему посчастливилось работать со многими выдающимися актерами, Лоуренсом Оливье, Ником Дугласом, Энтони Куином, например. С Тони связывала его настоящая дружба. Долгие годы участвуя в популярном американском шоу «Эд Салливан шоу»,
Виктор Иванович общался со всеми приезжавшими в Нью-Йорк знаменитостями, Плисецкая и Нуриев были в их числе... После долгой разлуки встретился он и с Сергеем Бондарчуком, когда тот прилетел в США получать свой «Оскар» за «Войну и мир». Они долго говорили в гостиничном номере, вспоминая юность и любимый Ростов-на-Дону… А другой земляк Виктора Ивановича - скульптор Сергей Корольков, автор прекрасных горельефов на фронтоне ростовского театра, тоже уехавший после войны в эмиграцию, стал американским жителем. Они не раз виделись в Нью-Йорке, им было что вспомнить… Опять на родине Он хорошо говорит на испанском, итальянском и, конечно, английском. Понимает польский. Немцы по выговору принимают его за коренного жителя Германии. У него безукоризненный португальский и замечательно чистый русский язык. Теперь он часто прилетает на родину, принимая близко к сердцу всё, что с нами происходит. В Ростове на днях выходит книга его прозы. «Там есть один занятный сюжет, - мечтательно говорит Виктор Иванович, - можно сделать фильм». Театру имени Горького он предложил новую свою пьесу, комедию из современной жизни. Обещают ставить: «Мне хотелось бы сегодня выйти на сцену, где я выступал в юности».
Он разменял девятый десяток, но никто не дает ему его лет. В Бразилии только что вышли его стихи на португальском, он полон творческих идей, бодр, приветлив и не страшится невзгод. Недавний тайфун разрушил его дом во Флориде, погибла пальма, которую он посадил пятнадцать лет назад, залило библиотеку, уникальные автографы. Но от соболезнований Виктор Иванович отмахивается: «Дом уже восстановлен, пальму я опять посажу. А утрата книг, автографов - этого не поправишь, это жизнь…»
