Они бежали от войны, но оказалось, что на родине им не рады

С Тамарой Галкиной из Целинского района мы познакомились три года назад. Тогда она обратилась в редакцию за советом: подобрала лебедя, который не мог взлететь. Посмотрела – а ему какие-то недоумки обкарнали крылья.

– Пожалуйста, узнайте у специалистов: отрастут у него пёрышки? Сможет он летать? – волновалась Тамара Ивановна. 

Крылья у лебедя отросли – в соответствии с прогнозом специалистов. И летать он может. Правда, не очень хочет: оценил преимущества сытной жизни на подворье среди уток и гусей. Сделает круг – и возвращается домой. Прижился.

Свобода и веселье

Как-то, видимо, сложилось, что именно в дом Галкиных в хуторе Свободном стучатся, когда нужна помощь. Может, потому что хозяева добросердечные. А может, ещё и потому, что здесь их считают побогаче остальных: в хозяйстве и коровы, и свиньи, и козы, и птица... 

На этот раз Тамара Ивановна позвонила нам с куда более серьёзной проблемой. 

Её соседка, 70-летняя Людмила Марковна Васильева, уже почти двадцать лет живёт с советским паспортом – то есть, считай, без паспорта, а значит, и без основных прав. Она родилась в советской Грузии, там вышла замуж, родила двоих детей. Когда началась война с Абхазией, семья была вынуждена бежать в Россию. Поселились в Целинском районе, в хуторе Весёлом – через дорогу от Свободного. 

Дочь с зятем от безработицы вскоре уехали в Краснодарский край. Муж умер. Пенсионерка Людмила Марковна жила с младшим сыном Иваном. Сын перебивался случайными заработками, а однажды зимой – от отчаяния, безденежья или бог весть от чего ещё – полез в петлю. А мать осталась одна. Документы на гражданство не подавала: пенсию дают, на хлеб хватает – и ладно.

Но с 2010 года гражданам, не поменявшим советские паспорта на российские, пенсии платить перестали. И Людмиле Марковне пришлось всерьёз озаботиться получением паспорта. 

– Дохода никакого, живу на иждивении у зятя, но скоро он меня выгонит, – рассказывает Людмила Васильева. Здесь, в Весёлом, остался дом, принадлежащий её зятю. В нём она и живёт, когда понимает, что загостилась у дочки с зятем – даром что там нет ни воды, ни электричества. Поэтому Тамара Ивановна старается почаще звать её к себе – согреться, поесть. 

– Она плохо видит, еле ходит, – говорит Тамара Ивановна. – Сама она не может ходить по кабинетам. Приходится мне.

Почему Анна не может выйти за Давида

После распада Советского Союза тысячи и тысячи людей оказались в подобном положении: приехали из республик бывшего СССР в Россию – а родина, оказывается, не сильно по ним скучала. И гражданство давать не спешит. Кто-то проходит все бюрократические круги более успешно, кто-то – менее. А кто-то и вовсе сходит с дистанции – и потом слушает упрёки: дескать, сам виноват, никто за тебя хлопотать не будет. Упрёки формально справедливые, но только процедура получения гражданства и новых документов такова, что её может пройти только здоровый и психологически устойчивый человек. А беженцы – практически все – пережили сильный стресс (уезжали-то не от хорошей жизни, а часто и от войны) и чувствуют себя бесправными и растерянными, причём в кабинетах миграционной службы отнюдь не спешат их утешить и ободрить. 

Анна Мечётная, ещё одна жительница Свободного, – гражданская жена Давида Донадзе. У них уже дочке скоро полтора года, а расписаться они не могут. 

– В 1991-м Елена Николаевна Донадзе, мама Давида и его старшего брата Ромы, уехала из Абхазии с мужем и детьми, – рассказывает Анна. – Давиду тогда было всего два месяца. Приехали в Свободный, к родственникам. В 1994 году они с мужем прописались здесь. Мама вскоре получила российское гражданство, а детям отказали, потому что их папа – гражданин Абхазии. Она обращалась и в нашу миграционную службу, и в Москву, в швейцарское посольство (во время конфликта России и Грузии Швейцария взяла на себя роль посредника при улаживании проб­лем с гражданством. – А.К.). В Москве ей сказали: вашим сыновьям должны дать гражданство, оснований для отказа нет. И опять всё по кругу. Давид школу закончил, а дальше учиться не может. И на нормальную работу не устроиться – всюду требуют паспорт. 

«От своего незнания я неоднократно сталкивалась с грубостью и надменностью ст. лейтенанта паспортно-визовой службы УФМС России Лисаченко Юлии Николаевны по отношению к нам уже на протяжении нескольких лет. Все собранные документы и справки были выброшены, т. к., по мнению Юлии Николаевны, не соответствовали требованиям. А если кто-то возражал, она грозила штрафом и, не стесняясь в выражениях, выпроваживала за дверь» (из письма Елены Донадзе в редакцию «Крестьянина»).

Без бумажки

– У Людмилы Марковны при переезде потерялось свидетельство о браке – уезжали под бомбёжкой, впопыхах, – говорит Тамара Ивановна. – Юлия Николаевна сказала: пусть привезёт документ из Грузии. Но как она поедет, тем более без паспорта? Мы послали все имеющиеся документы в швейцарское посольство. Там отвечают: мы не видим препятствий для получения гражданства. Пусть ваша паспортная служба нам письменно объяснит, на каком основании вам не дают паспорт. А Юлия Николаевна говорит: мы таких писем не пишем.

Она тоже жалуется: приносишь документы, вроде бы всё написали, как Юлия Николаевна велела, а ей всё не так. 

– И нет бы сказать, что надо исправить – рвёт наши бумаги и выбрасывает в урну. 

Как и в большинстве подобных случаев, в ответ на вопрос: «Куда обращались?» – мне выкладывают целую стопку бумаг: в прокуратуру, к депутату Владимиру Черкезову, к председателю Законодательного собрания Ростовской области Виктору Дерябкину, даже к Владимиру Жириновскому... А что толку, если ответа либо вовсе нет, либо, покружив по инстанциям, письмо попадает на стол к той же Юлии Николаевне. 

Человек на своём месте

«Основной задачей в работе для себя Юлия Николаевна считает решение волнующих проблем жителей Целинского района. В связи с этим она ежедневно осуществляет приём граждан по различным вопросам....» – так писала районная газета «Целинские ведомости» об инспекторе отделения в п. Целина Межрайонного отдела УФМС России по Ростовской области в г. Зернограде Юлии Лисаченко в связи с её победой в конкурсе «Человек года Целинского района – 2013» в номинации «Человек на своём месте».

Молодая красивая Юлия Николаевна выслушивает, что привело меня к ней, и довольно эмоционально говорит в ответ:

– Когда ж они все уже поумирают!

Ослышалась я, что ли? А как же решение волнующих проб­лем? 

Но нет, Юлия Николаевна подтверждает, что она именно это имела в виду:

– Она (Галкина. – А.К.) представляет интересы Васильевой, не имея полномочий. У бабушки есть все основания для получения гражданства, но она всё время – то сломала бед­ро, то ребро... Живёт то здесь, то там... С 2010 года Пенсионный прикрыл им лавочку. И ей был выдан перечень необходимых документов. Не было свидетельства о браке, так мы сделали запрос в Грузию. Уже и ответ пришёл. 

Так получается, все проблемы решены?

– Пусть приходят, – говорит Юлия Николаевна. – Сделаем дактилоскопию, будем оформлять. – И, на прощание: – Вы думаете, эта Галкина из жалости с ней ходит? Наивный вы человек... 

С момента этого разговора прошло два месяца. Перед тем как сдавать материал в печать, я в очередной раз позвонила Тамаре Галкиной и Анне Мечёткиной. Обе ответили: воз и ныне там.

«Умение понять человека, успокоить его, если надо, помочь – это стиль работы Юлии Николаевны. (…) В 2013 году за добросовестное выполнение своих обязанностей Ю.Н. Лисаченко неоднократно премировалась руководством УФМС России по Ростовской области денежными премиями» («Целинские ведомости»).

* * *

– У нас на хуторах таких одиноких, брошенных стариков хватает, – говорит Тамара Ивановна. – Я сама четверых похоронила. Кто-то – тоже из беженцев, а кто-то – так... Однажды приходят соседи и говорят: «Там дедушка помер. Что делать?» Прихожу в дом – лежит дедушка. Говорят, жил в заброшенном доме, умер с голоду. Я вызвала участкового. Он говорит: «А что я сделаю? Он грязный, мне потом машину мыть». Я вытащила его на улицу, вымыла, купила гроб, наняла людей. Похоронили. А другой дедушка замёрз. Говорят, у него были дети, но алкаши. Я этих людей и не знала, а то бы, наверное, чем-то помогла. Хотя – всем же я помочь не могу...

Анна КОЛОБОВА
Фото автора