Столбы-долгожители держат в страхе население приграничных с Украиной деревень

Село Фёдоровка. Считанные метры отделяют нас от украинской границы. Мы едем по полям вместе с местным жителем. Он рассказывает нам о достопримечательностях.
– Сейчас мы находимся в зоне снайперского выстрела, – торжественно объявляет он. – Вон там, видите, вышки украинских пограничников. Раньше там ставили чучела снайперов, а теперь сидят настоящие стрелки. 

Выдержав театральную пау­зу, чтобы дать нам в полной мере прочувствовать себя на мушке, он весело добавляет: 
– Да мы их не боимся! У них из продовольствия на весь день – две консервы и хлеб. Они кушать ходят к сердобольным российским бабушкам. Вот чего действительно опасаться надо, так это деревянных электрических столбов возле наших домов...

Потенциальные убийцы

История, когда в здешние хутора пришёл свет, уходит свои­ми корнями ещё в шестидесятые годы прошлого века. Об этих временах люди вспоминают со вздохом: возле каждого хутора колхоз держал животноводческие фермы. Была работа, были дороги, была жизнь. Сейчас шесть хуторов из восемнадцати, входящих в состав Фёдоровского сельского поселения, остались существовать только на карте.

Один из таких погибших хуторов – хутор Ульяновский. Говорят, последний житель уехал отсюда в прошлом году. Сквозь заросли ясеня белеют одичавшие развалины домов. От них остались одни фасады, как будто, умирая, дома изо всех сил пытаются сохранить лицо. Электрических столбов нет и в помине – вероятно, рухнули от времени, а провода растащили. 

Такая же участь постигла в своё время и хутор Малокомаровский. Жители оставили его, когда электроснабжение прекратилось. Но здесь обитаемым остаётся один дом. В нём живёт фермер с семьёй. Он был вынужден сам себе установить новый трансформатор. 

Хутор Малофёдоровка. На въезде встречает старый трансформатор и перекошенные деревянные столбы. В прошлом году здесь случился пожар, загорелась степная трава. Столб выгорел у основания, покосился, как подстреленный боец, и теперь трудно точно определить: он ли держит провода или провода удерживают его от падения. Тут же рядом, на земле, лежат три новых бетонных столба. Фундаментальный бетон, валяющийся без дела в траве рядом с трухлявыми подпорками, выглядит издевательски.

– Столбы привезли и выгрузили электрики примерно год назад, – рассказала жительница одинокого домика на окраине Любовь Криворотченко. – После пожара нам обещали заменить столбы, но до сих пор этого не сделали.

Едем по центральной улице Малофёдоровки. Здесь тоже все столбы стоят вкривь и вкось. На завалинке сидит Анатолий Иванович Ульянов. Бывший слесарь подкован в вопросах электроснабжения не хуже электрика-профессионала. 

– Холодильники у нас не тянут. Я брал тестер, замерял напряжение в сети: 180. И оно ещё падает к вечеру. Здесь провода старые, с низким сечением, от времени они провисли, надо перенатягивать, а столбы старые, сделать это не позволяют. 

Мимо проходит его соседка, Людмила Григорьевна. Узнав, что приехал корреспондент, просит подойти осмотреть столб поближе: он изъеден короедами, издолблен дятлами, внутри – труха. 

– На эти столбы электрики даже отказываются залезать – настолько это опасно. Эти столбы – ещё наши ровесники, – говорит она.

«Мы асфальта не просим!»

Деревенский покой нарушает громкий голос Ларисы Сорокиной. Она увидела нас из окна своего дома и вышла поддержать соседей. С её приходом мирная беседа превратилась в настоящий сельский сход.

– Вы не думайте, мы тут не в лесу живём! – кричит она. – Здесь люди плазмы себе накупили, холодильники хорошие импортные, микроволновки! Компьютеры у всех есть! И такая техника дорогая от перепадов напряжения портится! Лично у меня и у тёти Нади в один вечер сгорели телевизор и компьютер. Мы будем в суд подавать! Но мы не столько за технику и за деньги боимся, сколько за детей! Летом детвора на каникулы приезжает. Не дай бог, ветер сильный! Столб упадёт! Беды не миновать!

От проблем электричества Лариса Сорокина плавно переходит к теме дорог: «Мы асфальта не просим, нам бы хоть щебёнкой подсыпали», – а потом и к вопросам общеполитическим, оповещая всю округу о том, какой глава хороший, а какой – нет, кто что на выборах кому обещал. На этом месте другие хуторяне начинают вежливо ретироваться, прячутся от фотокамеры и незаметно расходятся по домам. Людмила Григорьевна подходит ко мне сзади и трогает за плечо: «Поговорите с нашей старостой, она этим вопросом занимается. Помогите нам, пожалуйста».

Старосту Ольгу Владимировну Алексеенко мы застали на рабочем месте за выпечкой булочек в столовой фермерского хозяйства. 

– Когда были снегопады этой зимой, я ходила на работу пешком по пояс в снегу. Это несколько километров. Но то ж мы понимаем – стихия. Тогда без света просидели четверо суток. У кого электронасосы были, позамерзали, – говорит Ольга Владимировна. И тоже добавляет: «Мы асфальта не просим, а хоть бы отнеслись к нам по-человечески, услышали, наконец, наши просьбы».

Ольга Владимировна рассказывает, что хуторяне писали коллективные письма и насчёт дороги, и насчёт замены столбов в районную и областную администрации. По поводу дороги ответ получили, что хутор неперспективный. А насчёт столбов – глухое молчание. 

Монологи с «МРСК Юга»

Вопросы организации электроснабжения федеральный закон № 131 адресует сельским администрациям. Глава Фёдоровского сельского поселения Владимир Николаевич Гринченко встречает нас в своём кабинете. Про него рассказывают, что когда в Малофёдоровском провода порвались, он лично полдня около них дежурил, чтобы никого током не убило. А к вечеру позвал знакомого электрика и сам устранил аварию. Так электрики ему потом ещё штрафами угрожали за то, что самовольно провода подключил.
Владимир Николаевич кладёт передо мной толстую оранжевую папку – историю обращений сельской администрации в Неклиновские РЭС филиала ОАО «МРСК Юга». Гринченко всего полгода как у руля. До него этим вопросом занималась Анна Леонтьева, сейчас она на пенсии. Папка с обращениями передаётся здесь от главы к главе словно скипетр с державой.

Первые письма с просьбой заменить столбы и трансформаторы датируются 2007 годом. Я спрашиваю, почему обращения администрации в МРСК в папке есть, а ответы МРСК на них – отсутствуют.

– А их просто нет. Электрики нам не отвечают, – говорит глава.
– Может, письма до них не доходят? 
– Да нет, письма сдаю в приёмную в двух экземплярах, на каждом есть отметка о регистрации с входящим номером. Просто нам не отвечают. Электрики даже и вызовы наши игнорируют, когда случаются аварийные отключения, и сколько раз мы писали, жаловались их руководству – толку никакого.

Журналисты в своей работе часто сталкиваются с тем, что не получают ответы на свои запросы от различных структур. Но то ведь журналисты – их если и считают властью, то только четвёртой. Представить себе, что глава администрации (пусть даже и сельской) не может добиться ответа от каких-то электриков, оказалось сложно.

– Мы и на прямую линию президента обращались с этим вопросом, – рассказывает Владимир Николаевич. – Результатом стало совещание в администрации района, на котором поручили решить этот вопрос до 12 декабря прошлого года. Электрики до сих пор его не исполнили.

Спрашиваю, каких полномочий не хватает сельской администрации, чтобы решать проблемы. Хотя, пожалуй, лучше было бы спросить, какие полномочия у них есть. Реформа местного самоуправления, о которой так много хорошего говорили в начале 2000-х годов, только усугубила и без того тяжёлое положение российских сёл. Поселения территориально укрупнились, а скромные бюджеты напрочь лишили их самостоятельности. Зато федеральный закон делегировал сельским администрациям такое множество полномочий со всей вытекающей отсюда уголовной и административной ответственностью, что идти в главы отваживаются теперь только отчаянные смельчаки. 
Владимир Гринченко – бывший участковый, в юридичес­ких вопросах подкован и за дело взялся с энтузиазмом. Добиться ремонта и замены электросетей было одним из пунк­тов его предвыборной программы, и он его намерен исполнить: «Не отвечают на запросы администрации – будем привлекать к ответственности, судиться». 
По его совету хуторяне собирают все чеки на сломанную технику, чтобы потребовать возмещения ущерба от энергетиков. Глава администрации намерен также писать в прокуратуру с требованием привлечь энергетиков к уголовной ответственности, если будут на то основания. В Уголовном кодексе РФ есть статьи 215.1 и 215.2. «Прекращение или ограничение подачи энергии», а также «приведение в негодность объектов энергетики» считаются в нашей стране уголовными преступлениями наравне с терроризмом и убийством. Это правильно. Потому что, если разобраться на примере Фёдоровского сельского поселения, одной из причин смерти тех шести хуторов были, в частности, перебои в электроснабжении.

…24 марта ОАО «МРСК Юга» отчиталось о большой проверке своих приграничных объектов в связи с политической ситуацией на Украине. В пресс-релизе пишут, что «результаты проверки показали высокую степень антитеррористической защищённости энергообъектов и уровень оперативного реагирования персонала энергокомпании на возможные изменения обстановки». Но столбы и трансформаторы, заснятые корреспондентом нашей газеты в Фёдоровском сельском поселении, также относятся к энергообъектам, находятся в приграничной зоне. О какой антитеррористической защищённости может идти речь, если они не защищены даже от небольшого порыва ветра? Да и молчание представителей Неклиновских РЭС «оперативным реагированием» никак не назовёшь. Мы направляем запрос руководителю компании ОАО «МРСК Юга» с просьбой разобраться в этой ситуации.

Инга СЫСОЕВА
с. Фёдоровка, Неклиновский р-н, Ростовская обл.
Фото автора