Скандал всероссийского масштаба начался в тот же день, что и первый госэкзамен у выпускников. За более чем десять лет существования ЕГЭ этот год запомнится самыми вопиющими нарушениями процедуры проведения.

Ещё 30 мая учителя инициировали сбор подписей под письмом министру образования Ливанову на сайте радиостанции «Эхо Москвы».

«Наши ученики, честно и добросовестно готовившиеся к экзаменам, приходят с рассказами о многочисленных выпускниках, пользующихся во время экзамена мобильными телефонами, выходящих «в туалет» по несколько раз за три часа или исчезающих на двадцать минут. Варианты заданий и ответы на них уже появились в интернете».

Подписанты потребовали от министра обеспечения «реального, а не фиктивного запрета пользования мобильными телефонами и обеспечение на деле этого запрета».

Ливанов пообещал какие-то особые меры уже к 3 июня, когда все российские школьники пишут второй обязательный ЕГЭ – по математике. Рособрнадзор обратился к выпускникам с призывом: лучше готовьтесь, всё, что в интернете, – теперь точно фальшивка. Но наступило 3 июня, и чуда не случилось. Распространённые накануне в сетях варианты с ответами оказались верными.

По всему выходит, никому эта честность не нужна — ни выпускникам, ни их родителям, ни учителям, ни региональным властям. Иначе меры были бы уже приняты. Это элементарно: в классы — глушил- ки и видеокамеры, на входе – металлоискатели, в регионы — разные варианты заданий. Правда, некоторые родители вопиют от подобных мер — дескать, к детям как к преступникам относимся. Это вопрос формулировок. Я бы сказала, что таким образом мы ограждаем наших детей от нас, порочных взрослых, и от гнилой действительности.

А задумка с ЕГЭ была хорошая, кто бы что ни говорил. Предполагалось, что в стране будет действовать единый стандарт оценки знаний. У школ и учителей появится свой рейтинг, что поможет родителям понять, где действительно учат, а где просто умеют себя красиво подать.

Выпускные экзамены станут одновременно и вступительными. Дети будут избавлены от дополнительных испытаний, а родительские кошельки – от коррупционных платежей приёмным комиссиям. (Кстати, в итоге количество детей из регионов, поступающих в хорошие столичные вузы, значительно выросло – до 60 процентов.)

Критики ЕГЭ не устают все эти годы твердить про натаскивание, дебилизацию, игру в «угадайку». Но давайте уже честно себе признаемся: до введения ЕГЭ школы делали вид, что учили, школьники — что получали знания. Аттестаты и золотые медали покупались, поступление в вузы проплачивалось. Необходимость сдавать ЕГЭ заставила всех шевелиться.

Сторонники ЕГЭ думали, что от коррупции можно зачистить хоть один кусочек. Хотели преподать детям урок справедливости. Увы. В государстве, где мздоимство – образ мысли и способ управления, не бывает заповедников с табличкой «свободно от коррупции». Да и у общества запрос на честность не велик. Все радостно участвуют в забаве «обмани Минобразования – спиши ЕГЭ». Учителя, родители, чиновники приобщили детей к обману, коррупции. Похоже, в сегодняшних реалиях это самые востребованные знания для молодого поколения.

Прощай, школа! Здравствуй, жизнь.