О доле и роли женщин в великой общенародной войне Михаил Исаковский ещё в 1945 году сказал без трескотни и обычного для пропаганды тех лет звонарства:
Один на один со слезами,
С несжатыми в поле хлебами
Ты встретила эту войну.
И все - без конца и без счёта -
Печали, труды и заботы
Пришлись на тебя на одну…
Рубила, возила, копала -
Да разве всего перечтёшь?
А в письмах на фронт уверяла,
Что будто б отлично живёшь.
На передовой отлично понимали эту святую неправду. И оставшиеся в живых, вернувшиеся к мирному труду испытывали чувство вины не только перед погибшими боевыми товарищами, но и перед их матерями, вдовами и детьми. Помню, как один из моих родственников, дядя Николай, искренне удивлялся, когда были введены льготы для бывших фронтовиков: «Все ж понимают, что на этой машине буду не я, а мой сынок разъезжать. Мне и семье награда уже то, что я живой вернулся. Всех своих детишек на ноги поставил. Так моему сынку ещё и авто, а Ивану - сыну погибшего Стёпки Кальченко - ничего? Их же у Насти трое осталось. Ей-то каково?»
Я пошёл в сельскую школу в 1945 году. Из двадцати ребятишек нашего класса отцы вернулись только у двоих.
Послевоенные вдовы вытянули на себе колхозы и совхозы. Пахали, косили, без выходных, без пенсий, без отпусков. Многих, к сожалению, уже нет в живых.
В День защитника Отечества в Москве был торжественно зажжён огонь на могиле Неизвестного солдата. Среди нёсших факелы что-то не было заметно женщин. В День Победы лягут цветы на могилы фронтовиков и к памятникам на братских могилах. На многих из них выбиты золотом фамилии павших. И за каждой строкой - мать, не дождавшаяся сына, жена, подруга.
Воздадим им должное хотя бы в эти дни. Знаю, многие фронтовики, в том числе писатель Виктор Астафьев, тешили себя надеждой, что будут на Руси памятники не только погибшим воинам, но и их матерям, вдовам.